— Но через определенное время вас, как говорится, с ближайшей оказией, перебросят в Западную Африку. Я хочу, чтобы вы стали комендантом секретной военной базы и, по совместительству, начальником разведывательно-диверсионной школы.

— Рассчитываете, что мы сумеем удерживать эту базу даже после капитуляции?

— Почти уверен. Она секретная, там солидный гарнизон, в джунглях несколько подкупленных племенных вождей, а в окрестных селениях немало германцев. Мы превратим эту территорию в Новый рейх, в котором найдут пристанище немало офицеров СС. Но главное не в этом. Эта база очень важна для тех, кто вскоре окажется оторванным от рейха, а значит, и от всего мира, и блокированным в подземном мире Антарктиды. То есть в будущем она должна служить местом отдыха рейх-антарктов, перевалочной базой для продовольствия и всевозможных промышленных товаров.

— Это сразу меняет суть дела, — согласился штурмбаннфю-рер.

— Наконец, я рассчитываю, что если комендантом базы станет мой друг барон фон Штубер, то для бедного изгнанника Скорце-ни там всегда найдется отдельная хижина и несколько знойных африканок.

— В любое время вас будет ожидать двухэтажная хижина с персональным озерцом и целым гаремом аборигенок.

На сей раз они выпили за дружбу и за германские базы, в какой бы точке мира они не располагались.

— И кому же я должен сдать пост коменданта «Альпийской крепости»? — спросил Штубер.

— Уже никому, — покачал головой Скорцени. — Общее руководство останется за Кальтенбруннером. Он собирается послать в Швейцарию очередного гонца, скорее всего, известного вам Хёт-тля, для новых переговоров с Даллесом и прочими американцами.

— …Но это уже не имеет смысла?

— Англо-американцы ощутили вкус победы, они опьянели от запаха крови и не приемлют никаких условий германской стороны.

— То есть никакой реальной обороны «Альпийской крепости» ожидать не стоит?

— Сейчас основная наша задача: как можно большую часть войск сдать американцам и позаботиться о том, чтобы основная часть территории рейха оказалась в зоне влияния западных стран. Поскольку именно в этой зоне начнется возрождение Четвертого рейха. Логика здесь простая: чем упорнее мы будем сопротивляться англо-американским войскам, тем больше территории Германии и Австрии окажется оккупированной коммунистами. Так стоит ли ослаблять себя и своих будущих союзников?

— У меня как коменданта крепости были иные планы.

— Ах, у вас как коменданта?! — иронично отреагировал Скорцени. — Почему же вы не поделились своими глубокомысленными планами с фюрером? Возможно, тогда он не препятствовал бы созданию крепости, которую сам же своим приказом и учредил.

— Если честно, я и в самом деле не переставал удивляться его легкомысленному отношению к созданию нашего последнего «Национального редута». Подозреваю, что германским генералам и офицерам будет что предъявить фюреру.

— Вопрос в том, будет ли кому эти претензии предъявлять. И вообще не огорчайтесь, барон: как бы ни сложились обстоятельства, вы уже вошли в историю Третьего рейха как первый и последний комендант «Альпийской крепости». Согласитесь, что это не просто строка, а целый абзац из летописи Германии времен Второй мировой.

— Что ж, — вздохнул барон, — Африка так Африка…

— Многие из тех, кто годами будет томиться в англо-американских лагерях для военнопленных и интернированных лиц, станут по-черному завидовать вам, барон. С этой мыслью вы и должны немедленно отправиться в замок Шварцбург, чтобы собрать свои личные вещи. Все, вы свободны, и не теряйте времени.

— Зато их лагеря будут располагаться на германской земле, а не в африканских джунглях или в мрачных подземельях Антарктиды.

— «Германская земля», барон, там, где находится хотя бы один германец. Вспомните, как во времена Чингисхана его полководцы считали, что Монголия везде, где когда-либо ступал конь монгола.

37

Их беседу прервало появление адъютанта Скорцени гаупт-штурмфюрера Родля.

— Что-то затянулся ваш визит в Радштадт, адъютант, — упрекнул его обер-диверсант и тут же попросил Штубера пригласить к нему двойника Гиммлера.

— Все дороги забиты колоннами солдат и автомашин, — попробовал оправдаться Родль. — Нечто напоминающее великое нашествие.

— Или великий исход, что будет точнее. И куда же все они все движутся?

— В западную часть Альп, или просто в западном направлении, поближе к американцам. Только не похоже, чтобы шли они к стану врагов с воинственным духом викингов.

Скорцени воспринял это замечание, как упрек, но предпочел задумчиво помолчать.

— Проблем с военным билетом и прочими документами для двойника не возникало?

Прежде чем ответить, Родль на минуту замешкался, чтобы дождаться появления унтерштурмфюрера Штайна, чьи шаги уже долетали из коридора.

— Задержка возникла с ампулами. Но две ампулы Крюгер мне все же выдал.

— Как всегда, жадничает, — проворчал Скорцени. — Впрочем, в противном случае он уже не был бы Крюгером.

Вот уже в течение двух недель в одном из особняков Рад-штадта располагалась секретная группа со скромным и ничего не говорящим названием «Технические вспомогательные средства», входящая в состав VI управления РСХА. Возглавлял эту группу крупнейший специалист по подделкам документов, «король фальшивомонетчиков», как когда-то именовали в тюремном мире этого бывшего уголовника, а ныне оберштурмбаннфюрера СС Бернхарда Крюгера [104] .

Только вчера Скорцени в очередной раз посетил этот отдел, чтобы обсудить с Крюгером список лиц, которых следовало срочно обеспечить фальшивыми документами. Среди них было и имя двойника Гиммлера. Несмотря на весь тот военный хаос, который царил сейчас в Германии, «король фальшивомонетчиков» сумел очень быстро перебазироваться из Берлина в альпийскую часть Австрии, установить станки и всевозможную аппаратуру и наладить изготовление денег сразу нескольких стран, а также подделку всевозможных документов.

Только теперь Скорценк впервые был допущен до святая святых этого отдела — «собрания образцов удостоверений личности, паспортов и прочих документов», в котором обер-диверсант рейха с интересом рассматривал сотни подлинных, со всего мира собранных, паспортов, военных и граждански удостоверений личности; отпускных удостоверений, продовольственных карточек и полицейских «свидетельств о благонадежности»; всевозможных медицинских выписок, справок об освобождении из мест заключения и самых банальных справок с места работы.