– Неужели ты не услышала то, что я тебе говорил. Посмотри по сторонам! – Николас заходил по комнате. – У меня семья, которую я обязан содержать, мать, две сестры и брат-калека. Ты их видела. Они будут всегда во мне нуждаться. И боюсь, меня всегда будут преследовать скандалы. – Ха, бумажные драконы. Он колебался, не согласиться ли, показать себя эгоистом и принять все, что она ему предлагала? И дело совсем не в деньгах, а исключительно в ней. Он хотел ее. Да будь даже она бедна, как церковная мышь, все равно хотел бы.
Аннора поднялась и встала рядом с ним, совсем близко, лицом к лицу, почти касаясь. Глаза как огненные изумруды.
– Я слышала, а ты? Меня не интересуют деньги и титулы. У меня есть деньги, которые нам когда-либо понадобятся, в конце концов они будут нашими деньгами. Ты можешь построить для своего брата целый госпиталь, если хочешь, однако, насколько я успела заметить, он в этом не нуждается. Ты не прав. Тебе есть что мне предложить. Семья. И я буду безумно счастливо вновь ее обрести. Рада делить тебя с твоими домочадцами здесь, или мы все можем переехать в Хартшейвен. Все, что мне от тебя сейчас нужно, ответ. Получу ли я тело и душу Николаса Д'Арси?
Аннора затаила дыхание, едва сдерживая нервную дрожь. Она чувствовала себя живой, ощущала эмоции, которые еще шесть недель назад, когда все только начиналась, даже не наделась больше испытать. Тогда она полагала, что у нее остался всего месяц жизни, настоящей жизни. Теперь возможная жизнь простерлась перед ней. Она внимательно всматривалась в его лицо в поисках ответа. Голубые омуты глаз подернулись ослепительными искрами, несравненные губы, которые так и хотелось целовать, изогнулись в коронной улыбке, той самой, что согревала ее до самых кончиков пальцев.
– О, мисс Прайс-Эллис, – Николас усмехнулся, – это предложение или деловой контракт?
Она облегченно выдохнула. Он спас ее, не состояние, не Хартшейвен, а ее лично. Только ее.
– Ни то ни другое. Это навсегда. Это настоящее.
– В таком случае я принимаю. – Он рассмеялся и привлек ее к себе.
Свадьба была скромной, их обвенчали в приходской церкви в Стуре в присутствии семьи и немногих близких друзей семейства Д'Арси. Свежие цветы и красивые наряды сестер Ника, очаровательная невеста в белом платье. Все прошло очень просто, поскольку, как убежденно заметила Аннора, «любовь проста, ее надо только вовремя распознать».
Однако сенсация, которую произвела в Лондоне эта простая церемония, оказалась куда более значительной. Никто не мог поверить, что Николас Д'Арси и в самом деле вступил в брак с богатой наследницей! В ознаменование этого невероятного события Джоселин Эйсли написал абсолютно неприличное стихотворение, а Грэхем Вестмор поднял в гостиной Эргоси-Хаус тост за здоровье Ника в присутствии всех джентльменов лиги.
Каждый желал ему счастья в новой жизни. Вернее, почти каждый. Уж точно не лорд Берроуз. Последний так и остался непреклонен в своем желании отомстить, причем месть теперь была направлена не на самого Ника, а на таинственную и скандальную Лигу джентльменов для деликатных услуг, членом которой, по слухам, некогда являлся его обидчик. Однако пожелания и проклятия мало заботили Ника, возлежавшего вместе со своей прелестной супругой на искусно сооруженном ложе в горной пещере в долине реки Стур, специально подготовленной для их брачной ночи.
Это была одна из тех пещер, которые они со Стефаном в детстве облазили в поисках сокровищ. Ник провел массу времени, обустраивая это место, делая его пригодным для столь значительного события. Здесь хранились запасы еды и шампанского, горел уютный костер, брачное ложе было украшено цветами. Аннора полюбила пещеру с первого взгляда. У стены стояли полностью оснащенные удочки. Молодожены планировали провести здесь пару дней, исследуя горные пещеры и ловя рыбу. Но все это могло подождать. Прямо сейчас он хотел заняться любовью со своей молодой женой, насладиться сознанием ее полной ему принадлежности.
Ник поднялся с ложа, чтобы наполнить бокалы, ощущая на себе пристальный взгляд супруги. Однако неожиданно ее внимание привлекло нечто иное. Николас обернулся, пытаясь проследить за ее взглядом.
– На что это ты так внимательно уставилась? Кроме меня, я имею в виду.
– Та трещина в стене, – ответила Аннора, не обратив внимания на юмор. – Она отличается от основной поверхности пещеры. – Она выбралась из постели, закутавшись в простыню и подхватив масляную лампу. – Думаю, при дневном свете разница была почти незаметна.
– Мы можем исследовать все эти загадки завтра. Возвращайся в постель, – рассмеялся Ник.
Однако новая идея не давала покоя. Аннора поставила лампу на пол и принялась внимательно осматривать странный шов. У Николаса не оставалось иного выбора, как присоединиться к супруге в ее изысканиях. Если Аннора вобьет себе что-нибудь в голову, ее не так просто сдвинуть с места. У Ника накопилось к тому времени достаточно доказательств, хотя он не мог нарадоваться подобной целеустремленности своей спутницы. Она не сломалась, не сдалась, продолжала бороться за него, за что он будет ей вечно благодарен.
Вместе они простучали подозрительную поверхность, ища пустоты. Аннора оказалась права: трещина была сделана искусственно. Кто-то прорубил дыру в каменной стене, соорудив подобие грубой двери. За дверью же, судя по всему, скрывалась полость. Ник стукнул последний раз, трещина обвалилась, открыв маленький грот. Сердце его замерло от волнения.
– Ты похож на любопытного мальчишку, – улыбнулась Аннора.
Ник с преувеличенной гордостью осмотрел себя:
– Для мальчишки я неплохо оснащен, будем надеяться.
– Как ты думаешь, что там? – Она тоже ощущала приятную дрожь предвкушения. Голос срывался от волнения. И вот они уже опустились на колени, Аннора подняла лампу над отверстием.
Ник просунул туда руку и нащупал мягкую, вытертую кожу.
– Я что-то нашел! – Он вытащил мешок, довольно весомый, и стал возиться с завязками.
– Ты думаешь, это?… – Аннора не успела окончить предложение.
Ник запустил руку в мешок и извлек на свет божий горсть золотых монет, рассыпавшихся по полу.
– Золото, – закончил он ее реплику. – Пиратское золото, якобитские сокровища, назови как хочешь. Не могу поверить, что все эти годы оно было там. Мы со Стефаном облазили эту пещеру вдоль и поперек тысячу раз.
Аннора рассмеялась:
– Вам просто надо было взглянуть на это свежим взглядом. Мы им расскажем? Еще не очень поздно, чтобы сообщить нашему семейству сенсационные новости.
Николас взглянул на нее с серьезным видом, потом посмотрел на себя и вновь на нее:
– Нет, моя дорогая, сейчас уже очень-очень поздно. – Он был возбужден, и совсем не от вида золота. Зрелище жены, закутанной в тонкую простыню, освещенную мягким сиянием лампы, могло свести с ума и святого. А он таковым не являлся. – Сокровища подождут, а вот насчет себя я далеко не уверен. – Ник прошептал три слова, которые, он прекрасно это знал, ей так нравилось слышать. – Пойдем в постель.