Неужели она думает, что он уже мысленно ее покинул? Николас не спешит и, откровенно говоря, не испытывает особого желания встречаться с леди Бернхэм, театральная ложа которой подрастеряла для него всю свою привлекательность.
– О, прости, я вовсе не хотел отвлекаться.
Вошел Пламсби, держа в руках серебряный поднос с письмами.
– Мисс, письма. Вам также письмо, сэр.
Ник с беспокойством взял конверт. Письмо могло быть только от Ченнинга. Никому другому неизвестно, где сейчас Николас Д'Арси. Интересно, что хочет сообщить Ченнинг, неужели нельзя было потерпеть еще сутки? Ник убрал письмо в карман сюртука, ему торопиться некуда, прочтет сообщение позже в одиночестве. Он подхватил лежавшую около тарелки газету и встал из-за стола.
– Предоставляю тебе возможность ознакомиться со своими письмами. Я же посижу на солнышке на веранде и почитаю.
– Ты вовсе не обязан уходить, – поспешно возразила Аннора.
Ох, значит, все-таки почувствовала безысходность последнего дня, желание провести вместе каждую свободную минутку. Видит Бог, он этого не хотел, не хотел, чтобы она решила, будто влюблена в него. Никому из них не станет лучше от подобных мыслей или чувств.
– Тебе недолго придется скучать в одиночестве! – Ник ободряюще улыбнулся, однако решения менять не стал. Нравится или нет, пришло время восстанавливать между ними дистанцию. Существует не так много способов, также относящихся к числу секретных умений члена Лиги джентльменов для деликатных услуг, которыми он в совершенстве овладел за многолетнюю практику работы. Некоторая жесткость осанки, едва заметная снисходительная улыбка, пусть тело говорит своим языком то, что слишком жестоко выразить словами: «Самое время вспомнить, что наша связь всего лишь бизнес и ради всеобщего удовольствия ее следует вовремя разорвать».
Когда он вернется в Лондон, обязательно уведомит Ченнинга о том, что больше не пойдет на подобные долговременные отношения. Эта связь задела его слишком глубоко, позволила спокойно выспаться в грозовую ночь и обрести подлинное наслаждение в акте совокупления. Прошлая ночь вообще оказалась неожиданностью во многих отношениях. Пока он еще в состоянии мыслить здраво, надо непременно покончить со всем как можно скорее и больше не вступать на скользкий путь искренних чувств и откровенных эмоций. Ни к чему хорошему это его не приведет.
На веранде Ник открыл письмо и быстро просмотрел содержимое. Должно быть, Ченнинг очень спешил, сочиняя послание. Все лишь несколько строк, смысл которых очевиден. Николасу не следует возвращаться назад, в Лондон. Берроуз все еще на тропе войны. И хотя лишь немногие прислушиваются к его обвинениям, сам он убежден, что мужчиной, которого он застал в своем доме, был Николас. «Леди Берроуз, вероятно, не сумела потушить огонь», – раздраженно подумал Ник. Ее сила духа и инстинкт самосохранения никогда особенно не впечатляли Николаса, ибо были ничтожно малы. В заключение Ченнинг выражал уверенность, что агентство вполне обойдется некоторое время без него. Эмери проводит леди Бернхэм в оперу и разберется с другими его запланированными встречами.
Николас молча смотрел на письмо. Ему не надо возвращаться назад. Опасность грозит всему агентству. Если личность даже одного из них окажется раскрытой, разоблачение грозит всем, далеко не все его «коллеги» могли позволить себе публичную огласку. Уж точно не Ченнинг Деверил, сын графа. Джоселин Эйсли – графский наследник. Николас занимался эскорт-услугами исключительно ради денег, Джоселин ввязался в это дело, движимый жаждой приключений. Блага материальные интересовали его в самую последнюю очередь. Разоблачение пагубно скажется на репутации Джоселина и Ченнинга, однако они вполне смогут оправиться. Чего нельзя сказать о Нике или Грэхеме Вестморе. Будучи офицером, выслужившимся из низов, Вестмор чрезвычайно нуждался в связях, которыми обеспечивало агентство. Равно как и Николас. Его нынешнее положение во многом схоже с положением Вестмора.
Позади него раздался шелест юбок. Похоже, Аннора уже завершила чтение корреспонденции. Николас спрятал письмо и, прежде чем повернуться к хозяйке, изобразил на лице вежливую улыбочку.
– Как там твои письма?
Однако одного взгляда было достаточно, чтобы понять без слов: ее что-то сильно расстроило. Он почувствовал, как все внутри болезненно сжалось, и мысли о необходимой дистанции отошли на второй план. Лицо Анноры было бледным, пальцы судорожно сцеплены на талии.
– Нам надо поговорить.
Обычно, если женщина делала подобное заявление, это означало одно из двух: либо она желала признаться в своей немеркнущей страсти, либо полагала, будто беременна. Последнее невозможно, Ник всегда проявлял завидную осторожность в этом вопросе, используя «французские конверты». Кроме того, прошло слишком мало времени. К другой возможности Николас готов, в этом и состояли определенные риски избранного им способа зарабатывать на жизнь. Он и прежде встречался с подобными проблемами и знал, как успокоить чувства, все уладить с наименьшими потерями для обеих заинтересованных сторон. А кто успокоит его самого? Похоже, на этот раз он слишком отошел от привычной роли стороннего наблюдателя.
– Аннора, что случилось? – Он подошел к ней и твердо взял за руки, сжимая ее стиснутые кулачки в своих ладонях.
– У меня к тебе деловое предложение. Я понимаю, мы не договаривались вести подобные беседы, однако дело не терпит отлагательств. Тетя Джорджина пригласила меня посетить ее домашний загородный прием. На самом деле она добивается моего приезда уже несколько недель. Ты поедешь со мной? Я тебе заплачу.
Принимая во внимание письмо Ченнинга, это приглашение могло бы стать настоящим подарком богов, если бы не поспешное дополнение Анноры. Ник нервно провел рукой по волосам. Аннора пребывала в отчаянии, и он не желал, чтобы она его умоляла, однако, с другой стороны, деньги заставляли его почувствовать себя настоящей дешевкой. Хотелось бы думать, что они не повлияют на его решение. Это в Лондоне Николас, в силу обстоятельств, не мог отказаться от предложения Ченнинга.
Однако, как ни больно, Аннора вправе предположить, что Ника не так уж сложно купить. Господи, какой абсурд! Да, она знала наверняка, что он продается. В конце концов, сама заплатила за его пребывание здесь. Правда, идея того, что за деньги он поедет куда угодно и будет заниматься чем угодно, предполагала отсутствие моральных обязательств. Не так он хотел выглядеть в ее глазах.
«Да какая тебе разница, что она подумает!» Последнее время подобного рода всплески случались с ним нечасто. И надо же было такому произойти именно сейчас, когда он увидел Аннору в тревоге и отчаянии. Очевидно, предстоящая поездка не способствовала ее душевному равновесию. Неожиданно возникшее желание защитить ее, первобытное и яростное, спутало все планы. Никто и ничто не смеет угрожать ей, он поможет, а правила игры могут катиться к черту!
– В качестве кого?
Произнеся слова, от которых Ник едва не упал в самом прямом смысле слова, Аннора в упор посмотрела на него: