— Нет, — не оправдала я надежд севара. — Думаю о том, куда мне дальше податься.
— Да-а-а… Этот вопрос посерьезнее всяких там мужчин будет. И куда же дальше ты решила направиться по дороге жизни?
Тяжело вздохнув, я ответила:
— Не знаю.
И продолжала смотреть на воду. Сайлар подошел и опустился рядом со мной.
— Чего ты хочешь? — сделал еще одну попытку друг.
— Подвигов, — просто ответила я.
Севар рассмеялся:
— Мы не в древние времена живем. Сформулируй желание более конкретно.
Немного подумав, я сказала:
— Хочу делать по-настоящему стоящее дело. Хочу…
И замолчала, не в силах выразить свое желание, которое клокотало у меня внутри и рвалось на свободу.
— Кажется, я тебя понял, — через пару минут сказал Сайлар. — Тогда, если хочешь полезных подвигов, иди в Дозор.
Я с сомнением посмотрела на соседа:
— Туда женщин не берут.
— Кто тебе это сказал? — неподдельно удивился севар.
— Мама узнавала через подругу.
— Она соврала. Тебе нужно пройти тест на дар и сдать экзамен. Но тебя, скорее всего, возьмут: ведьмаков не хватает.
Да, моя раса всегда была востребована, несмотря на многочисленность ее представителей. В этом мире только нам подвластна магия, но применять ее так, как хочется, мы не имеем возможности. Делиться своим даром с окружающим миром мы можем лишь через вещи, напитывая их магией. И именно поэтому потребность в наших услугах имеется во всех отраслях общества.
Я, нерешительно взглянув на соседа, спросила:
— И вы действительно убиваете чудовищ?
— Да. Но ты, вероятнее всего, станешь защищающим, а значит, в большинстве случаев будешь только прикрывать нападающего.
Для меня и этого оказалось достаточно.
— Как мне поступить в Дозор?
Сосед глубоко вздохнул:
— После этого мне, скорее всего, откажут от вашего дома, и твои родители много чего выскажут, но я тебе посодействую. Ты должна следовать своим путем, так что слушай…
Вот так, втайне от родителей, я собрала документы и подала их в университет хранителей. И пока меня не приняли, держала этот секрет при себе, наслаждаясь им каждый день.
По теоретическим дисциплинам я еле-еле наскребла проходной балл и думала, что мне откажут. Когда вторым этапом протестировали мой дар, он оказался достаточно сильным — выше среднего, и это решило дело в мою пользу. Я стала претендентом на звание хранителя.
В тот же день, ближе к вечеру, я собрала вещи и спустилась вниз. Мне предстояла трудная задача — сообщить новости домашним, которые отдыхали в гостиной.
Увидев меня в дверном проеме с походной сумкой в руках, родители в тревоге переглянулись.
— Куда ты, доча? — нервно спросила матушка.
Для дополнительной уверенности в себе я сжала в ладони ручку сумки.
— Мама, папа, сегодня я поступила в университет хранителей. В связи с чем должна к десяти часам прибыть в общежитие.
На несколько мгновений родители замерли и сидели молча, переваривая новость.
— Я не позволю! — наконец воскликнула мама. — Как ты могла принять столь важное решение и не посоветоваться с нами?!
Она вскочила с дивана и стояла, явно не зная, что делать дальше, но готовая любым способом помешать мне уехать.
— Наверное, потому, что это — мое решение и моя жизнь! — твердо ответила я.
— Я запрещаю! — строго сказал отец, тоже вставая с дивана.
— Это все ее друг виноват, это он ее туда потащил! Чтоб ноги его больше не было в нашем доме! — Кажется, у матушки началась истерика.
А мы с отцом в это время смотрели друг другу в глаза: между нами шло сражение, в котором я не собиралась проигрывать.
— Сай никуда меня не тащил. Это решение я приняла после того, как узнала, что моя мать мне соврала, — резко сказала я, продолжая смотреть на родителя.
— Я хотела уберечь тебя! Ты же — наш единственный ребенок. А что, если какая-то из тварей тебя убьет, что будет с нами?
Внезапно отец отвел взгляд и отошел к окну.
— Она уже все решила.
Мама развернулась к нему и потрясенно воскликнула:
— И ты ее так вот отпустишь?!
— А какой у нас выбор?
Я развернулась и, подхватив свои вещи, направилась к двери. Мама вышла в коридор. И когда я взялась за ручку, порывисто произнесла:
— Если ты сейчас уйдешь — лучше не возвращайся!
Немного помедлив у выхода, я покинула дом, хлопнув дверью.
Даже сейчас при воспоминании о том моменте во мне поднимается буря чувств, а уж тогда я приступила к занятиям, находясь в эмоциональном шоке.
Несмотря на невысокие баллы при поступлении, сама учеба давалась мне легко: наверное, потому, что состояла в основном из практики. Четыре года пролетели быстро. Свое обучение я до сих пор вспоминаю с затаенной нежностью: самый беззаботный и один из самых счастливых периодов моей жизни. С родителями я помирилась через полгода, они все время моего обучения очень переживали за меня, а я, вырвавшись из-под опеки, училась, отдыхала с одногруппниками и периодически встречалась с Сайларом, когда он возвращался с заданий.
Первая серьезная неприятность в моей новой, взрослой, жизни стала для меня неожиданностью. Через несколько дней после выпуска пришло сообщение — мой друг детства на очередном задании получил серьезную травму. Некоторое время мы вместе работали в Дозоре, а потом он вдруг уволился и уехал. Оказалось, после ранения его перевели на задания более низкой сложности, и на этом фоне у него возник конфликт с начальством. Но перед тем как подать в отставку, он успел устроить так, чтобы меня оставили в родном городе.
Служба моя простой не была: работа у хранителей опасная. В своих мечтах о великих свершениях, достижениях и сражениях я не учла, что есть и бытовые моменты. Вот тут-то и нашла коса на камень.
На прорывах всегда работает команда нападающий-защищающий, в связи с чем совершать героические поступки в одиночку у меня попросту не было возможности. А напарника, несмотря на хорошую психологическую характеристику, мне подобрали не сразу.
При нашей работе, на которой можно и голову сложить, очень важна психологическая совместимость, взаимопонимание и слаженность взаимодействия. Первое время, работая и выполняя задания, я не чувствовала нападающего, не понимала его действий, между нами не хватало какой-то связи.
«Может, со временем все наладится», — думала я тогда, но потом поняла, что под лежачий камень вода не течет, и начала перебирать кандидатов, по мере возможности подбирая себе более подходящего напарника.