Яковлев, генерал-полковник: «За границей это будут расценивать как шаг назад, как уступку союзникам, а на самом деле это не так. Ведь сколько таких шагов мы сделали за войну: комиссаров ликвидировали — ничего не случилось, даже лучше стали воевать, генеральские и офицерские звания ввели, погоны всем надели — дисциплину укрепили. Святейший синод создали, патриарха выбрали, Коминтерн распустили и, наконец, отменили „Интернационал“, и все это на пользу Родине».

Текмазов [260] , генерал-майор: «Новый текст гимна учит любить Родину, отечество конкретно, а не вообще. Он складывает смысл понятия об отчизне, и главное, что Советский Союз сплотила Великая Русь. В гимне говорится об отечестве, и при этих словах рождается у каждого гордость за свой народ и союз всех народов советской страны».

Мотаев, инженер-полковник: «Наконец-то вспомнили про Великую Русь, а то ведь ее совсем забыли. Из русского лексикона это слово вычеркнули. Это было большой ошибкой».

Остроумов, подполковник: «Вот это я понимаю, действительно современный текст гимна. Приятно будет такие слова произносить, где выражается вся работа русского народа и наших вождей по созданию русского-советского государства. Теперь наши союзники призадумаются и будут еще больше считаться с нами. Впервые в истории будет так воспеваться русский народ».

Гнилобоков, майор: «Действительно, „Интернационал“ устарел. Его призыв „вставай, проклятьем заклейменный, весь мир голодных и рабов“, — не отвечает действительности. Какие же мы рабы, мы люди Великой советской страны».

Федюнин, техник-лейтенант: «Многие слова старого гимна в наше время не имели того смысла, который в них заложен. Мы уже давно отжили в „мире рабов“, создали новое, свое отечество. Новый гимн лаконичен, прекрасен по содержанию, в нем отображены все чувства советского народа».

Некоторые думали иначе.

Ржевский, майор: «Замена „Интернационала“ произведена под давлением наших союзников. Наше Правительство идет на все, чтобы быстрее открыть второй фронт».

Ворков, майор: «Тут не обошлось без нажима Рузвельта и Черчилля, которые заставили товарища Сталина изменить наш гимн, так как в нем было сказано „весь мир насилья мы разрушим до основания“, что им не нравилось».

Нордкин, капитан интендантской службы: «В гимне проскальзывает возвеличение русской нации при замалчивании других наций. Темными элементами это может быть использовано как великодержавный русский шовинизм».

Мушников, майор ветеринарной службы: «Новый гимн не отражает сегодняшнего дня. В нем ничего не говорится о Коммунистической партии и о коммунизме, несмотря на то что это была наша основная цель» [536].

Марксизм пустил корни. Потому и нельзя было отбрасывать его сразу.

Бандеровщина

Тем временем Красная Армия освободила половину Украинской ССР. На следующей карте справа — линия фронта на начало лета 1943-го, слева — на конец этого года.

И тут мы столкнулись с бандеровцами… Что это за явление?

В конце 1920-х в захваченной поляками Западной Украине сформировалась Организация украинских националистов (ОУН), одним из ее лидеров стал Степан Бандера. ОУН убивала поляков. Заявляла, что стремится к созданию независимой Украины, — но, возможно, ей просто нравилось убивать. Впрочем, некоторые основания мстить полякам у них были.

Когда немцы напали на Польшу в 1939-м, оуновцы им помогли. А в 1941-м сдуру поверили, что, отхватив территорию УССР от Советского Союза, нацисты отдадут ее им — и получится «незалэжная ненька». (Тогда и родилась кричалка «Слава Украине — героям слава!», в подражание «Хайль Гитлер — зиг хайль!».)

Бандеровцы бодро помогали нацистам захватывать УССР. Но те их надули. Малорусские черноземы нужны были самому рейху, делиться ими он не собирался. Бандеру вообще в лагерь посадили, чтоб под ногами не путался. Условия, впрочем, ему создали элитные.

К местным оккупанты относились соответственно. Однажды Гитлер выразил недовольство плакатом на украинском языке, запрещавшим выход на проезжую часть. Он сказал: «Задавят одним украинцем меньше или больше — это нас не волнует». В другой раз фюрер заявил: «Если Украиной управлять европейскими методами, то из нее можно выжать в три раза больше. Мы могли бы неограниченно обеспечивать Европу тем, что там производится» [537].

Сырьевой придаток. Люди третьего сорта. Вот отношение немцев к населению Украины.

В нынешней «незалэжной» воспевают дивизию СС «Галичина», которая помогала нацистам проводить такую вот политику. Что должно случиться с мозгом, чтоб начать чествовать убийц твоего народа?..

Короче, оуновцев кинули.

Обидевшись, те стали покусывать и немцев. Вдобавок в организации началась грызня, она распалась на фракции, которые с удовольствием друг дружку резали. Очень позитивная структура, созидательная: воевала вообще со всеми, даже сама с собой!

Евреев бандеровцы тоже активно истребляли. [538] Но по-прежнему охотнее всего они крошили поляков. Весной — летом 1943-го в северо-западной части нынешней Украины бандеровцы убили их 50–80 тысяч (Волынская резня).

Когда вернулась советская власть, они начали против нее партизанить — и стреляли из-за угла аж до пятидесятых годов. Вот это уж совсем странно… На что надеялись? Ведь ясно, что выгрызть из СССР «независимую» (то есть принадлежащую их фашистской группировке) Украину они не имели ни одного шанса!

Видимо, просто ничего не умели, кроме как убивать. Извращение психики.

А появились бандеровцы по завету германского канцлера Отто фон Бисмарка (1815–1898): «Могущество России может быть подорвано только отделением от нее Украины. Ее необходимо не только оторвать, но и противопоставить России. Для этого нужно найти и взрастить предателей среди элиты и с их помощью изменить самосознание одной части великого народа до такой степени, что он будет ненавидеть все русское, ненавидеть свой род, не осознавая этого. Все остальное — дело времени».

Ложно понятое национальное достоинство всегда ведет к большой крови…

Второй фронт

С первых дней войны Сталин настаивал на открытии «союзниками» второго фронта в Европе. Вот что он писал:

— Черчиллю (18 июля 1941 г.): «Положение Советского Союза, равно как и Великобритании, было бы значительно улучшено, если бы был создан фронт против Гитлера на западе (Северная Франция) и на севере (Арктика)».

— Черчиллю (23 июля 1942 г.): «Что касается второго фронта в Европе, то этот вопрос начинает принимать несерьезный характер. Советское правительство не может примириться с откладыванием организации второго фронта на 1943 год».