Второе укоротило их наполовину.
Третье выбрило начисто.
Давид, наконец оправившись от острого приступа мигрени, принял горячую ванну и постарался взять себя в руки. Он методично брился, сосредотачиваясь на каждом жесте, что помогало окончательно забыть перенесенную боль. Когда на подбородке остался лишь небольшой клочок щетины, зазвонил смартфон.
Ученый порезался, скривился и промокнул ранку салфеткой. Затем сбрил остатки щетины и, даже не стерев пены, нажал на кнопку ответа.
На экране появилось лицо Натальи Овиц.
– Надо поговорить, Давид. Дело серьезное. Ты должен меня понять. Я попыталась убедить Эмму-109 примкнуть к лагерю Ян, но тщетно. Мне также известно, что подобный результат предприняла и Аврора, пытаясь вовлечь микролюдей в коалицию Инь, – с тем же результатом.
– Аврора?
Он включил громкую связь.
– Из ненависти к саудитам возглавляемое ею феминистское движение выступило на стороне Китая.
– Но эмчи сохраняют нейтралитет и очень им дорожат. Эмма-109 недвусмысленно заявила об этом в своем последнем обращении к нации.
Губы карлицы сжались в одну тонкую линию.
– Вся проблема в том, что мы сначала держались, потом даже немного потеснили врага, но теперь терпим поражение по всем фронтам. И поэтому крайне нуждаемся в помощи микролюдей.
– Третьим всадником Апокалипсиса может оказаться Восток, уничтожающий Запад?
– Мне не до шуток, Давид. В мире происходит нечто очень серьезное. Нынешняя война продемонстрировала, что у Америки с Европой больше нет возможности оставаться жандармами на планете. Сейчас главными действующими лицами в мировой стратегии выступают Китай и Индия – благодаря колоссальным людским ресурсам, военному, экономическому, но в первую очередь финансовому могуществу.
Выйдя из ванной, Давид Уэллс увидел, что Гипатия задремала, и уменьшил громкость смартфона.
– Победа китайцев может обернуться катастрофой, – гнула свое Наталья.
– Но почему, в конце концов? Ведь персы тоже полагали, что победа греков под водительством Александра Великого принесет им погибель, но их опасения так и не оправдались. А греки, в свою очередь, боялись, что победа римских завоевателей под командованием Суллы принесет сплошные бедствия, и тоже оказались неправы. Наконец, римляне считали, что победа вестготов во главе с Аларихом станет для них непоправимой трагедией, но и они ошиблись. В политике и дипломатии историю вершат сменяющие друг друга завоеватели. Почему бы не дать событиям идти своим чередом и воспринимать их чем-то вроде декантации, химического процесса, цель которого заключается в осветлении жидкости?
– Знаешь, Давид, твои наивные взгляды меня просто поражают. Будь реалистом – для китайцев человеческая жизнь ровным счетом ничего не стоит. У них не соблюдаются права человека, нет политической оппозиции и движения «зеленых». Это не что иное, как диктатура, стоящая на службе у кучки погрязших в коррупции миллиардеров-олигархов, которые думают только о том, чтобы как можно быстрее приумножить свое личное состояние. И война для них только средство – не хуже и не лучше других.
– А разве у нас не то же самое! Но ведь мы, несмотря ни на что, выжили.
– Все равно, западной культуре гуманизм присущ в большей степени, хотя я и вынуждена признать, что в нашем обществе тоже не все гладко. Мы стремимся к справедливости, у нас есть средства массовой информации, может, и не идеальные, но зато внимательно следящие за каждым шагом сильным мира сего. Главы наших государств подсудны, никто не стоит выше закона, а высшим приоритетом, который обязательно нужно сохранить, остается человеческая жизнь.
– Ты в этом уверена, Наталья?
– В декалоге нашей иудейско-христианской культуры есть такая заповедь Моисея: «Не убий». Ее подкрепляет и заповедь Иисуса Христа «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Наша история – это не только череда сражений, но и гуманистическое Возрождение, век Просвещения, Декларация прав человека. Нам присуще чувство моральной ответственности за происходящее, каждый из нас способен испытывать сожаление и терзаться угрызениями совести, одним словом, дать задний ход.
– Ну, хорошо, если китайцы победят, это будет означать, что наши европейские ценности оказались слабее, а централизованная коррумпированная система, избавившаяся от всякой оппозиции и презирающая человеческую жизнь, лучше адаптирована к современным реалиям.
– Давид! Как ты можешь говорить подобные ужасы?
– Я просто забываю о личной точке зрения и пытаюсь объективно взглянуть на вещи.
– Но ведь это утопия, так не бывает.
– Бывает. Я узнал точку зрения Земли, в которой нет ничего «человеческого». Мы с Гипатией сумели с ней поговорить. Поверь мне, она плевать хотела на гуманизм: гуманизм означает, что все начинается с человека и им же кончается. Чистой воды тщеславие.
Он сел и стал массировать виски, опасаясь, как бы мигрень снова не дала о себе знать.
– Китайцы беспощадны.
– Они прагматики и разыгрывают нынешнюю партию в полном соответствии со своими собственными интересами. А такие понятия, как «беспощадность» и «суровость», носят относительный характер.
– Это настоящие волки.
– И чем волки хуже баранов?
– А шииты? Ты представляешь, что будет, если шииты обратят в свою веру или перебьют суннитов, а потом объявят по всему миру джихад и станут насаждать радикальный ислам во всех побежденных государствах?! Для начала они пойдут в наступление на мусульман, чтобы образовать мощный союз, после чего «подушки безопасности» у нас уже не будет.
– А может, смысл истории и сводится к миру, в котором безраздельно правит религия?
– Ты можешь вообразить себе общество, целиком состоящее из суеверных пуритан, которые треть своего времени проводят в молитве? Общество, в котором официально запрещены музыка, кино, литература, где женщинам нельзя выставлять напоказ даже крохотный участок своей кожи?
Давид не позволял сбить себя с толку.
– Я и правда могу представить, что смысл истории в том как раз и заключается. Ислам означает подчинение и покорность. И если человек покорный счастливее свободного, то его выбор нужно уважать. В конечном счете, что бы там ни говорили средства массовой информации, манифестаций за ношение паранджи в мире больше, чем выступлений против нее.
– Ты серьезно, Давид? Я тебя не узнаю.
– Просто я тревожусь далеко не так, как ты, Наталья. В моем представлении все происходящее имеет только одну цель – экономическую. Все эти люди дерутся за доступ к ресурсам – источникам энергии, питьевой воде. А политические и религиозные речи – лишь средство воздействия на слабые умы.
Давид придвинул смартфон ближе к себе, и камера случайно захватила Гипатию. Наталья Овиц, немного поколебавшись, спросила: