«А ты, Кендрик», – сказала Гвен, повернувшись к брату. – «Что ты думаешь?»

Кендрик нахмурился, глядя на Каньон.

«Сложное решение», – сказал он. – «С одной стороны, бесстрашие ценится высоко. Тем не менее, никто не хочет быть бескомпромиссным правителем, который посылает всех своих людей на смерть из-за гордости. Помни, что я сказал – быть правителем не означает то же, что быть воином».

«Что бы сделал отец?» – спросила Гвен.

Кендрик покачал головой».

«Отец был упрямым, гордым человеком. Он был больше воином, чем королем. Решение, которое тебе нужно принять, не является решением воина. Это решение правителя. Сейчас имеет значение то, что сделала бы ты».

Гвен ощутила смысл его слов. Она отвернулась от других, сделала несколько шагов, пока не подошла к самому краю площадки, глядя на Каньон.

Гвен стояла там, задумавшись. В ее голове звучали слова Кендрика. Он говорил правду. В конце концов, девушка должна перестать волноваться и думать о том, что подумают другие или что решил бы кто-то другой. Гвен должна избавиться от чувства, что она не достаточно компетентна для того, чтобы принимать решения. Она вспомнила все годы своего обучения в Доме Ученых, обо всех тех войнах, которые изучила, обо всех осадах, о которых ее опрашивали. Она подумала о Летописи МакГилов, об истории Кольца, вспомнила обо всех историях капитуляции, о затяжных осадах, о прочитанных ею капитуляциях, которые прошли гладко. Но вместе с тем девушка вспомнила о многих других, которые привели к плачевному результату. И ни один из захватчиков не был таким безжалостным, как Андроникус.

Гвендолин также вспомнила всех правителей, о которых она читала – обо всех тех, кто добился успеха, и о тех, кто потерпел поражение. Девушка почувствовала, что быть хорошим правителем не всегда означает принятие самого логичного решения, а иногда это означает принятие решения, которое несет в себе наибольшее благородство и честь для людей. Она стояла там, закрыв глаза, желая, чтобы отец помог ей сделать правильный выбор.

И тут внезапно Гвен ощутила, как на нее нисходят сила и ясность. Девушка почувствовала, что она не одинока – в ее жилах текла кровь шестерых МакГилов. Она была МакГилом, так же как и каждый из них. И тот факт, что она – женщина, не делает ее хуже.

Гвен обернулась и посмотрела на присутствующих, ее глаза сверкали горячей решимостью.

«Мы можем умереть здесь все вместе», – сказала она, и в ее голосе звучала уверенность. – «Но мы не станем сдаваться. Мы никогда не сдадимся. Вот кто мы есть. А то, кем мы являемся, гораздо важнее того, как мы умрем».

Все мужчины посмотрели на нее, их глаза широко распахнулись от нового уважения. В их глазах даже читалось благоговение. Все они серьезно кивнули, и она видела, что они согласились. Кроме того, в их глазах Гвен увидела, что они, наконец, нашли в ней истинного правителя.

Глава тринадцатая

Тор и другие члены Легиона уже несколько часов шли по узкой тропе, ведущей из джунглей в пустынный край. За молодыми людьми следовал Крон. Тор удивился, увидев поразительную смену местности – от стены джунглей до бесплодной пустоши, где не было ничего, кроме открытого неба, которым овладело ослепляющее солнце. По велению старика они вышли из дома до рассвета, чтобы их не заметили воины Империи. Мальчик оказался достаточно любезным для того, чтобы сопровождать их весь путь, несмотря на то, что дедушка запретил ему это делать. Мальчик настоял на том, что хочет увидеть, как они уходят, чтобы направить их по верной тропе.

Наконец, после нескольких часов ходьбы, они достигли развилки дороги, которая расходилась в трех направлениях.

«Вот видите, именно поэтому я должен был пойти с вами», – сказал мальчик, когда они все стояли у развилки, тяжело дыша. – «Это четвертый раз, когда дорога разветвляется. Каждый раз она становится все более запутанной. Я не хотел, чтобы вы в конечном итоге вышли на неправильную дорогу. Иначе вы бы уже были мертвы. В этой пустынной равнине живут такие монстры, которых вы себе и представить не можете».

Мальчик вздохнул.

«Но теперь, когда вы дошли до последней развилки, я могу повернуть назад, а вы можете продолжить свой путь. Просто идите по этой крайней правой тропе, и она приведет вас в Город Рабов. Желаю вам удачи».

Молодые люди столпились вокруг мальчика с благодарностью, и Тор, протянув руку, положил ее на плечо ребенку.

«Мы в большом долгу перед тобой за ту доброту, которую ты проявил по отношению к нам», – сказал Тор. – «Вчера ты спас жизни нам, абсолютным незнакомцам, приведя нас в дом своего дедушки. И теперь ты снова спас нас, приведя к правильной дороге. Как мы можем отплатить тебе за твою службу?»

Мальчик скромно пожал плечами.

«Вы ничего мне не должны», – сказал он. – «Мне нравится бывать в компании. Временами здесь становится одиноко. Кроме того, я ненавижу Империю и хотел бы увидеть, как вы одержите над ними победу и освободите нас от такого существования. Я ненавижу жить, скрываясь. Я хочу быть свободным».

«Мы будем стремиться сделать все это и многое другое», – пообещал Тор. – «Тем не менее, наверняка должно быть что-то, что мы можем сделать для тебя. Что-нибудь?»

Мальчик опустил глаза вниз.

«Ну, есть одна вещь», – нерешительно произнес он. – «Я всегда мечтал о том, чтобы вступить в Легион. Я знаю, что сейчас я еще слишком юн. И слишком мал. Но если вы выживите после всего этого, если Кольцо выживет, может быть, однажды я смогу найти вас и вы позволите мне попытать свои силы. Я знаю, что мал, но я могу метать копье лучше любого, кого я знаю».

Тор улыбнулся мальчику.

«У тебя большое сердце», – сказал он. – «И еще недавно я был так же мал, как и ты. Но, несмотря на это, я присоединился к Легиону. Я не вижу причины, почему ты не можешь сделать это. Верно, братья?» – спросил Тор, повернувшись к остальным.

Все молодые люди с энтузиазмом кивнули в ответ.

«Он намного храбрее половины Легиона», – сказал Рис.

«Мы позаботимся о том, чтобы к тебе отнеслись всерьез», – добавил О’Коннор. – «Это меньшее из того, что мы можем сделать».

Ребенок широко улыбнулся.

«Скажи мне, мальчик», – сказал Тор. – «Как тебя зовут? Ты никогда нам этого не говорил».

Подняв на него глаза, мальчик прищурился.

«У меня нет имени», – ответил он. – «Здесь, в Империи, у нас не принято давать имена. Мы все являемся рабами великого Андроникуса. Давая кому-то имя, мы обрекаем себя на смерть. Некоторые из нас сами дают себе имена. Скрытые имена, которые мы храним внутри. Но мы никогда никому их не говорим».

«Ты можешь сказать нам свое имя», – сказал Тор. – «Мы клянемся сохранить его в секрете».

Мальчик посмотрел на их лица, колеблясь, и Тор увидел страх в его глазах. Наконец, ребенок прокашлялся и сообщил: