— Не было другого места, вы думаете? — тем временем отвечал на собственный вопрос Поль Феро. — Как бы не так. Места было сколь угодно, но построили храмы и замок именно здесь. Потому что именно здесь был священный источник. Большинство Черных Мадонн появлялись рядом с уже известными и почитаемыми с древних времен целебными источниками. Даже когда их с процессиями относили в близлежащие церкви, скульптуры каким-то чудом возвращались на место, где были найдены, заставляя верующих строить часовни, а потом и целые храмы в самых неудобных местах. Пример перед вашими глазами: Рокамадур. Построить чудом держащийся за отвесные скалы вертикальный город ради какого-то источника, скажете вы…
Феро, как и положено опытному рассказчику, выдержал эффектную паузу, давая возможность своей слушательнице переварить информацию.
— Задумайтесь, а ведь с точки зрения средневекового человека это очень даже логично. Вода, это школьное и занудное H2O, две молекулы водорода, которого хоть завались во Вселенной, и одна более редкого и драгоценного кислорода создали это чудо, которое называется жизнь. И для человека что может быть драгоценнее жизни и ее прародительницы: Древней Богини-Матери? Поэтому Рокамадур — это символ, это ода жизни. И все в нем говорит языком символов, только надо уметь их читать.
— Например?
— Пример? Пожалуйста: к часовне Черной Мадонны ведет лестница. Сейчас в ней двести шестнадцать ступеней. Но раньше, несомненно, было только двести десять.
— Почему двести десять? — удивилась Кася. — Потому что связано с цифрой семь.
— Вы догадались, у вас есть опыт разгадки символики цифр?
Кася вместо ответа только осторожно кивнула. Но большего ее собеседник не потребовал. Он, казалось, только этого и ждал и радостно пустился в объяснения:
— Дело в том, что число ступеней варьировалось, но так как вначале к дому каноников вели сто сорок ступеней, то логичным было бы предположить, что к часовне Черной Мадонны вели семьдесят ступеней. Строители тогда с особым трепетом относились к магии цифр.
— Но почему цифра семь? — переспросила Кася.
— Число семь — гептада, было всегда символом мироздания: семь небес, семь планет, семь печатей Апокалипсиса. Семь — всегда являлось особым магическим. Оккультным, мистическим числом. Да, — внезапно спохватился Поль, — я совершенно забыл самое главное: высота всех Черных Мадонн составляет примерно семьдесят сантиметров, и в создании скульптур использованы пропорции семь к трем.
— Семьдесят сантиметров? — переспросила Кася. — То есть все Черные Мадонны примерно одной и той же высоты? В этом есть особый смысл?
— Конечно, — с энтузиазмом подтвердил Поль.
— А может быть, просто-напросто имелся неизвестный эталон, на который ориентировались все создатели Черных Мадонн?
— Не знаю, — признался Феро, — но все не так-то просто. Вы не учитываете тот факт, что в двенадцатом веке плюс ко всему стали активно перекрашивать в черный цвет уже имеющиеся полихромные скульптуры. Так разноцветные Мадонны стали все сплошь черными.
— Но откуда она все-таки взялась, эта Черная Мадонна? — задала Кася главный вопрос.
— Первая гипотеза: это египетская Исида. Возможно, во Франции недалеко от найденных Черных Мадонн находили и каменные таблички с иероглифами. Отправлявшиеся в Крестовые походы рыцари вполне могли быть посвящены в тайные мистерии сохранившихся вопреки всему культов Исиды. Исламу, как и христианству, далеко не сразу удалось искоренить языческие культы.
Кася вспомнила статую Исиды, держащей на коленях Гора.
— Действительно, похоже, — согласилась она, — но это может быть и фригийская Кибела, тем более ее культ еще более странный и скорее всего более древний.
— Совершенно с вами согласен, — закивал ее собеседник, — тем более ее тоже часто представляют с ребенком на коленях.
— Только у ребенка совсем взрослое лицо и тело, — улыбнулась Кася, — как и у детей, которых держат на коленях Черные Мадонны.
— Потому что ребенок — это человечество. Кибела — Великая Мать богов. Она требует от своих служителей полного подчинения.
Кася задумалась. Кибела, эта странная богиня, требовавшая от своих служителей абсолютного забвения себя. В безумии радостного экстаза ее жрецы наносили себе и друг другу кровавые раны. Неофиты же оскопляли себя, принося свое мужское достоинство в жертву Богине. Они словно уходили от мира обыденной, повседневной жизни, предавая себя в руки страшной, мрачной богини.
— Мы заговорили о Кибеле, но не забывайте и Артемиду, которая тоже требовала от своих служителей полного подчинения, и ее, как и Кибелу, всегда сопровождали дикие звери, и она тоже была владычицей гор, лесов, зверей и покровительницей плодородия. Или Персефону, статую которой в некоторых регионах закапывали осенью и откапывали весной, это символизировало пробуждение природы. И пожалуй, мы забыли одну из самых главных: Гекату.
Кася только кивнула.
— Богиню мрака, ночных видений, с факелом в руках и змеями в волосах… — задумчиво пробормотал Феро, — она может сделать человека счастливым и отнять все, она помогает покинутым возлюбленным, стоит на пороге жизни и смерти. И в то же время часто олицетворяет силу земли, она светлая и темная одновременно. Странное сходство с Черными Мадоннами, не правда ли. И кстати, согласно древнему обычаю, Гекате всегда поклонялись на перекрестках, принося в дар яйца. И одной из Черных Мадонн из небольшого местечка Новес было принято поклоняться таким же образом. Прихожане раскладывали яйца на перекрестках. Да всего не перечислишь. Вы знаете, как иногда называют себя франкмасоны?
— Нет, — после недолгого размышления ответила Кася. То, что франкмасоны претендовали на родство с тамплиерами, она знала, хотя и никаких фактических доказательств этому не было.
— Они называют себя сыновьями Вдовы. Конечно, легендарный основатель масонства архитектор храма Соломона Хирам был сыном вдовы, конечно, это название указывало и на Изис, которая тоже была вдовой. Можно вспомнить и евангельское воскрешение сына вдовы в Наине. Не буду всего перечислять. Но Вдова — одетая в черное женщина, в первую очередь это до странности напоминает Черных Мадонн! Но впрочем… — Он остановился и замолчал, как опытный артист выдерживает паузу перед концом монолога. — Я думаю, мы наговорили уже немало. Одно точно: это Древняя Богиня-Мать, все порождающая и поглощающая, когда беспощадная, когда милосердная, дарующая и отнимающая, но всегда оставляющая надежду на воскрешение. Поэтому Черная Мадонна — это и ночь с мраком смерти, и свет с ожиданием возрождения…
Кася уезжала из Рокамадура, переполненная таким количеством информации, что недели не хватит, чтобы все расставить по полочкам. Получалось, что вокруг Черных Мадонн было такое различное количество самых разных культов и суеверий, что сразу не разберешься. В Тулузе, в соборе Нотр-Дам де Дорадэ, существовал обычай давать роженицам пояс, которым была опоясана наряженная в золотые одежды фигура Черной Мадонны. Этот пояс облегчал роды. Как не вспомнить пояс египетской Исиды. Большинство Черных Мадонн находились в гротах и в подземельях, словно намекая на связь с богинями плодородия и подземного мира, такими как Персефона и Геката. Не говоря уже о мрачных и тревожных скандинавских богинях плодородия, таких, как Фрейя. Недаром в том же Рокамадуре рассказывали легенды, что раньше в одной из пещер приносили человеческие жертвы Черной Матери Сулеве. Именно сельские жители, жизнь которых находилась в прямой зависимости от капризной природы, никак не могли освоить идею грамоничного и правильно устроенного мира. Для них все находилось в зависимости от этих архаических Богинь-Матерей, покровительниц плодородия, стоящих на границе жизни и смерти, света и мрака. Они их не пугали, даже скорее наоборот, они единственные могли реально помочь и облегчить трагическую непредсказуемость их судьбы. И христианство приспособилось к ним со своим культом Всеобщей Богоматери, впитавшей в себя черты многих Древних Богинь.