«Мне сказали, что я могу найти тебя здесь», – сказала Иллепра Годфри обвиняющим тоном, когда она подошла к нему ближе, нахмурившись. В помещении стало тихо, все присутствующие наблюдали за конфронтацией.
Годфри с трудом мог поверить в то, что она нашла его здесь, в этом месте. Они проговорили всю дорогу во время их похода от королевского двора до Силесии. Годфри почувствовал связь с Иллепрой с самой их первой встречи, и во время их похода эта связь углубилась. Он пообещал ей, что изменится, что перестанет пить и возьмется за оружие вместе со своими братьями и сестрой.
И, тем не менее, Годфри был здесь. Его лицо залила краска, когда он ощутил небывалый стыд.
«Ты позоришь свою семью», – резко добавила Иллепра. – «Разве я для этого тебя спасла? Чтобы ты мог прятаться здесь, в этот поздний час и пропивать свою жизнь? Чтобы ты смеялся со своими друзьями? Именно это важно для тебя сейчас, в то время как твои братья и сестра находятся снаружи, готовясь сражаться за свои жизни?»
Годфри опустил глаза от стыда. У него не было ответа. Он и сам задавал себе те же самые вопросы.
«Мне жаль», – ответил Годфри. – «Ты права. Я не заслуживаю находиться там с ним. И никогда не заслуживал. Прости меня. Я не хотел разочаровывать тебя».
«Тогда ответь мне на вопрос», – настаивала Иллепра, сверкнув глазами. – «По какой причине я спасла твою жизнь, если ты даже не берешь в руки оружие, чтобы защищать ее?»
Иллепра, рассердившись, обернулась, рассматривая лица в баре.
«Я обращаюсь ко всем вам», – сказала она, повысив голос. – «Вы все прячетесь здесь, в то время как ваши соотечественники снаружи готовятся к войне. Ни один из вас не хочет выйти на улицу и взять в руки оружие, чтобы защищать свою жизнь. Забудьте о своей жизни, подумайте о жизни других. Ваши люди нуждаются в вас. Неужели вы настолько эгоистичны? За это они сражаются? Чтобы спасти таких, как вы?»
Все посетители бара молча смотрели на девушку.
«Будем ли мы сражаться или нет», – выкрикнул один из них. – «Это не имеет никакого значения. Несколько тысяч человек вряд ли остановят миллионную армию».
По бару пролетело одобрительное ворчание.
«Да, возможно, мы не сможем», – ответила Иллепра. – «Но это не означает, что мы не попытаемся. Однажды все мы умрем. Дело не в том, кто выживет, а кто умрет. Дело в том, как мы живем. И как мы умрем».
Девушка обернулась и посмотрела на Годфри.
«Я думала, что ты другой», – тихо сказала она. – «Я думала, что у тебя есть потенциал стать кем-то большим. Но теперь я вижу, что ошибалась. Ты всего лишь очередной пьяница, как говорит о тебе все королевство».
«В этом нет ничего плохого, мисс!» – выкрикнул Альтон в защиту Годфри, поднимая свою кружку. – «Можно умереть здесь, а можно умереть там. Но, по крайней мере, мой друг умрет счастливым!»
Толпа издала одобрительные возгласы, поднимая свои кружки.
Иллепра покраснела, круто развернулась и поспешно вышла из паба.
В то время как посетители медленно вернулись к своему занятию, Годфри наблюдал за тем, как она уходит, сгорая изнутри. Фальтон протянул руку и похлопал его по спине.
«Женщины таковы», – утешительно сказал он. – «Они не знают, что является важным. Ты поступаешь правильно – выпей еще!» – сказал он, подтолкнув ему очередную кружку.
Когда Годфри бросил взгляд на кружку, что-то поднялось внутри него. Это было новое чувство, нечто, чего он никогда прежде не испытывал. Это было чувство гордости. Чувство чего-то большего, чем он сам. Впервые в своей жизни Годфри не думал о себе. Он не думал об очередном бокале.
Вместо этого он подумал о Кольце. О силесиацах. О том, чтобы сначала отдать приоритет другим.
Чем больше Годфри думал об этом, тем больше рассеивались его страхи. Чем больше он думал о том, чтобы помочь другим людям, тем меньше боялся за себя самого.
С него было довольно. Внезапно Годфри швырнул свою кружку, вскочил из-за стола и начал быстро пробираться сквозь толпу, направляясь к двери.
«Что ты делаешь?» – крикнул ему Альтон.
Годфри обернулся и в последний раз посмотрел на своих друзей, прежде чем выйти из бара.
«Я собираюсь надеть доспехи, взять в руки оружие и помочь своей сестре!» – решительно заявил он.
Друзья Годфри посмеялись над ним.
«Ты никогда в жизни не брал в руки оружие!» – крикнул Фальтон.
Годфри посмотрел на него, покраснев, но не поддался страху.
«Да, не брал», – признал он. – «Но я должен научиться. Или я умру, пытаясь!»
Гвендолин стояла на вершине самого высокого в Силесии парапета в окружении своих генералов, глядя на горизонт. Они только что закончили обход всех внутренних и внешних колец обороны. Один за другим Срог, Кендрик, Бром, Кольк и другие генералы обсуждали с Гвендолин, как наилучшим образом защитить каждое кольцо, чего ожидать, когда прибудет армия, как защищаться от нападения с многочисленных фронтов, и сколько пройдет времени, прежде чем их защита рухнет. Они говорили о еде, о запасах, о воде, о планах в случае чрезвычайных ситуаций, об отступлении к нижнему городу. Они предусмотрели почти все, и теперь все были измотаны.
Но чего ни один из них не сказал, так это что, что они будут делать в случае поражения. То, что капитуляция не является вариантом, было у них негласным правилом, но никто не стал обсуждать неизбежное – что делать, если все их мужчины будут мертвы. Негласным правилом было также и то, что все они станут сражаться не на жизнь, а на смерть. В некотором смысле казалось, что все они свыклись с мыслью о том, что это будет массовое самоубийство.
Проходили часы, все мужчины заняли свои позиции, все планы были продуманы, и больше нечего было обсуждать. Теперь они все стояли здесь, довольствуясь тишиной друг друга, наблюдая за горизонтом, в то время как образовывались темные тучи. Они ждали неизбежного. Пока Гвен смотрела вперед, все казалось таким спокойным, таким мирным. Казалось, что люди Андроникуса никогда не появятся.
Тем не менее, девушка знала, что они идут. Весь день от посланников поступали отчеты со всего Кольца, сообщающие о вторжении армии. Пришло даже известие о том, что королевский двор подвергся нападению – и это сообщение причиняло самую сильную боль. Она пыталась стереть этот образ из своей головы.
Теперь, больше чем когда-либо, Гвен хотела, чтобы Тор был здесь. Роковые слова Аргона все еще звучали в ее голове, но девушка не понимала, что они означают. Она знала, что ей придется перенести маленькую смерть, чтобы расплатиться за спасение жизни Тора. Означает ли это, что она на самом деле умрет? Здесь, в этом месте? Гвен закрыла глаза и подумала о ребенка у нее под сердцем, стараясь прогнать мысли о смерти. Не потому, что она боялась своей собственной смерти, а потому, что боялась за жизнь своего ребенка. И она боялась жизни без Тора.