— Кася! — окликнул ее знакомый голос.
Она оглянулась и с трудом сглотнула. Напротив стоял Алонсо Сантильяна де Аль-Зард.
— Вы! Здесь! — только и вымолвила она.
— Да, я и здесь, — с улыбкой подтвердил он.
Даже после нескольких встреч с этим человеком Кася не переставала ему удивляться. Такой ни в какой толпе не затеряется. Внешностью он обладал впечатляющей: совершенной белизны, без единого черного волоска шевелюра и глаза цвета голубого льда. И снова этот просвечивающий тебя насквозь взгляд. Нет, положительно, Алонсо Сантильяна был неординарным человеком.
— Наша встреча, конечно, полная случайность? — саркастически поинтересовалась Кася.
— Полная, — подтвердил Аль-Зард.
— И Кирилл к ней никакого отношения не имеет? — продолжала тем же тоном Кася, вспомнившая, что билет ей достал Кирилл.
— Никакого, — в тон ей ответил мужчина.
— Надо полагать, это матушка Фортуна крутанула свое колесо весьма кстати.
— Это вам лучше известно, — усмехнувшись, ответил Зард, — у вас же особые с ней отношения.
Кася прекрасно поняла намек. С Аль-Зардом она познакомилась благодаря своей первой авантюре, связанной с загадочными Ключами Фортуны. Даже при простом воспоминании об этом на ладони заныла невидимая рана, оставленная Звездой Хаоса, а сердце слегка сжалось. Впрочем, Кася уже привыкла к ней, как привыкла и к последствиям своих последующих приключений, связанных со Священной книгой древнеегипетского Тота и загадочным кристаллом, который называли Граалем катаров. Профессия или скорее вид деятельности ее старого знакомого назывался словом вполне заурядным: «Хранитель». Только отданные ему на сохранение сокровища были несколько неожиданными. Дело в том, что Алонсо Сантильяна де Аль-Зард был одним из наследников древних жрецов — хранителей священного знания.
Если бы Касе раньше рассказали что-нибудь подобное, она бы, конечно, вежливо выслушала, а также бы в зависимости от обстоятельств посоветовала обратиться к психотерапевту или психиатру. Теперь ей приходилось верить, что и такое бывает. И что на самом деле когда-то посвященные в сокровенные тайны мироздания жрецы пользовались неограниченной властью, и именно в их руках было хрупкое, сохраняющее творение, равновесие. И раньше имелись надежные стены храмов, в которые был закрыт вход любому непосвященному. Однако со временем наделенные магической силой сокровища рассеялись по всему миру. Потомки жрецов приспособились к стремительно изменяющемуся окружению. Но задача их неизмеримо усложнилась. Конечно, периодически им удавалось установить местонахождение магических раритетов и внимательно следить за ними. Но вмешиваться права они не имели. Так было положено, и жрецы четко следовали этому принципу. Исходя из всего этого, Кася могла поверить во что угодно, даже в существование Деда Мороза, но не в случайность их встречи.
— Вам нравится пьеса? — тем временем поинтересовался Зард.
— Да, хотя я немного разочарована, — проворчала она, не желая признаваться, что в такое настроение ее ввела именно встреча с ним, а вовсе не спектакль.
— Почему? Ожидали большего?
— Честно говоря, да. А вы?
— Согласен с вами, тоже ожидал большего.
— Ну а если серьезно, мистер Аль-Зард, почему вы здесь?
— Узнал, что вы собираетесь вернуться во Францию и о решении вашей матери реставрировать замок Фредерика де Далмаса, и мне стало любопытно.
— Что-то не так с замком? — прямо спросила Кася.
— Почему с ним должно быть что-нибудь не так? — вопросом на вопрос ответил Алонсо.
— Потому что вы решили, что нам необходимо встретиться. И не отпирайтесь, пожалуйста. Вы попросили Кирилла устроить нашу встречу и сказали, что это очень важно. И сделали это вчера после обеда, иначе я не застала бы его в некотором унынии. Значит, дело с этим замком нечисто.
— Я этого не говорил, — запротестовал Зард.
— Может быть, нам надо его продать? — вслух размышляла Кася.
— Это вас бы избавило от необходимости участвовать в реставрации, — улыбнулся Хранитель, — только мне кажется, ваша мама уже приняла решение, и остановить ее может…
— Только бронепоезд, — продолжила девушка, — да и тот не справится.
— В этом наши мнения сходятся, — подтвердил Зард.
— Тогда зачем вы все-таки попросили Кирилла устроить эту встречу?
— Просто захотел сказать, что если вы будете нуждаться в моей помощи, скажите Кириллу, он знает, как меня найти.
— Вы так говорите, словно хотите предупредить о чем-то, но не решаетесь.
— Возможно, да, возможно, нет, Кася, — произнес ее собеседник и после недолгой паузы добавил: — А все-таки пьеса хорошая, и название отличное. Не забывайте, что на самом деле очень и очень часто на всякого мудреца довольно простоты.
* * *
Фелипе Жоаким Феррейра устроился в салоне «Кинг Эйр 254», небольшого, но быстрого самолета, который он привык арендовать во время своих перелетов по Латинской Америке. Самолет был рассчитан на восемь пассажиров. И для каждого был предусмотрен максимальный комфорт. Уютные кремовые кожаные кресла с мягкой подсветкой и полукруглыми столиками возле каждого из них, бар, наполненный самыми лучшими винами, еда, заказанная из лучших ресторанов, красивые и услужливые стюардессы. Сам Фелипе был абсолютно равнодушен ко всему, но на партнеров все это оказывало всегда самое лучшее впечатление. И для него именно это было важно. Хорошее настроение клиента — первый залог удачной сделки. Это правило он усвоил еще будучи пятнадцатилетним мальчишкой, с момента своего второго рождения, когда в его жизнь вошла Она.
Мужчина поморщился. День ему предстоял не из самых приятных. И у проблемы, над которой он размышлял, было имя: Хосе Суарес. И сегодня он должен был решить: жить Хосе Суаресу или умереть. Но Фелипе привык к подобного рода задачам. Иначе он бы так и продолжал оставаться на побегушках у сильных и богатых. Хосе Суарес был предателем, то есть самым последним человеком на земле, недостойной существования тварью. Фелипе думал, что человеку можно было простить почти все, кроме этого самого последнего и самого подлого греха: предать доверие людей, которые на тебя рассчитывают. Это являлось самым главным принципом в жизни Фелипе Феррейры: не предавать самому и не прощать предателей.
Широкой публике имя Фелипе Жоаким Феррейра не говорило ровным счетом ничего. Иногда оно мелькало в списке первой двадцатки самых богатых людей Бразилии. Но в любом случае он был мало кому известен, от общественности скрывался и шум вокруг собственной особы ненавидел. «Настоящая власть находится в тени», — любил повторять Фелипе. Впрочем, спецслужбы Бразилии, США, Аргентины знали его очень даже неплохо. Досье на Фелипе Феррейру напоминало хороший приключенческий роман: рождение в трущобах, где осели его отец и мать, лишившиеся земли крестьяне. Отец, впрочем, тут же примкнул к гангстерской группировке и вскоре стал ее главарем. Когда Фелипе было десять лет, отца убили в уличной перестрелке. И вот этот трущобный гаврош оказался владельцем огромного состояния. Легальная часть империи Феррейры включала в себя сеть гостиниц, казино и ресторанов, бокситные шахты, золотодобывающие прииски и электрическую компанию. И большую долю доходов приносила именно надводная часть империи. Подводная же часть айсберга была мало кому известна: только специалистам в области организованной преступности, а также соратникам и соперникам Феррейры по серому бизнесу. Но она была необходимым звеном в бизнесе Фелипе, начиная от контроля оборота наркотиков, сети элитных проституток и массажных салонов, способных удовлетворить самый изысканный или извращенный вкус нужных людей, и кончая целой армией охранников.