На следующий день, сгорая от нетерпения, он взял роллер и махнул в Сан-Франциско, в оговоренный день, но с запасом в несколько часов до свидания.
– Думаю, вернусь сегодня вечером домой, но поздно, быть может, за полночь, – сообщил Эверард сотруднику Патруля. – Не беспокойтесь, если моего темпороллера не окажется на месте, когда вы придете сюда завтра утром.
Получив ключ блокировки сигнализации, который ему следовало оставить потом в столе, он сел на городской автобус, чтобы добраться до ближайшего пункта проката автомобилей, работающего круглосуточно. Затем Эверард отправился в парк Золотые Ворота – побродить и расслабиться.
Ранние январские сумерки уже опустились на город, когда он позвонил в дом родителей Ванды. Она встретила его на пороге и шагнула навстречу, бросив родителям «пока». На ее светлых волосах играл отблеск уличных огней. На ней был свитер, жакет, твидовая юбка, туфли на низком каблуке, и Эверард сразу же догадался, в каком ресторане Ванде захочется посидеть сегодня вечером. Она улыбнулась, твердо пожав ему руку, но то, что он прочитал в ее глазах, заставило его сразу же проводить Ванду к машине.
– Рад вас видеть, – произнес он.
– О, вы даже не представляете, как я рада вам, – едва донеслось до его слуха.
Они забрались в машину, и Эверард заметил:
– Я чувствую себя неловко, не поздоровавшись с вашей семьей.
Она закусила губу:
– Это я виновата. Ничего. Они рады, что я погощу у них до отъезда, но совсем не собираются держать меня взаперти, тем более если у меня важное свидание.
Эверард включил зажигание.
– Я бы не задержался надолго. Так, несколько вежливых слов, и все.
– Понимаю, но… Я не уверена, что смогла бы выдержать. Они не выспрашивают, но им очень интересно, что это за… таинственная личность, с которой я встречаюсь, хотя и видели вас дважды. Мне пришлось бы делать вид…
– Ну-ну, у вас нет ни таланта, ни опыта, ни желания врать.
– Действительно. – Она легко коснулась его руки. – Но приходится. А ведь это мои родители.
– Цена, которую мы платим. Мне следовало бы организовать вам встречу с вашим дядей Стивеном. Он наверняка сумел бы убедить вас не переживать из-за этого так сильно.
– Я думала об этом, но вы… Ладно…
Эверард печально улыбнулся:
– Хотите сказать, что я сам гожусь вам в отцы?
– Не знаю. На самом деле я так не думаю. Вы занимаете высокий пост в Патруле, вы спасли меня, оказали мне покровительство и так далее, но я… Все это трудно совместить с моими чувствами… Наверно, я какую-то чепуху говорю… Но мне кажется, я хотела бы думать о вас как о друге, но не осмеливаюсь.
– Давайте вместе подумаем, как тут быть, – предложил Эверард с невозмутимым видом, хотя в душе его царило смятение.
«Черт возьми, как она привлекательна!»
Ванда огляделась по сторонам:
– Куда мы едем?
– Думаю, мы сможем припарковаться на Твин-Пик и поговорить. Небо чистое, вид прекрасный, и никого поблизости, кто обратил бы на нас внимание.
Она на мгновение замялась:
– Ну хорошо.
«Похоже на обольщение, что было бы чудесно при других обстоятельствах. Но…»
– Когда мы поговорим, я с удовольствием отправлюсь в ресторанчик, выбранный вами. Потом, если вы не утомитесь, свезу вас в ирландскую пивную недалеко от Клемент-стрит, где публика иногда поет и два-три пожилых джентльмена непременно пригласят вас на танец.
Он уловил, что Ванда поняла его.
– Звучит заманчиво. Никогда не слышала о таком заведении. Похоже, вы все-таки знаете Сан-Франциско.
– Приходилось бывать.
Ведя машину, он старался поддерживать непринужденный разговор и чувствовал, как настроение Ванды улучшается.
С горы открывался волшебный вид. Город походил на галактику с миллионом разноцветных звезд, мосты парили над мерцающими водами и устремлялись ввысь к холмам, где светилось огоньками бесчисленное множество домов. Гудел ветер, напоенный морем. Но было слишком холодно, чтобы долго оставаться на воздухе. Пока они смотрели на панораму города, ее рука потянулась к его руке. Когда они укрылись от стужи в машине, Ванда прильнула к нему, Эверард обнял ее за плечи, и наконец они поцеловались.
Эверард правильно предположил, о чем она хотела поговорить. Демонов нужно изгнать. Ее чувство вины перед семьей было неподдельным, но за ним крылся еще и страх перед тем, что ее ждет. Первые восторги по поводу того, что она – она! – смогла вступить в Патруль Времени, уже прошли. Никто не в состоянии сохранить надолго это радостное ощущение. Затем последовали собеседования, тесты, предварительное ознакомление… и размышления, бесконечные размышления.
«Все в мире так изменчиво. Реальный мир – словно изменчивый вихрь над морем всеобъемлющего хаоса. Не только твоя жизнь отныне в опасности, но и сам факт того, что ты когда-то пришел в эту жизнь, весь мир и его история, ведомая тебе…
Тебе не дано будет знать о собственных успехах, потому что это может помешать тебе достичь их. Ты будешь идти от причины до следствия, прямо следуя к намеченной цели, подобно остальным смертным. Парадокс – это главный враг.
У тебя появится возможность возвращаться в былое и навещать дорогих тебе ушедших людей, но ты не станешь этого делать, чтобы не поддаться искушению отнять их у смерти, и сердце твое будет разрываться от скорби.
День за днем, не в силах помочь, ты будешь жить этой жизнью, заполненной печалью и страхом.
Мы охраняем то, что есть. Нам не дано спросить, как должно быть. И лучше не спрашивать, что означает это „есть“…»
– Не знаю, Мэнс, я совершенно растерялась. Хватит ли у меня сил? Мудрости, собранности и, как бы лучше сказать… твердости? Может, лучше отказаться сразу, позволить им стереть все из моей памяти и вернуться к нормальной жизни? К жизни, которой хотели бы для меня родители…
– Ну-ну, все не так уж плохо, как вам кажется. Всем поначалу тревожно. Если бы у вас не хватило ума и чувствительности, чтобы задавать себе все эти вопросы, беспокоиться и… да и бояться, вас бы просто не пригласили на работу в Патруль.
…Вам предстоит заниматься наукой, исследовать доисторическую жизнь. Я невероятно завидую вам. Земля была планетой, достойной богов, планетой удивительной красоты, пока все не испортила цивилизация…
…Никакого вреда ни вашим родителям, ни кому-либо другому. Просто есть секрет, который вы таите от них. И не говорите мне, что вы всегда абсолютно откровенны с родными! Кроме того, у вас будет возможность незаметно помочь им, что недоступно обычным людям…
…Века жизни и ни одного дня болезни…
…Дружба. В наших рядах есть замечательные люди…
…Развлечения. Приключения. Полнокровная жизнь. Вообразите, что вы почувствуете, увидев только что воздвигнутый Пантеон или Хризополис, когда его построят на Марсе. Вы сможете переночевать на открытом воздухе в Йеллоустонском парке еще до того, как Колумб отправился в плавание, а затем появиться на пирсе в Уэльве и помахать ему рукой. Увидеть танцующего Нижинского, Гаррика в роли Лира, наблюдать, как творит Микеланджело. Все, что вас заинтересует, вы можете увидеть сами – в пределах разумного, конечно. Не говоря уже о вечеринках, которые мы устраиваем среди своих. Только представьте себе, какая пестрая собирается компания!..