В свете того, что мы знаем об особенностях эмоциональной реактивности мальчиков (повышенная импульсивность) и специфических нормах мальчишеской культуры (культ силы и агрессии), удивляться тут нечему. Нередко кумулятивный эффект еще больше усиливается так называемым негативным эхом: мальчику, который продемонстрировал какое-либо одно расстройство поведения, сверстники и взрослые автоматические приписывают другие действия и мотивы подобного рода. Эти «предсказания» могут действовать как самореализующийся прогноз, побуждая мальчика оправдывать ожидания окружающих на его счет, особенно если такое поведение приветствуется его группой или субкультурой.
Если в расстройствах поведения пальма первенства определенно принадлежит мальчикам, то гендерно-возрастная динамика таких эмоциональных расстройств, как тревожность и депрессия, неоднозначна. Последняя американская классификация психических расстройств (DSM-IV TR 2000) подразделяет тревожность на шесть подклассов: тревожность, связанная с отделением; общая тревожность (постоянное состояние озабоченности, сочетающееся с беспокойством, быстрой утомляемостью, трудностью сосредоточения, раздражительностью, мускульным напряжением, расстройством сна); обсессивно-компульсивная (навязчивая) тревожность; посттравматическая тревожность; острый стресс; тревожность, связанная со специфическими фобиями. За исключением посттравматического стресса, тревожность встречается у девочек чаще, чем у мальчиков, но по разным подклассам показатели существенно расходятся, а по общей тревожности противоречивы: в детстве она характернее для мальчиков, а в подростковом возрасте девочки их опережают (Graber, 2004). По данным лонгитюдного исследования И. В. Дубровиной и ее сотрудников (Особенности развития…, 1988), общий уровень тревожности у московских девятиклассников по сравнению с семи– и восьмиклассниками резко снижается, но в 10-м классе снова повышается, в основном за счет роста самооценочной тревожности. У юношей сильнее, чем у подростков, выражены гендерные и индивидуальные различия в степени тревожности и в характере вызывающих ее факторов (успеваемость, положение среди сверстников, особенности самооценки, тревожность, связанная с типом нервной системы).
Депрессией чаще страдают девочки. Это типичная подростковая проблема. Существенная разница между мальчиками и девочками появляется около 13 лет, у 15-летних подростков соотношение (в пользу девочек) составляет 2:1, причем у девочек депрессивные состояния более устойчивы.
Однако сравнивать эти цифры сложно, потому что депрессивные состояния могут вызываться у мальчиков и девочек разными причинами (Подольский, Идобаева, Хейманс, 2004).
Положение мальчиков отягощается тем, что их психологические трудности, будь то дефицит внимания или депрессия, как правило, дополняются дисциплинарными проблемами и поведенческими расстройствами, которые часто провоцируют криминальное, противоправное поведение, а оно, в свою очередь, усиливает депрессию (Marcotte et al., 1999). Кроме того, как уже было сказано, мальчики систематически, я бы даже сказал – катастрофически, недоосознают, подавляют и не выражают в словах свои эмоциональные состояния и перепады настроений. Мальчику стыдно чувствовать себя грустным, подавленным и одиноким, он всегда должен быть «о'кей». Поэтому для многих мальчиков, как и для взрослых мужчин, характерны скрытые формы депрессии, имеющие наиболее опасные долгосрочные последствия. Выделен даже специфический «мужской дистресс», снижающий субъективное благополучие мальчиков-подростков и усиливающий вероятность депрессии (Moller-Leimkiihler, Heller, Paulus, 2003). У мальчиков-подростков депрессия нередко проявляется в форме агрессивного, враждебного поведения.
Мальчишескую депрессию нередко «просматривают» не только сами мальчики, но и их родители, воспитатели и врачи, воспринимая ее просто как девиантное поведение, на которое они реагируют дисциплинарными мерами. Новейшие лонгитюдные исследования, в частности финский лонгитюд, проследивший развитие детей с 3 до 12 лет, убедительно показывают, что совершенные в самом раннем детстве агрессивные и деструктивные поступки служат хорошими предикторами будущих подростковых и юношеских проблем (Pihlakoski, Sourander et al., 2006). Отсюда – необходимость ранней диагностики и психолого-педагогического вмешательства, позволяющего если не предотвратить, то хотя бы предвидеть, смягчить и минимизировать ожидаемые издержки.
В свете теории гендерной социализации мальчики и девочки научаются по-разному реагировать на стресс: девочки отвечают на него путем интернализации, влекущей за собой депрессию, тогда как мальчики экстернализируют свое раздражение в виде противоправного поведения (делинквентность). Социально-медицинская статистика подтверждает эту гипотезу: у девочек и женщин выше показатели по депрессии, а мальчики и мужчины совершают больше преступлений. Однако за различиями нельзя не замечать сходств. Тщательное исследование данных американского национального лонгитюда Add Health (12 958 подростков-школьников обследовали с 7-го по 12-й класс) показало, что, несмотря на различия в результатах, мальчики и девочки развиваются параллельными путями и предотвращению нежелательных последствий способствуют одни и те же факторы (Meadows, 2007).
Те же закономерности прослеживаются и в таких специфических практиках, как курение, алкоголизм и наркозависимость. Хотя в России, как и на Западе, гендерные различия среди вовлеченных в них подростков быстро уменьшаются (Егоров, 2003; Корнилова и др., 2005; Нормальная молодежь, 2005), по всем этим параметрам мальчики остаются группой повышенного риска.
Начнем со статистики курения.
По данным Всемирного опроса о курении среди молодежи, охватившего 747 000 девочек и мальчиков 13–15 лет, являющихся учениками 9 900 школ в 131 стране мира, наибольшее число курящих подростков проживает в странах Европы: 18 % 13-15-летних школьников курят. Второе место занимает Америка, где вредной привычке подвержено 17,5 % подростков. Третье место у Африки – 9,2 % подростков. В США преобладают курящие девочки, в Европе мальчики курят несколько чаще (19,9 %), чем девочки (15,7 %). Зато в Китае число курящих мальчиков в 3 раза выше, чем девочек (GlobalYouthTobaccoSurvey).
Согласно отчету о политике по борьбе с табакокурением в Европейском регионе (2002 г.), курят около 30 % 15-18-летних, причем среди 15-16-летних гендерные различия меньше, чем у взрослых: у взрослых соотношение курящих мужчин и женщин в процентах 34,5 против 12,5 % (разница 22 %), а среди подростков – 29 против 25 % (разница всего 4 %). Судя по сопоставимым данным по 13 странам, процент курящих среди 15-16-летних девушек сегодня выше, чем среди взрослых женщин, тогда как мальчики традиционно отстают от взрослых мужчин (29,5 против 36).
В США, по данным за 1991–2005 гг. (CigaretteUseAmongHighSchoolStudents – UnitedStates, 1991–2005), девочки по уровню курения не только догнали, но и перегнали мальчиков. Те же тенденции наблюдаются в употреблении алкоголя и наркотических веществ, отпускаемых по рецепту. Хотя в последние несколько лет уровень потребления наркотиков американскими подростками в целом снизился, у девочек тенденции обратные. Девочки говорят, что понимают риски, связанные с наркотиками, алкоголем и сигаретами, но это не мешает им пить, курить и употреблять наркотические вещества.