По немецким данным, вдвое больше девочек, чем мальчиков, считают, что страдают избыточным весом, тогда как от худобы страдают 13 % мальчиков и лишь 7 % девочек (YouthSexuality, 2006). Вообще, мальчиков волнует не столько внешность, сколько физические возможности своего тела.
Анорексия у мальчиков часто бывает проявлением и следствием мускульной дисморфии, а в группах риска оказываются спортсмены, занятия которых предполагают ограничение веса, особенно гимнасты, бегуны, бодибилдеры, гребцы, борцы, жокеи, танцоры и пловцы. Больные анорексией юноши значительно чаще девушек испытывают психосексуальные трудности и тревоги по поводу своей сексуальной активности (Olivardia, Pope, Borowiecki, Cohane, 2004; Markey, Markey, 2005).
Особую группу риска во всех аспектах образа тела образуют геи. Именно в их среде появились первые мужчины с анорексией. При сравнении степени удовлетворенности своим образом тела двух больших (2 512 и 54 865) интернет-выборок гетеросексуальных и гомосексуальных мужчин и женщин выше всех (положительное влияние образа своего тела на качество жизни вообще и сексуальной жизни в частности, готовность появляться на людях в купальном костюме и демонстрировать свою наготу партнеру по время сексуальной близости) оценили свою внешность гетеросексуальные мужчины, а ниже всех – геи. 42 % геев (по сравнению с 22 % гетеросексуалов, 30 % гетеросексуальных женщин и 27 % лесбиянок) сказали, что их тело отрицательно влияет на качество их сексуальной жизни (Peplau et al., 2008).
На это есть несколько причин, соотношение которых не совсем ясно.
1. У геев вообще больше сомнений в своей маскулинности, поэтому они больше «натуральных» мужчин озабочены и меньше удовлетворены своим телом и внешностью.
2. Гей-культура придает повышенное значение телу и внешности, причем ее нормативные идеалы разнообразны и даже полярны (одних привлекают стройные эфебы, других – волосатые «медведи»).
3. Геи чаще смотрят на эротические образы, представляющие мужское тело откровенно нереалистично, отсюда – завышенный эталон самооценки и, как следствие этого, разочарование в собственных качествах.
4. Геи больше других подвержены невротическим расстройствам.
Озабоченность телом имеет и положительные результаты. Многие мальчики-геи, как и взрослые мужчины, выглядят более опрятными и ухоженными, чем их «натуральные» ровесники, иногда это даже ставят им в вину. Но с этим связаны и психологические проблемы.
Характерно, что одно из первых мест в группе риска по удовлетворенности своим телом занимают бодибилдеры, хотя их тела по определению ближе всего к стереотипному идеалу мужественности. Бодибилдеров часто считают тщеславными гордецами, но некоторые из них страдают от пониженного самоуважения, связанного с крайним перфекционизмом относительно собственного тела. Для многих бодибилдеров первичный стимул накачивания мускулов – потребность в самозащите, детские переживания слабости и страха перед более сильными мальчишками. К тому же этот спорт больше любого другого тяготеет к нарциссизму. Бодибилдер целенаправленно «делает себя», на его тренировках обязательно присутствие зеркал, а сами тренировки часто описываются в сексуальных терминах (англ. topump– качать означает также мастурбировать). При неправильных упражнениях и применении стероидов часто происходит потеря вирильности, например грудь начинает походить на женскую. Противоречиво и социальное восприятие бодибилдинга. С одной стороны, бодибилдер – воплощение вирильности и гетеросексуальности. Идентифицируясь с ним, мальчик убеждает себя в том, что в нем нет ничего женственного. С другой стороны, это зрелище может вызывать гомоэротические желания.
Наибольшие тревоги и опасения подростков, естественно, вызывают те телесные свойства, которые не соответствуют нормативному канону маскулинности. Прежде всего это гинекомастия (что означает «грудь, как у женщины», и происходит от греч. gynes– женщина и mastos – молочная железа) – доброкачественное увеличение грудной железы у мужчин по женскому типу. В период полового созревания, чаще всего около 14 лет, пубертатная гинекомастия появляется примерно у 40 % мальчиков, особенно часто – у полных подростков. Увеличение может быть как незначительным, так и очень заметным и бывает следствием гормональных сдвигов или одним из проявлений общего ожирения. У 75 % мальчиков пубертатная гинекомастия без всякого лечения проходит в течение двух, а у 90 % в течение трех лет. Однако подростки очень стесняются этого состояния, навлекающего на них насмешки сверстников, избегают ситуаций, когда приходится снимать рубашку, прогуливают уроки физкультуры, иногда даже настаивают на операции. В 2006 г. в США подобной операции подверглось почти 14 тысяч мальчиков от 13 до 19 лет, это 70 % всех мужчин, подвергшихся данной операции (Kuczynski, 2007).
Отношение медицинского сообщества к этой тенденции неоднозначно. Многие педиатры и эндокринологи склонны видеть в ней злоупотребление со стороны хирургов, пытающихся хирургическим путем разрешать психологические проблемы. Чем делать ребенку операцию, проще договориться с учителем, чтобы мальчик на уроках физкультуры не снимал рубашку, не покупать ему облегающую одежду и т. д. На это психологи и психиатры возражают, что нужно исходить из психического состояния подростка. В обществе, где идет равнение на античные статуи или мощные руки Рафаэля Надаля, многие мальчики не могут ждать, пока все пройдет (если пройдет) само собой, а последствия однажды возникшей дисморфофобии могут оказаться страшнее, чем сравнительно безопасная, хотя и дорогая пластическая операция.
Еще больше тревог вызывают у мальчиков их половые органы. Поскольку пенис – главный символ маскулинности, мужчины всегда придавали большое значение его габаритам. Это, пожалуй, единственное свойство, в оценке которого мужчины самокритичны и склонны считать свое «достоинство» меньшим, чем достоинство соседа. В интернет-опросе 52 031 гетеросексуальных мужчин и женщин 66 % мужчин оценили свои пенисы как средние, 22 % – как большие и 12 % как маленькие. Хотя 85 % женщин удовлетворены размерами пениса своего партнера, размерами собственного пениса удовлетворены лишь 55 % мужчин; 45 % хотели бы, чтобы он был больше, а 0,2 % – меньше. Характерно, что мужчины, оценившие размеры своего пениса выше среднего, более благоприятно оценивают и свою внешность в целом (Lever, Frederick, Peplau, 2006a).
У мальчиков, которые еще не знают, как «он» будет практически работать, тревог гораздо больше. Пока на моем сайте был раздел вопросов и ответов, подростки буквально заваливали вопросами, каков «нормальный» размер пениса, и надо ли мальчику ложиться на операцию, если его «инструмент» не прямой, как логарифмическая линейка, а почему-то смотрит в сторону. Точно такие же вопросы задают мальчики во всем мире. Популяризация этой темы в массовой культуре, включая рекламу операций по увеличению «мужского достоинства», способствует усилению мальчишеских тревог, которые, в свою очередь, порождают психосексуальные проблемы: если у тебя маленький или некрасивый член, какая женщина тебя полюбит? Действуя как самореализующийся прогноз, страх и пониженная самооценка «размеров» вполне эффективно превращают физически здорового нормального мальчика в потенциального сексуального неудачника.