Ингри прошёлся по комнате, огляделся и бросил взгляд на балку. Улькра, стиснув руки перед собой, попятился. Прямо над кроватью свисал обрезанный красный шнур. Ингри поставил ногу на постель, вытащил кинжал, потянулся, срезал шнур и спрятал его за пазуху.
Спрыгнув на пол, Ингри повернулся к застывшему у двери Улькре.
— Болесо будет погребён в Истхоме. Прикажите обмыть его раны и тело — тщательно обмыть, уложить в соль и подготовить к перевозке. Найдите телегу и лошадей — лучше две пары, учитывая, какая грязь на дорогах — и умелого возницу. Пусть принца сопровождают его гвардейцы; их неумелость ему больше не повредит. Прикажите убрать комнату и навести порядок в башне, назначьте смотрителя и со свитой и ценными вещами отправляйтесь в столицу. — Ингри ещё раз оглядел комнату. Больше тут ничего не удастся обнаружить. — Сожгите леопарда. Развейте пепел.
Улькра сглотнул и кивнул.
— Когда вы пожелаете отправиться, милорд? Вы проведёте ночь здесь?
Следует ли ему, сопровождая пленницу, ехать вместе с медлительным кортежем или же скакать вперёд? Ингри хотелось как можно скорее покинуть замок — хотелось так сильно, что даже мускулы сводило, — но с приближением осени дни стали коротки, и светлого времени оставалось уже немного.
— Прежде чем решать, мне нужно поговорить с узницей. Отведите меня к ней.
Идти пришлось недалеко: этажом ниже располагалась лишённая окон, но тёплая и сухая кладовка. Не темница и, безусловно, не комната для гостей: такой выбор ясно говорил о неопределённости положения девушки. Улькра постучал в дверь и крикнул:
— Миледи, к вам посетитель. — Отперев дверь, он широко распахнул её перед Ингри.
Из темноты сверкнули горящие глаза, словно там, как в полном шорохов лесу, таилась огромная кошка. Ингри отшатнулся, и рука его рванулась к рукояти меча. Клинок с шипением наполовину выскользнул из ножен; Ингри сильно ударился локтём о притолоку, так что боль пронизала руку от плеча до кончиков пальцев, и попятился назад, чтобы получить свободу манёвра.
Улькра в изумлении схватил Ингри за руку и вытаращил на него глаза.
Ингри замер на месте и поспешно высвободил руку, чтобы управитель не почувствовал, как он дрожит. Первым делом нужно было подавить неистовый порыв, пронзивший его тело, не дать проявиться его проклятому дару — соблазн не обрушивался на него так неожиданно с тех пор… в общем, уже давно.
«Я не позволю тебе, волк-у-меня-внутри! Ты не получишь свободы!»
Ингри решительно спрятал меч в ножны, медленно разжал пальцы и вытер ладонь о кожаные штаны.
Заставив свой разум вооружиться здравым смыслом, он снова заглянул в комнатку. С соломенного тюфяка на полу поднималась похожая на привидение молодая женщина. О её удобствах, похоже, достойным образом позаботились: на постели лежало стёганое покрывало, кувшин с водой и кружка позволяли утолить жажду, в углу виднелся накрытый крышкой ночной горшок. Эта темница удерживала пленницу, но пока ещё не наказывала.
Ингри облизнул сухие губы.
— Не вижу вас в этом закутке. — «А то, что видел, отвергаю». — Выйдите на свет.
Девушка подняла подбородок, встряхнула тёмной гривой волос и подошла. На ней было тонкое бледно-жёлтое полотняное платье с вышивкой вокруг выреза — если и не придворный наряд, то, уж во всяком случае, одежда высокопоставленной женщины. Тёмная полоса тянулась поперёк лифа. На свету в густых тёмных волосах вспыхивали красноватые блики. Сверкающие карие глаза исподлобья смотрели на Ингри. Для девушки пленница была довольно высокой: одного роста с жилистым и поджарым Ингри.
Карие глаза с тёмным ободком вокруг радужки, почти янтарные… вовсе не горящие зелёным светом… нет…
Бросив настороженный взгляд на Ингри, Улькра начал говорить, представляя их друг другу так формально, как если бы объявлял о прибытии на устроенный принцем пир:
— Леди Йяда, это лорд Ингри кин Волфклиф, прибывший по поручению хранителя печати Хетвара. Вы передаётесь на его попечение. Лорд Ингри, это леди Йяда ди Кастос, по матери кин Баджербанк.
Ингри заморгал. Хетвар называл её просто леди Йяда…
«Леди Йяда, не слишком значительная представительница рода Баджербанк, да помогут нам все пять богов…»
— Это ведь ибранское имя.
— Шалионское, — холодно поправила его девушка. — Мой отец был лордом-дедикатом ордена Сына, капитаном крепости квинтарианцев на западной границе Вилда. Там я и выросла. Отец женился на вилдианской леди из рода кин Баджербанк.
— Ваши родители… умерли? — неуверенно спросил Ингри.
Девушка с холодной иронией склонила голову.
— В противном случае я была бы под лучшей защитой.
Она не потеряла самообладания и не плакала… по крайней мере не плакала недавно. И уж точно не была безумна. За четыре дня, проведённых в этом закутке, у неё было время обдумать своё положение, но девушка держала себя в руках, и лишь еле заметная дрожь в голосе выдавала страх или гнев. Ингри оглядел пустой коридор и перевёл взгляд на Улькру.
— Отведите нас куда-нибудь, где мы сможем сесть и поговорить. Куда-нибудь, где нам не помешают… и где будет светло.
— Э-э… — После минутного размышления управитель поманил их за собой. Он без колебаний, как заметил Ингри, повернулся к девушке спиной. Похоже, эта узница не кидалась на своих тюремщиков, не царапалась и не кусалась. Её шаги, когда она двинулась следом за Ингри, были твёрдыми. Свернув в другой коридор, Улькра указал на скамью под окном, выходящим на задний двор замка.
— Это подойдёт, милорд?
— Да. — Ингри помедлил, глядя, как леди Йяда, грациозно подобрав юбки, усаживается на полированное сиденье. Следует ли ему удержать Улькру как свидетеля или отослать, чтобы поощрить девушку к откровенности? Не станет ли она снова агрессивной? Непрошеный образ Улькры в коридоре этажом выше, ожидающего, пока стихнут крики, смутил Ингри.
— Вы можете заняться своими делами, управитель. Вернитесь через полчаса.
Улькра, хмурясь, неуверенно взглянул на девушку, потом с поклоном удалился. Люди Болесо, вспомнил Ингри, не имели привычки сомневаться в разумности приказов вышестоящих. Может быть, от тех, кто позволял себе такое, принц так или иначе избавлялся. Эти остались. Пена. Отбросы.
С некоторой неловкостью — скамья была короткой и сидеть приходилось слишком близко друг к другу — Ингри сел рядом с девушкой. Его предположение о том, что принц выбрал просто хорошенькую мордашку, оказалось ошибочным. Красота леди Йяды была сияющей. Если только Болесо в добавление к безумию не страдал ещё и слепотой, девушка должна была поразить его с первого взгляда. Широкий лоб, прямой изящный нос, скульптурных очертаний подбородок… одну щеку украшал огромный синяк, и на светлой коже шеи виднелось ещё несколько — синие, как сливы, отпечатки пальцев. Ингри поднял руку и коснулся синяков; девушка слегка поморщилась, но вытерпела обследование. Руки Болесо были, похоже, крупнее, чем у Ингри. Нежная кожа излучала завораживающее тепло. Глаза Ингри, казалось, затянул золотистый туман, и его пальцы стиснули горло леди Йяды. Ингри резко отдёрнул руку; тихий стон девушки заглушил его судорожный вздох.