Сначала было просто весело. Ласковин рассказывал об Испании, куда ездил по делам. О корриде – с юмором: «А бычки – примерно с нашу козу». Потом травили анекдоты. По кругу. Мужчины явно отдавали предпочтение черному юмору, а женщины – неприличностям. Кроме Наташи, которая рассказала две суфийские притчи. Явное влияние Зимородинского.
Что было потом, Юра помнил не очень хорошо, поскольку с непривычки слегка опьянел. Потом поехали купаться, причем мужчинам за руль садиться запретили, и Николай по телефону заказал микроавтобус.
После купания Юра отрезвел и в дальнейшем, когда вся компания расселась вокруг разожженного шофером костра, у скатерти-самобранки, Юра ел много, а пил мало. Шофер, восточного типа мужичок, спросил, не хочет ли кто покурить «травки»? Пожелала только именинница, и шофер забил ей косячок, а Наташа рассказала об одном скурившемся до шизы музыканте.
– С «ганджи»? – искренне удивился Митяев.– К ней же привыкания нет!
– Особенности национального характера,– заметил Ласковин.– Русский человеку должен водку пить, а не дымить всякой дрянью.
Выбрав момент, Юра вполголоса спросил Митяева:
– Коля, вы Андрею уже рассказали?
– Конечно.
– И что теперь?
– Все.
– В каком смысле?
– Андрюха, слышь! – окликнул Николай Ласковина.– Тут пацаны интересуются: какой у ихних приятелей-сатанистов нынче шабаш намечается?
– Митяй! Язык придержи!
– Да ты чего, Андрюха? – удивился Николай.– Тут же все свои.
Ласковин поглядел на собравшихся вокруг костра. Кроме именинницы, все так или иначе были в курсе событий.
– Иди, посиди в машине,– велел Ласковин шоферу, а когда тот ушел, повернулся к Юре:
– Им покупают билеты домой.
– Домой? – Юра удивился, а потом сообразил. А Даша – нет.
– Это куда? – спросила она.
– А где у сатанистов дом, как ты думаешь? – ухмыльнулся Митяев.
– Понятно. И скоро поезд?
– Поезд? – Ласковин улыбнулся.– Ты меня обижаешь, Дарья. Самолет. Бизнес– классом полетят.
– Кто полетит? – капризно спросила Ира.– Куда? Я тоже хочу!
– Не получится, детка,– Федя обнял ее за плечи.– Мы тебя не отпустим. Как же мы без тебя?
– Поехали домой,– сказала Альбина.– Что-то я замерзла.
Однако поехали они не к Альбине, а к Ласковину. Как-то так получилось. Испорченную дверь ванной уже поменяли, поставили новое зеркало, но щербины на стенах остались.
Когда Юра смотрел на Наталью Тимуровну, ему просто не верилось, что в такую женщину можно стрелять из автомата. Это – как облить кислотой картину Леонардо. Матвеев чувствовал себя виноватым. Ведь это по его дурости Наташа оказалась втянутой в разборку с сатанистами. Слава Богу, что рядом с ней есть Андрей! А если бы не было?
– Наталья Тимуровна…
– Да, Юра?
– А где теперь эта девушка, Света?
– С ней все хорошо, не беспокойся. Она в реабилитационном центре, в Озерках. Там о ней позаботятся. Хочешь с ней повидаться?
– Нет, наверное. Мы ведь не знакомы.
– Так познакомитесь. Загляните к ней вместе с Дашей. Ей будет приятно. Только сначала меня или Андрея предупредите, а то вас не пустят.
– Там что, охрана?
– А как ты думаешь? Центр по реабилитации пострадавших от деятельности сект! Там каждый второй – свидетель преступления.
– Понятно…
– Дашка,– сказала именинница.– Ты доиграешься. Пошлет он тебя, недавашку, подальше. Вон глянь, как он на Наташу смотрит!
– Да я сама на нее так же смотрю! – засмеялась Даша.
Она была немножко пьяна, все вокруг были – друзья. Все так по кайфу!
– Ах ты лесбюшка-свинюшка! – Ира обняла подругу, расцеловала, измазав алой помадой.– Дурачок твой Юрка! Я бы тебя вообще из койки не выпускала!
– Классно! – Даша высвободилась из Иркиных жарких объятий.– А работать тогда кто будет?
– Стрелочку им забили на завтра,– негромко сказал Митяев Ласковину.– Когда – еще не знаю, но про точку мне уже стукнули. Кстати, если хочешь, я звякну Веньке Кубанскому. Мол, хочу к ним пристегнуться.
– Не надо. Пусть Труба их сам пощупает. Не верится мне, что эти сатанисты – такие слабаки. Я эту публику, в отличие от Трубы, немножко знаю. Это не компания придурков. Прикинь, как быстро они вышли на Матвеева и как грамотно работали с ним и Дашей. Велесовских же наняли исключительно для грязной работы. И заплатили им ровно столько, сколько такая работа стоит. О чем это тебе говорит?
– Что не лохи. И при капусте.
– И вывод?
– На стрелку они приедут не голые, а с хорошей прикрышкой.
– Вот поэтому тебе там делать нечего. Пусть велесовские проверят их тоннаж.
– Я так понимаю, что ты с Абреком уже все перетер? – предположил Николай.
– Правильно понимаешь. Мне надо, чтобы все, братва там или не братва, запомнили накрепко: на кого можно залупаться, а на кого – нельзя. Заказ там или не заказ, а Трубе я не спущу. И если он еще ходит ножками, то только по одной причине: хочу, чтобы он втемную пробил сатанистов. Тут, Митяй, все просчитано. И есть только один непонятный момент. Абреку я о нем не сказал, а тебе скажу.
– Что за момент? – насторожился Митяев.
– С нашим другом Юрой Матвеевым. И с Дашей. Что-то эти голубки недоговаривают. Не то чтобы я не верил в случайности… Но… Случайный пьяный, который двумя ударами вырубает двух быков Трубы – это еще куда ни шло! Но «Волга» с форсированным движком, появляющаяся неизвестно откуда… Сомнительно. Очень, знаешь, на кое-кого похоже. Я, кстати, сгонял своего человечка к тому столбу, в который она якобы врезалась,– никаких следов краски.
– Может, твой человечек столб перепутал?
– Не думаю. Отпечатки протекторов – есть. А краски на столбе – нету! Вывод?
– Не столкновение, а динама?
– Вот-вот! Это, Митяй, уже та случайность, которая называется – совсем не случайность.
– Так поговори с Юркой!
– Поговорю обязательно. А пока давай предположим, что на татами – еще один боец. Все! О делах – больше ни слова! Праздник у нас – или не праздник? Ирка обидится!
– Ирка? – Николай расхохотался.– Ничего! Федька ее утешит!
Мужчины пили коньяк, женщины – белый, сладкий, тягучий ликер. Юра попробовал из Дашиной рюмки: по вкусу – сгущенка с пряностями и спиртом. Как такое можно пить?
– Дурак ты,– сказала Даша и легонько цапнула его за нос. Расслабившийся Юра даже не успел увернуться.
Даша рассмеялась.