Я уже восемь лет пытаюсь разгадать эту тайну. Пока не слишком успешно: между ними действительно много различий. Хотя и общее тоже есть. Например, что суккуба, что инкуб не жалуют одежду. У них вообще не принято одеваться, там, на Альферац-Х. Потому я нисколько не удивилась, когда красавец Эйв появился передо мной в одной только набедренной повязке. Да и ту надел лишь потому, что иначе я рядом с ним не могла сосредоточиться. Как, впрочем, и любая другая женщина на моем месте: от инкубов ведь и так феромонами за километр несет, а уж если их еще и на внешность наложить!.. Хорошо, что я это Эйву сразу объяснила, еще восемь лет назад. Так и сказала, что красоту свою неземную он, конечно, может демонстрировать, но в моем случае «поиграться» не получится — придется жениться. И вы знаете, подействовало! Над медсестрами, помню, он еще долго издевался, а в моем присутствии сразу одеваться научился. Хотя бы по минимуму.
— Ну что? — Я ступила вперед, осторожно закрыв за собою двери. — Удалось что-то раздобыть?
— Обижаешь, сержант, — улыбнулся инкуб.
Я быстро прикрыла глаза руками:
— Эйва, пожалей мои нервы, им сегодня и так досталось!
— Извини, — через мгновение покаялась суккуба мягким женским голосом, и я опустила ладони. — Я, когда в мужской ипостаси, не всегда могу себя контролировать. Хорошо, что с женской таких проблем нет.
— Это точно, — буркнула в ответ, представив реакцию Лакшми на вот такую же улыбку Эйвы в сторону Касиуса. — Так чем ты меня порадовать можешь?
— Вот! — протянула Эйва свой единственный не подключенный к сети носитель. — Здесь полная биография Танта. Со всеми жуткими подробностями. Извини, что так долго, но ты сама просила не оставлять следов. К тому же у меня такое чувство, что в его деле зашифрована карта стратегических военных объектов МАРАП. У этого файла был девятый уровень защиты!
Ничего себе! Я вообще думала, что их всего восемь, этих уровней.
— Ты читала? — взяла у подруги носитель.
— Просмотрела по диагонали. И мне совсем не понравилось то, что я там увидела.
— Понятно, — пробормотала, усаживаясь в большое кресло-мешок, брошенное тут же, под зарешеченным окном. Эйва примостилась рядом и тоже сосредоточилась на экране. Пару минут мы читали молча. Потом суккуба с остервенением поскребла когтями о собственный лоб, так, что на нем остались бордовые полосы, и заявила:
— Предлагаю избавиться от волка!
— Нельзя, — почти равнодушно ответила я, не отрываясь от чтения. — Боссы все равно приставят к нам наблюдателя. Но если верить отцу, Тант пока — самый лучший, с нашей точки зрения, кандидат.
— Лучший?! — выдохнула Эйва. — Сержант, он же каратель! Если боссы захотят найти кого похуже, им придется сразу приставлять к нам бестелесого!
Я опустила носитель на колени. Прикрыла глаза. Да-а уж… свезло так свезло. Папа молодец — нашел, блин, самого «лояльного». А ничего, что его послужной список пестрит такими «подвигами», от которых у меня холодок по спине пробегает? Каратель… надо же! Я-то думала, Тант — обычный пилот, и Крест ему вручили за особо рискованный боевой вылет при взятии Крит-Тории. А у него, оказывается, совсем другая работа.
Нет, каратель — это не должность. Это такое собирательное наименование для личностей, которые выполняют очень «особенные» задания. Зачистки, например. Говорят, если высшему руководству нужно убрать какого-то высокопоставленного чиновника, то это делается руками карателя. Конечно, их и по-другому могут использовать, но в основном — именно в тех миссиях, которые находятся по другую сторону закона и морали. И да — официально карателей не существует. Кое-кто считает, что они — некто вроде Слендерменов, такие же городские легенды. Правительство, конечно, всецело поддерживает эту теорию. Но шила в мешке не утаишь. И перечень операций, в которых участвовал Тант (половину из них МАРАП официально объявил выдумкой любителей теории заговора), говорит сам о себе.
— «Муравейник», — вслух прочитала Эйва. — Это не тот случай, который несколько лет назад активно смаковали в прессе? Экологическая катастрофа на планетоиде Туриар, массовая эвакуация рутов, двухлетний карантин. А потом на планете внезапно отыскали залежи этого минера… как его? Не помню…
— Флеботиум, — подсказала я.
— Да-да! Его самого. Залежи дорогущего и очень редкого флеботиума. Ты помнишь, в котором году случилась эта катастрофа?
Я напрягла память:
— В две тысячи двести тридцать восьмом?
— Верно! — с нервной улыбкой кивнула Эйва. — Ровно три года назад. А теперь посмотри, в котором году Тант был приписан к «Муравейнику»!
— В две тысячи двести тридцать шестом, — вслух прочитала я. — Мне понятно, к чему ты клонишь…
— Он был одним из тех, кто подготовил повод для эвакуации рутов, которые иначе отказывались отдавать родную планету ресурсодобывающим корпорациям! Устроил им экологический коллапс!
— Погоди! Это только догадки…
— А остальные операции… — Эйва схватила носитель. — «Кукушка» — тридцать пятый год, «Метеоритный дождь» — тридцать четвертый, «Перехват» — сорок первый. Слушай… — Она нахмурилась и вперилась круглыми глазами в экран. — «Перехват» — это что… мы?!
Я кивнула — статус операции был «Текущая».
— Но почему «Перехват»?!
— Видимо, у нас с копирайтерами проблема — названия придумывать некому, — пошутила я, аккуратно вытягивая носитель из побелевших от напряжения пальцев подруги. — Эйва, хватит паниковать и строить ничем не подтвержденные теории. Лучше послушай меня. Фенрир пришел, чтобы меня заменить, и мы это знаем. Минус в том, что этот волк… — я хмуро покосилась на носитель и с трудом подобрала цензурные слова, — чертовски опытен в таких вопросах. И если боссы приставили именно его — значит, они не намерены отступать.
«А еще это значит, что моя команда им нужна не просто как прецедент, — добавила про себя. — Полагаю, они попытаются сделать из „Охотников“ даже не штурмовой, а диверсионный отряд. Кого-то уберут, кем-то усилят и отправят готовить следующий „Муравейник“».
— Нет уж, дудки! — процедила сквозь зубы и схватила суккубу за руку. — Эйва, мне нужна твоя помощь. Избавиться от Танта мы не можем. В основном потому, что в этом нет смысла. Наш враг — не он, а те, которые его к нам подослали. Но оставить майора без внимания тоже нельзя. Вдруг обидится и начнет пакостить чисто из вредности?
Я нервно хихикнула над собственной шуткой. Эйва ответила мрачным взглядом.
— К счастью для нас, — уже серьезно продолжила я, — у Танта есть слабое место — мать. На этом можно сыграть.
Эйва поморщилась:
— И при чем здесь его мать?
— Она дружит с моей.
— И?
Я улыбнулась: суккубе всегда было сложно постигнуть законы, по которым существует волчья стая. Она не понимала, что в моем случае уйти из семьи можно только после отречения, став изгоем. Что ты всегда останешься частью клана, в котором родился, и в любом возрасте будешь вынужден подчиняться приказам вожака… пока сам не станешь вожаком, отняв власть силой или получив ее по наследству. А до тех пор — слушайся маму. Потому что она — главная в стае волчица. Папа в иерархии, конечно, повыше, но он обычно в семейных дрязгах не участвует.