Приехали мы довольно быстро. Москва прекрасно подходила для того, чтобы показать юному творцу, что такое жестокость по-мужски.
Помогая девушке выйти из кареты, я внимательно наблюдал за ней. Перед нами лежали трущобы. Серые, безликие, покосившиеся здания и практически полное отсутствие фонарей – все это лишь усиливало впечатление общего запустения и нищеты.
Ольга оглядывалась по сторонам, рассматривала проходящих мимо людей, но в ее глазах не было ни тревоги, ни испуга, ни недоверчивости.
Меня охватила злость.
– Ольга, вы осознаете, что это место очень опасно?
Видимо, почувствовав что-то в моих интонациях, она сжалась и едва слышно ответила:
– Да…
Я мысленно отвесил себе затрещину.
– Понимаете ли вы, что меня может не оказаться в какой-либо момент рядом? Вы должны сами справляться с ситуацией.
– Я понимаю…
Интересно, она может внятно говорить? Я помню, когда-то она мне даже дерзила. В чем же дело?
Достав из кареты плащ, я накинул его ей на плечи.
– Вам нужно скрыть свое… общественное положение. Идемте.
Девушка не двигалась. Что на этот раз?
– Ольга?
– Да-да, идемте.
Взяв ее под руку, прижал к себе, помогая уворачиваться от проходивших рядом мужчин, и почувствовал, как Ольга споткнулась и чуть не полетела на мостовую. Пришлось притиснуть ее сильнее. Не то чтобы мне неприятно было прижимать к себе женщину, но не эту.
– Простите…
– Ничего страшного, – процедил я сквозь зубы.
– Мне так неудобно…
– Все хорошо.
– Не знаю, что со мной такое…
– Все прекрасно!
Ольга метнула на меня взгляд из-под капюшона и снова опустила голову. Мне очень захотелось в этот момент подойти к какой-нибудь стене и постучаться об нее головой.
– Прошу прощения, но, привезя вас сюда по приказу Корнейси, я немного нервничаю.
Главное, ни разу не соврал!
– Вам не стоит переживать, вы же знаете, что я могу постоять за себя.
Угу. Более наивного ответа не придумаешь. Даже обладая преимуществом перед обычными людьми, она бесконечно уязвима.
Мы остановились возле больших деревянных дверей, за которыми слышался шум.
– Ну что, проявим смелость? – тихо спросил я.
Единственное, что получил в ответ, это кивок.
Я решительно раскрыл дверь, пропуская девушку вперед, и ее тут же чуть не сшиб с ног здоровенный пьяный мужик.
– Осторожнее! – рыкнул я.
Мне буркнули в ответ что-то неразборчивое. Видимо, вечер сегодня пройдет намного сложнее, чем я рассчитывал.
Наклонившись к уху Ольги, я прошептал:
– Прошу меня извинить, но мне придется держаться рядом. Уж очень здесь сегодня неспокойно. Видимо, ожидается громкий бой.
Девушка вновь только кивнула.
Внутри все было как обычно. Своеобразная арена была огорожена невысокой деревянной стенкой, заляпанной грязью, а местами и кровью борцов. Сейчас там, перебирая ногами по песку и чуть наклонившись вперед, проверяли друг друга на прочность два борца. А вокруг них, сдерживаемые ограждением, шумели брокеры и зрители, громко обсуждая сильные и слабые стороны противников.
Осмотревшись, я выбрал самое безопасное место – наверху на втором этаже. Видно бои оттуда хуже, чем снизу, но и народу здесь намного меньше. Русская борьба – очень красивое зрелище, только, думаю, моей спутнице не понравится.
Дав двум мужчинам денег, чтобы они освободили самые лучшие места, мы расположились и с интересом посмотрели вниз. Сейчас там шла разминка, то есть бои без ставок, о чем я и стал рассказывать Ольге.
К своему удивлению, услышал:
– Это очень интересно, но, думаю, гораздо увлекательнее смотреть настоящий бой. Он намного более эмоционален.
– Чего-чего, а эмоций там хватает. Вам полезно посмотреть на агрессивность простого народа.
– Хотите сказать, что в высшем свете не интересуются такими развлечениями?
Не удержавшись, я рассмеялся над ироничным вопросом, попавшим в самую точку. Когда Ольга не мямлит, с ней весьма приятно общаться.
– В высшем обществе это не менее распространенное развлечение, вот только немногие аристократы принимают в нем участие, а если и пытают счастья, то скрывая свою личность. Там дерутся бойцы совсем другого класса, и ставки там иные.
– Я очень хочу посмотреть!
Из-под капюшона на меня бросили горящий взгляд.
– Вам нельзя там появляться, вас сразу опознают. А здесь знакомых мы точно не встретим, – и, заметив истинное огорчение на лице спутницы, я добавил: – Но под маской, пожалуй, можно устроить это посещение.
Радостная улыбка тут же осветила ее лицо. Ей надо чаще улыбаться.
Тут вышел человек, проводящий бои, и объявил о начале первого поединка. На пыльную арену вышли два бойца. Интересно, стоит оставить Ольгу здесь и дать посмотреть хоть один бой или увести?
С другой стороны, не зря же я ее сюда привел.
Вот дали отмашку, и противники сцепились. Здоровые мужчины безжалостно мутузили друг друга. Потекла первая кровь, усилились крики, лица людей исказились, показывая сущность каждого. Народ бесновался. Ольге должно быть достаточно.
Наклонившись, я спросил:
– Вы готовы отправиться домой?
– Зачем? Здесь очень интересно, давайте посмотрим.
Ее слова поставили меня в тупик.
– Неужели… нравится?
– Пожалуй. Интересно наблюдать не только за боем, но и за людьми.
Кто поймет этих женщин?!
– И вас не смущает жестокость?
– Нет. Это их выбор.
Что тут скажешь…
Отметив, что девушка раскрепостилась и даже не мычит в ответ на мои вопросы, я решил попытать счастья.
– Ольга, хочу воспользоваться моментом и обсудить с вами очень важный вопрос.
Она тут же насторожилась, но тем не менее сказала:
– Я вас слушаю.
– Надеюсь, вы помните про убийства наших коллег? – зашел я издалека.
– Как такое забудешь…
– В связи с этим я хотел бы, чтобы вы были предельно осторожны. Несмотря на то, что наше сотрудничество началось довольно непросто, я очень за вас беспокоюсь.
Ольга молчала. Что такого особенного я ей сказал? Вроде вполне безобидные слова. Неужели обиделась, догадавшись о своей никчемности?
– Это очень мило с вашей стороны… – прошелестела она.