Опасения Урагана не подтвердились. Крен заметно уменьшился, когда «Рипата» набрала воды. Та заполнила трюм и теперь просачивалась через люк — густая бледно-голубая жижа.
— Худов дух, — пробормотал Ураган, — тонем в козьем молоке.
— Напополам с рассолом, — добавил Геслер. Он уже закончил возиться с рукой Бодэна. К ним вернулся Истин с лекарской сумкой.
— Далеко идти не придётся, — сказала Фелисин, глядя куда-то в сторону правого борта.
Кальп подошёл к ней и увидел то, на что смотрела девушка. Большой корабль неподвижно стоял в густой воде менее чем в пятидесяти саженях от них. Два ряда вёсел безвольно свисали с бортов. Виднелся одинарный руль. Три мачты: на фок— и грот-мачте обрывки прямых парусов, на бизани — изодранный в клочья косой, треугольный. И никаких признаков жизни.
Сзади подошёл Бодэн, его перебинтованная рука превратилась в неповоротливую культю, капрал отстал от него на шаг. Одноухий хмыкнул.
— Это квонский дромон. [8] Доимперский.
— В кораблях ты разбираешься, — пробормотал Геслер и пристально посмотрел на Бодэна. Тот лишь пожал плечами.
— Я работал в тюремной банде, которая топила республиканский флот в Квонской гавани. Двадцать лет назад — Дассем их использовал, чтобы тренировать своих морпехов…
— Я в курсе, — сказал Геслер, который, судя по тону, знал это из первых рук.
— Молодой слишком, чтобы попасть в тюремную банду, — заметил Ураган, который сидел между бочонками с водой. — Сколько тебе тогда было, десять? Пятнадцать?
— Где-то так, — согласился Бодэн. — А как я там оказался — не твоё дело, солдат.
Последовало долгое молчание, затем Геслер встряхнулся.
— Ты закончил, Ураган?
— Так точно, всё готово.
— Ладно, давайте плыть туда, пока наша красавица не собралась на дно. Что толку, если она нас с собой утащит.
— Нерадостно мне, — проговорил Ураган, разглядывая дромон. — Вышел прямо как из морской байки, которые в полночь рассказывают. Может, «Худов вестник», а может, проклятый, чумной…
— А может, одно-единственное сухое место, какое тут найдёшь, — отрезал Геслер. — Что же до остального — ты подумай, какие истории будешь травить потом по тавернам, Ураган. Все же штаны обмочат да побегут-поскачут в ближайший храм наперегонки, чтобы благословение получить. Сможешь потом с ипостасей процент требовать.
— Ну, у тебя, может, мозгов и не хватает, чтоб хоть чего-нибудь бояться…
Капрал ухмыльнулся.
— Давайте-ка все в воду! Говорят, благородные дамы золотом платят, лишь бы только принять такую ванну. Верно, девочка?
Фелисин не ответила.
Кальп покачал головой.
— Ты просто счастлив, что жив остался, — сказал он Геслеру.
— Вот уж точно!
Вода оказалась холодноватой, слегка маслянистой — плыть было трудно. Позади оседала «Рипата», вода уже заливала палубу. А потом мачта накренилась, замерла на миг и ушла в воду. Несколько секунд спустя барка полностью скрылась из виду.
Через полчаса, задыхаясь от изнеможения, они добрались до дромона. Забраться наверх по рулевому веслу сумел только Истин. Он скрылся за высоким планширем на корме. Вскоре вниз скатилась, разматываясь, лестница из толстой пеньковой верёвки.
Было нелегко, но в конце концов все оказались на борту, последними Геслер и Ураган подняли на корабль сундук с припасами и бочонки с водой.
С высоты юта Кальп окинул взглядом палубу. Корабль покидали в спешке. Всюду валялись кольца каната и завёрнутые в тюленью кожу припасы вперемешку с брошенными доспехами, мечами и поясами. Всё было покрыто густым слоем сероватой, жирной пыли.
Остальные встали рядом и тоже молча осматривали корабль.
— Кто-нибудь заметил название? — поинтересовался наконец Геслер. — Я смотрел, но…
— «Силанда», — ответил Бодэн.
Ураган заворчал:
— Тогговы титьки! Да не было там ничего…
— И не надо, чтобы узнать этот корабль, — отрезал Бодэн. — Груз там внизу — с Плавучего Авали. Только у «Силанды» было разрешение на торговлю с тисте анди. Она как раз шла к острову, когда силы Императора захватили Квон. Так и не вернулась.
За этими словами последовало молчание.
Его нарушил тихий смех Фелисин.
— Бодэн-громила. Что? Твоя тюремная банда и по библиотекам тоже работала?
— Из вас кто-нибудь ещё обратил внимание на ватерлинию? — поинтересовался Геслер. — Это судно уже много лет не двигалось с места. — Он бросил последний буравящий взгляд на Бодэна и спустился на палубу. — Так что мы тут, считай, на твёрдой скале, по колено в птичьем дерьме, — бросил капрал, останавливаясь рядом с одним из свёртков в тюленьей коже. Он присел, развернул его. Затем прошипел проклятье и отпрянул. Кусок кожи упал на палубу так, что стало видно содержимое: отрубленная голова. Она покатилась, как сумасшедшая, и с глухим звуком остановилась, ударившись о край люка, ведущего в трюм.
Кальп прошёл мимо застывшего без движения Геборика, спустился на палубу и двинулся к носу. Открыл свой Путь. И замер.
— Что видишь? — спросил бывший жрец.
— Ничего хорошего, — ответил маг, сделал ещё шаг и присел на корточки. — Тисте анди. — Он бросил через плечо взгляд на Геслера. — Я сейчас предложу кое-что неприятное, но…
Белый, как мел, капрал кивнул.
— Ураган, — позвал он, оборачиваясь к другому свёртку. — Помоги мне.
— Что делать?
— Считать головы.
— Храни меня Фэнер! Геслер…
— В руках себя надо держать, чтобы потом такие истории рассказывать. Приходит с опытом. Спускайся сюда, солдат, и не бойся запачкаться.
На палубе лежали десятки свёртков. В каждом — аккуратно отрезанная голова. Большинство принадлежало тисте анди, но нашлось и несколько человеческих. Геслер начал складывать их в жуткую пирамиду у подножия грот-мачты. Капрал быстро оправился от потрясения — он явно и не таких ужасов навидался на службе Империи. Ураган тоже быстро преодолел отвращение, но оно сменилось суеверным страхом — работал он неимоверно быстро, и вскоре все головы оказались уложены в ужасный курган в центре палубы.
Кальп перевёл взгляд на люк, ведущий на гребную палубу. Вокруг него мерцала слабая аура магии, которую усиленный чарами Пути взгляд распознавал как расходящиеся в недвижном воздухе волны. Кальп долго не решался подойти ближе.
Все, кроме мага, Геслера и Урагана, оставались на юте и следили за происходящим в немом потрясении. Капрал приблизился к Кальпу: