– Готов второй! – радуясь победе, звонко закричал Парфенов, командир звена из второй, и тут же озадаченно зачастил: – Одиннадцатый, четверка подходит! Командир…
Соломин ему не ответил. Бой второй эскадрильи проходил далеко – видно было, как носятся маленькие, похожие на букашек самолеты, но разобрать, кто есть кто в этой каше, не получалось. Зато нашелся Ларин – его «лавочка» промелькнула слева ниже, на фоне расползающегося облака.
– Кот, помоги двадцать второму, я прикрою. Кеша, держись!
Увидав заходящие в атаку «лавочки», «мессеры» бросили Славку и удрали. Верхняя четверка тоже что-то подрастеряла воинственный пыл. Они кружили немного в стороне и примерно на километр выше, похожие на стервятников, готовых в любой момент спикировать на добычу, однако атаковать не спешили.
– Двадцать второй, тридцать первый, набирайте высоту! Одиннадцатый, как вы?
Буквально через несколько секунд эфир разорвал панический крик Парфенова:
– Прыгай скорее, прыгай!
Словно подстегнутые этим воплем, «мессера» перевалились через крыло и устремились вниз.
– Кеша, крути! Принимаем в лоб! Быстрее, быстрее доворачивай…
Скользнули белесые огоньки трассеров, быстро тая вдали, стремительные тени прошмыгнули у правого крыла. Прошмыгнули и потянули на северо-запад, удаляясь.
– Набираем высоту, смотрим. – Продолжать бой не хотелось – маневрирование с предельными перегрузками полностью вымотало. С топливом было тоже не густо, но уходить было рано.
– Одиннадцатый, что у вас, – запросил Виктор, – как обстановка?
– Помогайте, – за Лешку ответил Парфенов. – «Мессера» зажимают.
– Принял. Кот, уходи домой. Двадцать шестой, пойдешь с двадцать вторым. Поворот триста! Идем с набором!
Но «мессера» снова драться не захотели. Они еще загодя повернули на запад и скоро растаяли среди редких, серых облаков. В небе стало как-то пусто, и лишь разбомбленная деревня, слабо курящаяся дымками пожаров, напоминала о прошедшем бое. Деревня и некомплект машин в шестерках – машин второй эскадрильи осталось только пять.
– Одиннадцатый, кого потеряли? – спросил Виктор.
Радио несколько секунд молчало, потом глухо, безжизненно ответил Парфенов:
– Лешку сбили. Сгорел…
Дым в землянке был таким плотным и густым, что казался осязаемым. Эскадрилья, дожидаясь комэска, нещадно курила. Настороженная, мрачно-взъерошенная, хмурая. Дождавшись, летчики сползлись из углов, окружили…
– Ну как? – жадно спросил Славка. – Какие новости?
Виктор швырнул шлемофон на стол, плюхнулся на лавку. Достал папиросы, но вонючий воздух землянки отбивал желание курить, саднило горло.
– Херовые новости, – буркнул он. – Звонили только что. По Коту нормально… уже ремонтируют, вечером прилетит. А вот Мишка… нету больше Камошни. Говорят, нашли, а он мертвый уже…
В землянке стало тихо. Рябченко стянул шлемофон, остальные и так были с непокрытыми головами.
– И по Соломину непонятно. Самолет нашли, а его нет. Ищут. Вот такие пироги с котятами…
В небольшую хатенку штаба набилось полковое руководство, и в тесном помещении стало не продохнуть. Сперва было просто тепло, потом душно, теперь и вовсе жарко. Стояли и, обливаясь потом, слушали начальство. Сидеть не хватило бы ни стульев, ни места.
– «Илы» будут работать здесь, – Марков тыкал карандашом в карту, – их прикроют «Яки» из шестьсот одиннадцатого, а наша задача – заблокировать аэродром вот здесь. Время блокирования – с десяти до десяти двадцати. Потом отход курсом сто двадцать, вот сюда, с тем, чтобы прикрыть штурмовики на отходе. Товарищ Саблин, это задача вашей эскадрильи.
Начштаба долго рассказывал задачи каждой эскадрильи, дважды перечислил частоты для связи, четко разложил все по полочкам, но и утомил всех.
– Вопросы? – спросил он в конце своего монолога. Это «вопросы» прозвучало как «аминь».
– Разрешите, товарищ майор! – Саблин дождался шубинского кивка и продолжил: – Я хотел бы узнать, как продвигаются поиски Соломина?
– Мы проверили ближайшие госпиталя, – ответил Марков, – проверили место падения, опросили свидетелей из местных. Его нигде нет. Полагаю, что искать дальше бессмысленно.
– Я уже знаю, что если меня собьют, то в полку не почешутся, – вскипел Саблин. – Отписали похоронку, внесли в приказ, и все! Помер Максим, да и хер с ним?
– Да как вы… – Лысина у Маркова побагровела.
– Разговорчики! – прикрикнул Шубин и припечатал: – Саблин прав! Соломина будем искать и найдем!
Выходя из штаба, Виктор столкнулся с Ольгой. Последние три дня ее сильно изменили. Она словно выцвела, осунулась, постарела и стала похожа на призрак с серым лицом и красными выплаканными глазами.
– Про Лешу моего ничего не слышно? – с затаенной надеждой спросила она.
– Пока тихо, – вздохнул Виктор, – но мы найдем. Видимо, сидит где-то. Задержали до выяснения…
Она недоверчиво кивнула, и Виктор, избегая лишних вопросов и неизбежных слез, поспешил к своей машине…
…Аэродром был пуст. Не взлетали, взметая с полосы пыль, быстрые «мессера», не носился по стоянкам перепуганный технический люд. Не было ничего. Капониры, лоснящиеся черноземом, были пусты, никто не копошился у серых, дощатых лачуг, заменявших вспомогательные строения. Лишь эти капониры да разбитая до черноты взлетная полоса говорили, что это именно аэродром. И похоже, он был брошен.
– Внимание! Группе разворот, курс ноль. – Виктор заложил плавный вираж, снова пытаясь разглядеть замаскированные самолеты. Тщетно. Да и негде их здесь прятать – громадное, пустое поле да хилая, просматриваемая насквозь роща. На окраине аэродрома виднелись округлые окопы – некогда позиции МЗА, сейчас, по счастью, пустые. У бывшей стоянки валялись брошенные двухсотлитровые бочки, там же темнели обломки разбитого в хлам самолета…
– Внимание, курс сто двадцать! Уходим! – Шестерка «лавочек», прижимаясь к низким темным облакам, повернула на юго-восток. Бой сейчас проходил именно там, и жечь понапрасну бензин, блокируя пустой аэродром, явно не стоило.
Под крылом проплыла россыпь беленых стен да черных деревенских крыш. В самом центре деревни мелькнуло явно административное, кирпичное здание, показалась обсаженная деревьями дорога. Среди черной колеи выделился небольшой, с десяток подвод, обоз. Сверху хорошо было видно, как возничие серыми тараканами удирают подальше от дороги. К сожалению, для штурмовки было не время.
Слева, с северо-востока показалась пятерка «Илов». Они летели сами, без прикрытия, и невозмутимо ушли за хвост, курсом на запад. Потом, словно кого-то испугавшись, вдруг шарахнулись и кинулись к «лавочкам», пытаясь догнать. Пришлось разворачиваться им навстречу.
Снизу, от затянутой то ли туманом, то ли дымкой балки, вынырнули два «Фоккера». Кинулись за «Илами», но увидав заходящие в хвост «лавочки», резко передумали и свечкой ушли в облака. Словно и не было никого. Саблину осталось лишь огорченно шарить взглядом по небу да материть погоду. Низкая облачность и эта противная дымка резко снижали видимость, прятали вражескую авиацию, не давали совершить реванш.