– Как и я, – возмущенно бросила Джорджина, багровая от гнева. – Ни капли не верю, что помолвка настоящая. Она пытается обмануть нас и адвокатов. Думает, ей удастся сохранить деньги при себе, неблагодарная девчонка. Она слишком долго жила одна. Ей необходим муж, чтобы держать ее в узде.
В нем постепенно разгоралась искра возбуждения. Как ему нравилось держать женщин в узде! Да, следует обязательно опробовать на Анноре парочку излюбленных штучек. Небольшой реванш за то, как она поступила с ним первый раз, и ему пришлось тратить время на двух посредственных наследниц, дабы подобраться к ней.
Реддинг ожидал от Джорджины именно такого ответа. Не могла же миссис Тиммерман признаться, будто ей было известно о том, что племянница уже обещана другому соискателю. Хотя, возможно, миссис Тиммерман невинна как младенец. Реддинг был циником от рождения. Никому не доверял и ни во что не верил.
– А какие основания есть у нас думать, будто женишок фальшивка?
– Моя племянница не хочет, чтобы я получила деньги. Я никогда ей не нравилась. Она многие годы целенаправленно разрушала все мои усилия. В прошлом я нашла немало достойных претендентов на ее руку, она всех отвергла. Никто не был достаточно хорош для этой гордячки. – Джорджина окинула его хитрым взглядом. – Вы должны понимать меня лучше, чем кто-либо иной, поскольку были одним из них.
– Мне представляется, нам следует немного изменить планы. Настоящая помолвка или нет, но мистер Д'Арси действительно представляет собой некоторое препятствие. Мне вряд ли удастся сыграть изнемогающего от любви претендента, если у нее уже есть один. – Реддинг с самого начала заподозрил, что все пойдет значительно труднее, чем выглядело на первый взгляд. Все, что кажется слишком гладким и простым для того, чтобы быть правдой, как правило, ею не является. Однако цена слишком высока. Если он добьется согласия Анноры, будет обеспечен на всю жизнь! – Я могу ее скомпрометировать, – предложил Реддинг. Какое наслаждение прижать ее к стене, задрать юбки, да еще и на глазах у почтенного общества. Он почти воочию представил себе пленительную картину. – Могу сделать что-нибудь, что поставит под сомнение ее добропорядочность в глазах мистера Д'Арси. Возможно, удастся его убедить, что Аннора совсем не та, за кого себя выдает. – Разделяй и властвуй, что за веселая игра. Любовь или то, что обычно принимают за нее, материя тонкая и легко ускользающая, чувства редко выдерживают проверку на прочность, особенно у молодой неопытной пары.
Физиономию Джорджины осветила жестокая улыбочка.
– А мы тем временем попытаемся осуществить аналогичный маневр в отношении мистера Д'Арси и его репутации в ее глазах. Следует разузнать о нем как можно больше, вдруг он охотится за ее деньгами. Больно будет видеть, если моя дорогая племянница падет жертвой охотника за состоянием, – жеманно заметила она. – Я пошлю письмо в Лондон. Возможно, удастся посеять в ней семена сомнения.
Реддинг кивнул. Со своей стороны он уже успел написать пару строчек кое-кому в столице. Семейство Тиммерман, вероятно, знает толк в интригах, однако им незнаком тот круг людей, у которых можно собрать необходимую информацию, если она вообще существует. Возможно, Д'Арси тот, за кого себя выдает. Хотя… Реддинг в этом сильно сомневался. В жизни редко все складывалось просто. Каждый приходит в этот мир с определенными ниточками, потянув которые обязательно что-нибудь обнаружишь. Они могут привести как к любимой мамочке, так и к менее респектабельным связям. Если так, он окажет всем огромную услугу, спасая Аннору от непродуманного поступка. Реддинг уже давно понял: за любой услугой следует благодарность. Как правило, в денежном эквиваленте.
Она платит ему деньги. Главное, никогда об этом не забывать. Сердце Анноры неожиданно совершило головокружительный прыжок, когда Николас посмотрел на нее, ожидая, чтобы сопровождать в столовую. Ловя на себе подобные взгляды, так просто об этом позабыть, отдаться соблазнительной фантазии, представив, что он принадлежит ей. В черном вечернем костюме он выглядел изумительно. Гладко выбритый подбородок, волосы аккуратно уложены назад. Все в его облике подчеркивало присущую столичному денди безупречность. Сегодня вечером в этой провинциальной гостиной вряд ли удастся встретить более изысканного и элегантного джентльмена.
– Аннора, ты, как всегда, прекрасна. Голубой тебе идет. – Он склонился к ее руке и запечатлел поцелуй, хотя вовсе не был обязан досконально играть эту роль. – Ну что, пойдем посплетничаем с дорогими будущими родственничками? – Он снова взглянул на нее, в голубых глазах плескалось веселье. Видимо, секрет привлекательности, наряду со светской элегантностью, присущее ему очаровательное чувство юмора и отсутствие снобизма. Он вовсе не считал, что благодаря внешности и манерам имеет некое неоспоримое превосходство над окружающими.
– Не думаю, что у нас есть выбор, если не хотим остаться без ужина, – заметила Аннора. – Я очень благодарна тебе за все, что ты для меня делаешь. Поверь, я ценю это.
Ник склонился к ее уху, будто доверяя величайший секрет, и произнес, улыбаясь:
– Счастлив служить вам, мисс.
Она вновь ощутила острое чувство вины. Легко быть храбрым, когда неведомы все обстоятельства. Николас рассматривал все как обычное представление жениха будущему семейству, понятия не имел, что за тривиальным антуражем скрывается нечто большее. Настоящий жених получил бы полное представление обо всех сопутствующих обстоятельствах после встречи с адвокатами и обсуждения брачного контракта. Однако Аннора до самого конца не собиралась вводить его в курс дела, полагая, что ему вовсе не обязательно проявлять полную осведомленность, чтобы сыграть роль. Знания ничего бы не изменили в его поведении. И все же Аннора невольно спрашивала себе, не делает ли она фатальной ошибки.
Из столовой доносился гул голосов. Большинство гостей уже собрались. Едва они вошли в зал, Николас шепнул ей какую-то милую приятную безделицу, однако запнулся, так и не совершив задуманного. Аннора ощутила едва заметное колебание, неуверенность в его изменившейся походке, почувствовала, как напряглась его рука. Что-то нарушило его безупречное самообладание.
Тревога казалась едва заметной. Нет, он не побледнел, даже не вздрогнул. Аннора бы и вовсе не обратила внимания на изменения, если бы не держала под руку или лично не узнала его за последнюю неделю. Она украдкой взглянула на него. Ник словно отодвинулся, спрятался. Об этом свидетельствовали глаза, сияли как бриллианты, самые твердые камни на свете, не подвластные механическому воздействию, нерушимые, непроницаемые голубые бриллианты. Николас надвинул забрало шлема, Аннора не понимала зачем. Она проследила за его взглядом, пытаясь отыскать врага.
Носитель вероятной угрозы стоял в глубокой нише у огромного окна. Означенный джентльмен повернулся лицом к входу в столовую, окруженный небольшой группкой других мужчин. Даже с достаточно значительного расстояния Аннора увидела, этот мужчина опасен. Высокий, широкоплечий, черные волосы, слегка небрежная прическа, на подбородке следы щетины. Он не обладал присущей Николасу светской элегантностью, однако в нем присутствовало несомненное мужское начало. Аннора не могла и предположить, что он забыл в помпезной гостиной тетушки, созданный, казалось, для более грубого и приземленного окружения. Очевидно, Ник тоже недоумевал. Человек посмотрел прямо ему в лицо, их взгляды скрестились. Ник шепотом выругался: