– О, Арюк!
– О чем ты плачешь? – удивленно спросил он.
– О тебе.
Она проглотила подступивший к горлу комок, вытерла глаза, синие, как лето, выпрямилась и посмотрела на него более спокойно.
– Тогда, выходит, ты до сих пор друг «мы»?
– Я… я всегда была вашим другом. – Она опустилась на колени и крепко обняла Арюка. – И всегда им буду.
Его дыхание стало свистящим. Ванда отпустила его.
– Очень болит? Бедный…
Она осмотрела перевязанную руку и покрытое коркой запекшейся крови плечо.
– Ужасная рана. Разреши, я помогу тебе?
В его глазах слабо вспыхнула радость.
– Ты поможешь Тсешу и детям?
– Если смогу… Да, обязательно. Но сначала тебе. Держи. – Она пошарила в кармане и вытащила вещь, уже знакомую Арюку, прекрасную сладость.
Здоровой рукой и зубами он разорвал обертку. Жадно откусил. Тем временем она достала коробку с той штуки, на которой приехала. Он знал о разных коробочках, потому что прежде видел, как она ими пользуется. Она вернулась, вновь опустилась на колени, обнажила руки.
– Не бойся, – сказала она.
– Я ничего не боюсь, когда ты рядом.
Арюк облизнул губы. Пальцами ощупал рот, чтобы убедиться, не осталось ли вокруг коричневых крошек. От прикосновения пальцев льдинки на его бороде зазвенели.
Ванда положила маленькую штучку на кожу около раны.
– Это унесет прочь твою боль, – сказала она.
Он ощутил легкий толчок. Волна покоя, тепла и блаженства накатила на Арюка. Боль исчезла.
– А-а-а-а! – выдохнул он. – Ты делаешь так хорошо.
Она хлопотала над Арюком, очищая и обрабатывая рану.
– Как это случилось?
Ему не хотелось вспоминать, но, поскольку вопрос задала она, он ответил:
– Двое Убийц Мамонта пришли к нам…
– Да, я слышала, что рассказывал один из них, которому удалось сбежать. Почему ты напал на второго?
– Он дотронулся до Тсешу. Сказал, что заберет ее с собой. И я забыл себя.
Арюк не притворялся перед ней, он не раскаивался в содеянном, несмотря на последствия.
– Глупо, конечно. Но я вновь почувствовал себя мужчиной.
– Понимаю. – Улыбка ее погрустнела. – Сейчас Облачные Люди идут по твоему следу.
– Я так и думал.
– Они убьют тебя.
– Снегопад может сбить их со следа.
Она прикусила губу, и он услышал то, что ей так трудно было произнести.
– Они убьют тебя. Я ничего не могу поделать.
Он покачал головой:
– Откуда ты знаешь? Я не понимаю, как можно угадать наперед?
– Я не угадала, я вижу, – проговорила она, глядя на свои руки, продолжавшие проворно работать. – Так все и будет.
– Я надеюсь умереть в одиночестве, и они найдут лишь мое тело.
– Это их не удовлетворит. Они считают, что должны убить тебя, потому что ты убил их человека. Если не тебя, то твоих детей.
Он глубоко вздохнул, глядя на падающий снег, и усмехнулся.
– Значит, хорошо, если они убьют меня. Я готов. Ты унесла мою боль, ты наполнила мой рот прекрасной сладостью, ты обнимала меня.
Ее голос зазвучал хрипловато.
– Это произойдет быстро. Сильной боли не будет.
– И не будет бессмысленно. Спасибо тебе.
Тулаты редко произносили слова благодарности – они воспринимали доброту как нечто естественное.
– Ванда, – продолжил он застенчиво. – Так ведь твое настоящее имя? Я помню, ты говорила. Спасибо тебе, Ванда.
Она, не прекращая работы, села на корточки и заставила себя посмотреть в глаза Арюку.
– Арюк, – тихо сказала она, – я могу… сделать кое-что для тебя. Я сделаю так, что это будет не просто расплата за случившееся.
Удивленный и зачарованный, он спросил:
– Как это? Скажи мне.
Ванда сжала кулак.
– Тебе не станет лучше. Просто смерть будет легче, я думаю. – И добавила громче: – Хотя откуда мне знать?
– Ты знаешь все.
«О боже, нет!»
Она застыла в напряженной позе.
– Слушай меня. Если ты поймешь, что сможешь вынести это, я дам тебе еды и питья, которые возвращают силы, и… мою помощь…
Дыхание у нее перехватило.
Его удивление росло.
– Ты выглядишь испуганной, Ванда.
– Да, это правда, – всхлипнула она. – Я боюсь. Помоги мне, Арюк.
Красный Волк проснулся, уловив какое-то тяжелое движение.
Он огляделся по сторонам. Луна вновь была полной, маленькой и холодной, как воздух. С крыши небес ее свет лился вниз и растекался мерцанием по снегу. На сколько хватало глаз, простиралась пустынная равнина, приютившая лишь валуны и голые окоченевшие кусты. Ему почудился шум – свист рассекаемого воздуха, глухой удар, треск, похожий на слабый раскат грома, – звуки раздавались из-за громадной скалы, около которой он, Ловец Лошадей, Рог Карибу и Наконечник Стрелы устроили привал.
– Всем приготовиться! – крикнул Красный Волк.
Он выскользнул из мешка и одним движением схватил оружие. Остальные мужчины сделали то же самое. Они проспали лишь половину этой сияющей ночи.
– Никогда не слышал ничего подобного. – Красный Волк сделал остальным знак встать рядом с ним.
Черная на фоне лунного снега фигура отделилась от скалы и направилась к охотникам.
Ловец Лошадей вгляделся.
– Да это же Полевая Мышь! – сказал он, захохотав от облегчения.
– В такой дали от моря? – удивился Рог Карибу.
Тень двигалась прямо на них. Ее почти скрывала одежда из плохо выделанной шкуры. Охотники рассмотрели в руках пришельца какой-то предмет, но не топорик. Фигура подошла совсем близко, и мужчины различили черты человека, густую шевелюру, бороду и изможденное лицо.
Наконечник Стрелы затрясся.
– Это он, тот, которого мы прикончили за Бегущую Лисицу! – завопил он.
– Я ведь убил тебя, Арюк! – воскликнул Красный Волк.
Ловец Лошадей, застонав, завертелся волчком и бросился наутек по равнине.
– Стой! – пронзительно закричал Красный Волк. – Стоять!
Рог Карибу и Наконечник Стрелы побежали. Красный Волк сам чуть не кинулся прочь. Ужас сковал его, как лемминга в когтях совы. Кое-как он справился с собой. Красный Волк знал: стоит ему побежать – и он превратится в беспомощное существо, перестанет быть мужчиной. Левая рука взметнулась вверх с топором, а правая подняла копье для броска.