– Вот и познакомились. – Виктор вновь обвел взглядом замерший строй. – Скоро всех вас распределят по эскадрильям и прикрепят к ведущим. Будете заново сдавать зачеты, оттачивать технику пилотирования, взаимодействие. Но сперва с вами буду заниматься я. Будем летать, будем изучать все то, что вам не рассказали в запасном полку и в училище. Сразу предупреждаю, что график занятий будет очень плотный. Легко не будет. Во-просы?

– Товарищ лейтенант, а когда мы в бой? – спросил Абрамов. – Сколько же можно учиться?

– Учиться нужно постоянно, как нам завещал товарищ Ленин! – отрезал Саблин. – А в бой вам, надеюсь, не скоро. Что бы вы там про себя ни думали, но сейчас еще рано.

Ребята поскучнели. На их лицах легко читалось неверие.

– Ишь ты, – рассердился Виктор, – Аника-воины. Богатыри, блин! Вы пока еще никто, и звать вас никак. Налет в целых шестьдесят часов – это, конечно, здорово, но для немцев вы мясо, отметки на руле направления, не более. Поэтому чем вы больше впитаете знаний, чем лучше отработаете взаимодействие, тем больше у вас шансов выжить. Поэтому и придуманы все эти занятия. Ясно?

Он в очередной раз обвел глазами строй. Пять свежеиспеченных летчиков, в свою очередь, внимательно изучали его. Но как выбрать из этих пяти лучшего? Не имея возможности провести с ним учебный бой, не имея времени, чтобы погонять его по знанию теории, да и вообще узнать о человеке больше, чем фамилия и налет. Нужно было что-то придумать. Тут Виктора осенило, он вспомнил свой второй в новой жизни вылет, когда на его «МиГ» заходил истребитель Шубина. Выставив перед собой руки, как если бы они лежали на органах управления самолетом, Саблин скороговоркой выпалил:

– Вы в горизонтальном полете. Скорость триста пятьдесят. Сзади водит носом «мессер», до которого сто метров. Времени секунда. Ваши действия?

Строй молчал, новички непонимающе таращились на новоявленного и такого странного инструктора. Прошла секунда, вторая, третья, и лишь тогда в глазах Острякова мелькнуло озарение. Выйдя вперед, он взялся за кисти рук Саблина.

– Прибрать газ, – сказал вчерашний курсант и толкнул левую руку Виктора к его животу, – а потом ручку вбок и на себя. И ногу еще можно дать.

– В штопор решил самолет загнать, да? – решил уточнить Саблин.

Остряков залился румянцем и утвердительно кивнул. Остальная молодежь загудела, предлагая свои варианты, но было уже поздно, Николай опередил всех. «Значит, явно не дурак, – подумал Виктор, – умеет думать. Вот только налет мал. А с другой стороны, главное, чтобы голова хорошо варила, а свое он еще налетает. Решено! Скажу Шубину, чтобы этого дал».

– Хорошо, – сказал Саблин, – принимается. А теперь, пожалуй, займемся самым важным на войне делом. В столовую шагом марш!

…– Ну как, полетим? – Ларин подошел к саблинскому «Яку» и замер пораженный. – Вот это да-а!

«Русалка», «раскапотированная» Палычем, предстала во всеоружии. Калибр оружия повергал в легкий ступор любого неподготовленного.

– Ты еще здесь? – Виктор натянул шлемофон. – Давай к машине, через четыре минуты вылетаем!

– Командир, – заявил Ларин, не трогаясь с места и не отрывая взгляда от «русалки», – если тебя побью, то эту девку себе заберу!

– Размечтался, – фыркнул Виктор, – к машине бегом марш! И вазелин не забудь, пригодится…

Пара истребителей кружила в небе, гоняясь друг за другом. Ревели тысячесильные моторы, срывались с крыльев потоки воздуха, перегрузки вдавливали летчиков в сиденья. Однако с земли это воспринималось иначе. С земли казалось, что в небе кружатся две жужжащие мухи, и только опытный взгляд профессионала мог различить все нюансы учебного боя.

– Хорошо б-бьются, черти, – генерал-майор отвел взгляд от неба и посмотрел на стоящего рядом Шубина, – к-кто в небе?

– Лейтенанты Саблин и Ларин.

– Са-саблин, – комдив прищурился, – с-седой такой? Как же, п-помню. Тот, что за один д-день жениться успел? У которого голая д-девка нарисована?

– Так точно, он, – сразу ответил Шубин, – а второй Ларин, подарочек ваш.

Генерал молча кивнул и уставился в небо.

– Такое хамло, – кипятился комполка, – ему в приказе прибыть в полк шестого, а он опоздал на день. Нашел в селе молодку, медовый месяц тута устроил.

– Летчик с-сильный, – не отрывая взгляда от неба, добавил генерал. – Товарищ N за него п-просил…

– Он у меня из-под ареста не вылезет тута! – продолжал кипятиться Шубин. – Сто грамм не увидит, ему чай за праздник пойдет. Я его научу тута…

– П-правильно! Надо воспитать. П-поможем! – поддакнул генерал и тут же сменил тему: – П-про Баранова слышал? Командира семьдесят третьего?

– Сбили его позавчера, – Шубин пожал плечами, – подробностей нам тута не доводили.

– Летчику его, Соломатину, Г-г-героя дали. Отмечали всю ночь. А утром ему лететь, п-пешки на Сталино п-прикрывали. Вот его «мессера» и п-подрезали. Так что с-смотри мне.

Генерал вновь уставился в небо. Там к тому времени один из истребителей захватил преимущество по высоте и теперь яростно атаковал второго, вынуждая его спускаться все ниже и ниже.

– Ишь ты, – сказал комдив, – на вертикалях п-п-переиграл. М-м-молодец! Кто это?

– Саблин, – Шубин лишь мельком глянул в небо, – его двадцатьчетверка выше. Мой ученик, еще в сорок первом тута со мной ведомым летал.

Генерал одобрительно цокнул языком.

– Кстати, – Шубин решил воспользоваться моментом, – у меня из командного состава не хватает штурмана эскадрильи. Вот думаю, может, Саблина поставить на эту должность? Летчик он хороший, – комполка показал большой палец, – в полку его уважают…

– С-саблин х-х-хулиган, – генерал поморщился, – это он з-зимой твоего П-пруткова убить х-хотел?

– Прутков не мой, Прутков вообще мудак, – не очень дипломатично ответил Шубин. – На той неделе приносил тута на себя наградную. На подпись. В полку тута у заслуженных летчиков наград меньше, чем у начштаба. Как так? А с Саблиным у него личные мотивы. Живут тута как кошка с собакой.

– Х-хватит! У меня в-ваши с П-прутковым дрязги в-вот где, – комдив чиркнул большим пальцем себе по горлу. – С-скоро обоих сниму к чертям с-собачьим… Про Саблина твоего п-подумаю. Хотя… х-хорошая идея. В тридцать первом гвардейском должность замкомэска тоже вакантная. – Он усмехнулся, глядя, как вытянулось у Шубина лицо, и снова сказал: – П-подумаю.

Глава 2

День, забитый учебой под завязку, заканчивался. Остались позади длительные занятия по тактике, набившие оскомину, многократные тренажи на земле и нудные предполетные инструктажи, разбавленные учебными полетами. Но короткие минуты, проведенные в небе, вновь сменялись разборами полетов, инструктажами, тренажером и лекциями. Полк готовился к боям, натаскивая молодежь, слаживая подразделения.