«Но я должен спасти ее!» - воскликнул Тор. – «От того мрачного, что вот-вот с ней случится».
«Ты ее спасешь», - сказал Аргон. – «И не спасешь».
«Что это означает?» - вымолил Тор. – «Пожалуйста, скажи мне. Я тебя умоляю. Не нужно больше загадок».
Аргон медленно покачал головой.
«Ты прибыл сюда, чтобы научиться стать воином. Тем не менее, физическая сторона – не единственная сторона воина. Ты должен научиться развивать свои внутренние способности, свои силы, свой дар видеть. Не позволяй себе погрязнуть в мечах и копьях. Это легкий путь».
Обернувшись, Аргон сделал шаг ближе к Тору и заглянул в его глаза с горящим напряжением.
«Впереди у тебя величайшая битва, и она находится внутри тебя».
100 ДНЕЙ СПУСТЯ
Гарет сидел в тронном зале своего отца, на его троне, глядя на дюжины советников, лордов и простолюдинов, которые стояли перед ним - все явились со своими проблемами. Он чувствовал себя ужасно. Со дня его вступления на трон прошли месяцы, и с каждым днем Гарет чувствовал себя все более измученным, параноидальным и одиноким. Он давно прогнал своего ближайшего друга и советника Фирта, отослав его в конюшни и запретив попадаться себе на глаза. А теперь ему не хватало Фирта. Его удаление было правильным решением – он был безрассудным и стал помехой. В конце концов, Фирт был единственным, кто мог связать Гарета со смертью его отца, поэтому Гарет не хотел больше быть с ним связанным.
Он привел полторы дюжины своих друзей и сделал их своими наставниками – и именно эти люди окружали его в эти дни. Это были безжалостные, амбициозные аристократы – как раз то, чего он хотел. Гарет не особенно им доверял, но, по крайней мере, эти люди были его ровесниками, и такими же циничными и беспощадным, как он сам. Именно такими людьми он хотел себя окружить. Они видели мир его глазами. Гарет хотел, чтобы новая гвардия противостояла старой. Люди его отца все еще сохраняли крепкие позиции, и Гарет ощущал все больший гнет с их стороны. Если бы Гарет мог, он бы сровнял королевский двор с землей и построил его заново. Все абсолютно новое. Он не питал никакого уважения к истории – он ее презирал. По мнению Гарета, идеальным был современный чистый лист, он радел за уничтожение каждого учебника истории, который когда-либо существовал.
«Милорд», - произнес очередной простолюдин, встав перед ним и поклонившись.
Гарет вздохнул, подготовившись к еще одному прошению. Весь день до него доносили мелкие вопросы. Гарет понятия не имел, что правление королевством может быть таким обыденным. Не так он представлял себе, что значит быть Королем. Один человек за другим представал перед ним, каждый из них жаждал ответов и решений – бесконечный поток решений, которые ему необходимо было принять. Всем было что-то нужно, и все казалось таким тривиальным. Гарет представлял себе, что роль короля гораздо более великолепна.
Гарет посмотрел на витражное стекло высоко над своей головой, желая оказаться снаружи – быть где угодно, только не здесь. Ему было очень скучно. Гарет ощутил, как внутри него что-то шевельнулось, а когда это происходило, он знал, что пришло время разбавить монотонность своей жизни и создать некое волнение, некий хаос для тех, кто его окружает.
«Милорд», - продолжал простолюдин. – «Земля принадлежала моей семье тысячу лет».
Гарет вздохнул, стараясь пропускать все это мимо ушей. Эти глупые крестьяне продолжали говорить о некотором земельном споре уже очень долго. Он с трудом следил за их речью, и с него было достаточно. Ему хотелось, чтобы они убрались с его глаз долой. Гарет хотел побыть один, чтобы подумать о своем отце, о любых деталях убийства, которые могли быть раскрыты, о том, что рассказала ему ведьма. Он чувствовал себя ужасно после их противостояния, становясь все большим параноиком, полагая, что вокруг него усиливаются заговоры. Он постоянно спрашивал себя, раскроет ли его кто-нибудь. Удаление Фирта несколько уменьшило его страхи, но не полностью.
«Милорд, это неправда», - сказал другой крестьянин. – «Этот виноградник был посажен предками моего отца. Он посягает на его территорию только из-за своего роста. Но на нашу территорию, в свою очередь, посягает его крупный рогатый скот».
Гарет бросил взгляд на них обоих, раздраженный из-за того, что его размышления прервали. Он не знал, как его отец мирился со всем этим. С него было довольно.
«Ни один из вас не получит землю», - наконец, раздраженно произнёс Гарет. – «Я объявляю вашу землю конфискованной. Теперь она является собственностью короля. Вы оба можете найти себе новые дома. На этом все, а теперь оставьте меня».
Простолюдины ошарашенно посмотрели на него, потеряв дар речи, открыв рты.
«Милорд», - сказал Абертоль, его древний советник, который сидел с другими членами совета за полукруглым столом. – «Ничего подобного не происходило в истории МакГилов. Это не королевская земля. Мы не можем конфисковать землю у…»
«Я сказал оставьте меня!» - крикнул Гарет.
«Но, милорд, если вы отберете мою землю, куда отправимся я и моя семья?» - спросил крестьянин. – «Мы живем на этой земле на протяжении нескольких поколений!»
«Вы можете стать бездомными», - рявкнул Гарет, после чего подал знак страже, которая поспешила выйти вперед и оттащила крестьян из его поля зрения.
«Милорд! Подождите!» - крикнул один из них.
Но их вывели из зала, закрыв за ними дверь.
В комнате повисла тяжелая тишина.
«Кто следующий?» - нетерпеливо выкрикнул Гарет.
Группа дворян, которая ждала своего часа, нерешительно переглядывалась. Наконец, они вышли вперед.
Их было шестеро – бароны из северной провинции, аристократы, облаченные в одежды из голубого шелка их клана. Гарет сразу же их узнал – раздраженные лорды, которые обременяли его отца на протяжении всего его правления. Они контролировали северные армии и всегда держали королевскую семью в заложниках, требуя за них как можно больше.
«Милорд», - произнес один из них – высокий худой человек пятидесяти лет с лысеющей головой, которого Гарет помнил еще со времен, когда был ребенком. – «У нас есть две проблемы на сегодня. Первая – это МакКлауды. Мы получили сообщения об их рейдах на наши деревни. Они никогда не вторгались так далеко на север, и это вызывает беспокойство. Это может быть прелюдией к большему нападению – полномасштабному вторжению».
«Вздор!» - воскликнул Орсефэйн, один из новых советников Гарета, который сидел справа от него. – «МакКлауды никогда не вторгались и никогда не станут этого делать!»
«При всем уважении», - возразил лорд. – «Вы слишком молоды для того, чтобы это помнить, но на самом деле МакКлауды предпринимали попытку вторжения, еще до вашего рождения. Я это помню. Это возможно, милорд. В любом случае наши люди встревожены. Мы просим, что вы удвоили ваши силы в наших землях – хотя бы для того, чтобы успокоить людей».