– А я вам скажу, что на площади Тахрир сейчас много убитых, так что ваша смерть станет всего лишь незначительным эпизодом, – подлил масла в огонь короткобородый. – Туристы, оказавшиеся в неудачный момент в неудачном месте. Не повезло. Расследования никто проводить не будет.
– Итак, что вы делаете в Египте? – длиннобородый взял у коллеги электрошокер и направил его на Гипатию.
Давид встал.
– Наша миссия заключалась в том, чтобы поговорить с Землей, используя пирамиду в качестве приемопередатчика. Вероятнее всего, предшествовавшая нам цивилизация великанов построила ее именно с этой целью, и мы подумали, что настал подходящий момент, чтобы восстановить диалог между человеком и планетой, породившей его. В расположенном под пирамидой зале мы обнаружили скелет гигантской женщины. Для связи с Землей там создана целая система. По сути, пирамида является навершием огромного зала. Кстати, если вам немного повезет, вы сможете найти под обломками скелет великанши.
В том, что их спустя несколько секунд бросили в камеру, битком набитую задержанными, не было ничего удивительного. Теснота была такая, что Давид и Гипатия оказались прижатыми вплотную друг к другу.
– Надо же, Аврора упрекала меня в том, что мне недостает авантюризма. Теперь, склонившись над моим трупом, она поймет, что я в корне изменился, – пошутил Давид.
– Простите, что затащила вас сюда, – сказала Гипатия. – Э-э-э… а туалет здесь есть? – спросила она немного погодя.
Стоявшие рядом с ней женщины отрицательно помотали головой и жестами дали понять, что именно по этой причине в помещении стоит такой запах.
– Думаете, они убьют нас, профессор?
– Будет очень прискорбно. Гея возложила на меня миссию, а я не люблю разочаровывать тех, кто оказывает мне доверие. Тем более если речь идет… о планете.
– А я, признаться, уже и забыла, что вы с ней разговаривали, когда тут такое…
В этот момент дверь распахнулась, и в камеру втолкнули новых узников. Давид ощутил через ткань одежды грудь своей спутницы. Шум вокруг, равно как и запах, становились невыносимыми. Температура повышалась, а другой вентиляции, кроме крохотного зарешеченного окошка наверху, в камере не было.
– Как насчет того, чтобы попытаться помедитировать? – шепнула Гипатия.
– По-моему, условия для подобного рода упражнений не самые лучшие.
– Наоборот, просто идеальные. Если у вас получится здесь, то получится и в любом другом месте. Так что давайте, закрывайте глаза.
Давид опустил веки, но в этот момент ему наступили на ногу.
– На этот раз придется действовать быстрее, – сказала девушка. – Думайте о теле: ступнях, ногах, тазе, животе, грудной клетке, руках, шее, голове. Переключитесь на дыхание. Представьте, как бьется ваше сердце. Теперь зажгите посреди лба огонек.
Давид сосредоточился.
Огонек.
Какой-то парень опять наступил мне на ногу. Сейчас съезжу ему по роже.
Огонек.
Запах мочи. Это место – источник заразы. Меня сейчас вырвет.
Огонек.
Со мной говорила Земля.
Огонек.
Гипатия.
Я чувствую прикосновение ее груди.
Огонек.
Тут послышался какой-то шум, сменившийся грохотом. Давид открыл глаза.
Внешняя стена камеры рухнула, подняв облако пыли, и задержанные, даже не пытаясь понять, что произошло, бросились врассыпную, будто стая воробьев, вылетевших из переполненной клетки.
Давид сообразил, что стену снес бульдозер.
– Сюда! – услышал он знакомый голос.
Ученый схватил Гипатию за руку и потащил за собой.
За рулем бульдозера они увидели Мартена Жанико, рядом с которым сидела Наталья Овиц.
Высыпавшие из участка полицейские тут же взяли их на мушку.
Великан опустил ковш, образовав что-то вроде щита. Пули, рикошетя от металла, издавали колокольный звон.
– Простите за опоздание, но здесь повсюду пробки, – извинилась карлица. – Я была в отеле, собрала ваши вещи, уложила их в чемодан и захватила паспорта. Поэтому предлагаю сразу ехать в аэропорт. Самолет через час.
– На бульдозере?
– По-моему, прекрасное средство передвижения.
Они на всех парах помчались к аэропорту.
– Гипатия, позвольте представить вам Наталью Овиц. Впрочем, вы знакомы. Одна пикантная подробность: она была моей начальницей в те времена, когда я работал на французские спецслужбы.
– Очень приятно.
– Наталья, Гипатия помогла мне пообщаться с Геей в пирамиде Гизы. Мы обнаружили огромный подземный зал, внутри которого лежал гигантский скелет женщины, жившей восемь тысяч лет назад.
– Было бы неплохо забрать его оттуда, чтобы поместить в музей… – вздохнула кореянка.
– Сейчас не до археологии. Чтобы кто-то вновь проявил интерес к раскопкам, нужно, чтобы прекратились волнения…
Кругом грохотали взрывы, люди вокруг бежали, тут и там наблюдались потасовки – площадью Тахрир теперь был весь город. Пирамиды-трущобы вдалеке окутались языками пламени.
На футболке Мартена красовались три новых закона Мерфи:
204. Под конец все становится хуже некуда. Если вам кажется, что ситуация налаживается, значит, финал еще не наступил.
205. Никогда не приписывайте злой судьбе то, что объясняется элементарной человеческой глупостью.
206. Неприятности сначала накапливаются, затем, начиная с какого-то момента, нарастают лавинообразно, как снежный ком.
Словно в подтверждение первой и последней фразы сзади появился полицейский бульдозер. Засвистели пули. Мартен Жанико вдавил педаль газа в пол, но бульдозер не автомобиль и развить большую скорость не мог.
Тогда Мартен Жанико пошел на хитрость. Он ударил по тормозам, и преследующий их бульдозер по инерции вылетел вперед. Затем великан поднял ковш, чтобы обрушить его на кабину вражеской машины.
Но полицейский бульдозер уже успел развернуться, и теперь два мастодонта стояли напротив друг друга, как разъяренные быки. Выхлопные трубы изрыгнули клубы черного дыма. Машины взревели и, лязгая сталью, ринулись в бой.
135.
Что они делают?
Почему теряют время, вместо того чтобы заниматься мной?
136.
Сминаемые листы железа оглушительно грохотали. Люди в кабинах схватились за поручни. Гусеницы забуксовали, зарываясь в землю, и бульдозеры сцепились, как два борца сумо.
Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы рядом не взорвалась граната со слезоточивым газом. Воспользовавшись дымом, который заволок все вокруг, Мартен Жанико резко сдал назад и откатил в сторону.