Пустошь погрузилась в сумерки, но света ещё было достаточно, чтобы увидеть холодящее душу схождение следов. Десятки одиночников и д’иверсов, столько, что страшно было даже подумать, выходили на следы Апсалар и её отца.
Лошадей вели в поводу, и Крокус отстал на дюжину шагов. Маппо не обратил на это внимания, пока вскоре не обернулся на крик даруджийца. Крокус на земле сцепился с каким-то человеком. По растрескавшейся глине метались длинные тени. Юноша сумел прижать противника к земле за запястья.
— Я знал, что ты где-то здесь ползаешь, проныра! — зарычал Крокус. — Уже много часов, ещё до острова! Всего-то нужно было — подождать, а теперь я тебя поймал!
Остальные вернулись к тому месту, где Крокус оседлал Искарала Прыща. Верховный жрец уже не пытался вывернуться.
— Ещё тысяча шагов! — прошипел он. — И обман свершится! Видели вы знамения моего достославного успеха? Хоть один из вас? Вы что, все имбецилы? Ах, я так груб в своих коварных мыслях! Но что же — узрите, как я отвечаю на все обвинения мужественным молчанием! Ха!
— Можешь его поднять, — сказал Крокусу Икарий. — Он уже не будет бежать.
— Поднять? А не лучше ли его вздёрнуть?
— На ближайшем дереве, какое найдём, парень, — ухмыльнулся Скрипач. — Это я тебе обещаю.
Даруджиец отпустил верховного жреца. Искарал встал, пригибась, словно крыса, которая решает, в каком направлении метнуться.
— Смертельное разрастание! Осмелюсь ли я пойти с ними? Рискну ли узреть своими глазами полнейшее исполнение собственных гениальных планов? О, как надёжно скрыта моя неуверенность, — они ничего не поймут!
— Ты пойдёшь с нами, — прорычал Крокус, сжимая рукояти двух кинжалов, которые торчали у него из-за пояса. — Что бы там ни было.
— А что? Конечно, юноша! — Искарал резко развернулся к даруджийцу и закивал. — Я лишь спешил, дабы нагнать вас! — Он склонил голову. — Он верит мне, по лицу видно. Безмозглый кретин! Кто сравнится с Искаралом Прыщом? Никто! Нужно хранить свой триумф в тайне, в великой тайне. Ключ к пониманию скрывается в неведомой природе Путей. Возможно ли их разорвать на куски? О да, о да, воистину. И в том — тайна Рараку! Они бредут не по одному только миру, сами того не зная… и впереди — ах, спящий великан, который есть сердце! Истинное сердце, а не жалкий оазис Ша’ик, о, какие ничтожные глупцы! — Жрец замолчал, оглянулся на остальных. — Почему вы так на меня смотрите? Нужно идти. Лишь тысяча шагов — не больше — до вашего заветного желания, хи-хи! — Искарал Прыщ вдруг пустился в пляс, высоко вскидывая колени.
— Ох, Худов дух! — Крокус схватил верховного жреца за воротник и потащил вперёд. — Идём.
— Столь вкрадчивое, добродушное подталкивание со стороны юнца, — пробормотал Искарал. — Столь тёплый, дружеский приём, ох, я просто таю…
Маппо взглянул на Икария и обнаружил, что ягг, в свою очередь, смотрит на него. Взгляды встретились. Разорванный Путь. Да что же случилось на этой земле? Этим вопросом они обменялись без слов, хотя в сознании трелля скользнула и другая мысль. Легенды гласят, что Икарий явился из этого места, вышел из Рараку. Путь, разорванный на куски, — Рараку изменяет всех, кто ступает по её разбитой земле — о, боги, неужели мы и вправду пришли к месту, где родился кошмар жизни Икария?
Они двинулись дальше. Над головой тусклая бронза неба потемнела и стала непроницаемо-чёрной, беззвёздная пустота будто медленно опускалась на спутников. Искарал Прыщ почти перестал бормотать, будто все его слова поглотила ночь. Маппо заметил, что Скрипачу и Крокусу нелегко, но оба продолжают идти, вытянув вперёд руки, точно слепые.
В дюжине шагов перед остальными Икарий остановился. Обернулся.
Маппо кивнул, показывая, что тоже разглядел две фигуры, которые стояли в пятидесяти шагах вперди. Апсалар и Слуга — только под этим именем я и знаю старика, простой, но зловещий титул.
Ягг подошёл и взял Крокуса за вытянутую руку.
— Мы нашли их, — сказал он тихо, но всё равно все услышали и остановились. — Похоже, они ждут нас, — продолжил Икарий, — на пороге.
— На пороге? — встрепенулся Скрипач. — Быстрый Бен ни о чём подобном не упоминал. На пороге чего?
— Спутанного, рваного обрывка Пути! — прошипел Искарал Прыщ. — О, смотрите, как Тропа Ладоней привела к нему — а глупцы и пошли, один за другим! Верховному жрецу Тени поручили проложить ложный след, и узрите, о, узрите, как он это проделал!
Крокус обернулся на голос Искарала Прыща.
— Но почему её отец привёл нас сюда? Чтобы мы попали в ловушку и погибли от клыков одиночников и д’иверсов?
— Слуга отправляется домой, вонючая ты кротовая туша! — Верховный жрец снова начал приплясывать. — Если, конечно, Схождение его не погубит! Хи-хи! И заберёт её, и сапёра, и тебя, мальчик. Тебя! Спроси у ягга, что́ скрывается на этом Пути! Ждёт, словно сжатый кулак, который удерживает этот обрывок владения!
Апсалар и её отец подошли — бок о бок.
Маппо часто думал о том, как они встретятся, но ничего подобного себе не представлял. Крокус ещё не заметил их и, обнажая кинжал, собирался прыгнуть на голос верховного жреца. Позади даруджийца стоял Икарий, готовый в любой момент обезоружить его. Сцена получилась почти комичная, потому что Крокус ничего не видел, а Искарал Прыщ заставил свой голос звучать из дюжины разных мест одновременно, продолжая задорно приплясывать.
Скрипач, тихо ругаясь себе под нос, вытащил из заплечного мешка видавший виды фонарь, а теперь искал огниво.
— Осмелитесь ступить на Путь? — пропел Искарал Прыщ. — Осмелитесь? Осмелитесь?
Апсалар остановилась перед Маппо.
— Я знала, что вы прорвётесь, — сказала она. — Крокус! Я здесь…
Юноша резко обернулся, вложил кинжал в ножны и подошёл.
Оттуда, где присел на корточки Скрипач, посыпались искры.
Трелль видел, как вытянутую руку Крокуса перехватила Апсалар. И прижала к себе так, что они сплелись в тесных объятьях.
О, мальчик, ты не знаешь, сколь остра твоя слепота…
Аура, эхо бога, окутывала Апсалар, но стала теперь её собственной. Это чувство встревожило трелля.
Икарий подошёл к Маппо.
— Треморлор, — сказал он.
— О да.
— Некоторые говорят, что азаты, по сути, милостивая сила, которая сдерживает прочие силы, что они вырастают там и тогда, где и когда в них возникает нужда. Друг мой, я, кажется, готов согласиться с этими утверждениями.
Трелль кивнул. В разорванном Пути скрыто столько боли. Если бы она вырвалась, потекла наружу, то принесла бы ужас и хаос. Треморлор удерживает её внутри — Искарал Прыщ говорит правду, но даже так Рараку подверглась чудовищным искажениям…
— Я чувствую внутри одиночников и д’иверсов, — заметил Икарий. — Они приближаются, пытаются найти Дом…