На первый взгляд этот самый Леонард Грей был взбалмошным и безобидным. Но только на первый… Ибо, как установил Егор, он везде сопровождал Лизу Ирдышину и наверняка был в курсе многих тайн ее семейства. Для одинокого мстителя прикрытие просто идеальное! Никто не заподозрил бы Леонарда в том, что он что-то замышляет.
А о том, что он способен на неординарные поступки, свидетельствовала его биография. Мало кто знал, что много лет назад, когда он еще звался Леонидом Серовым, его обвиняли в причастности к разбойному нападению, а чуть позже — в том, что он состоит в одной из преступных группировок. И, судя по всему, в те времена он действительно был поистине безжалостным. Говорят, даже был причастен к серии убийств бизнесменов. Так что его имидж — с блестками, глупым смехом и поцелуйчиками, которым он славился сейчас, — являлся не более чем ролью, которую он теперь играл. А с одной из старых черно-белых фотографий на Егора смотрел хмурый, быковатого вида бритый тип, глаза которого переполняла ненависть.
Что означало: Леонарда Грея не следует сбрасывать со счетов и он тоже был включен в список подозреваемых, который Егор подготовил для Дмитрия Алексеевича. Ибо от этого дружка Лизы Ирдышиной исходила непонятная скрытая угроза. И кто знает, что на самом деле задумал Леонард Грей…
Наконец, имелся еще брат Лизы Петр Ирдышин, тип, как успел установить Егор, весьма скользкий. Вроде бы такой респектабельный, вроде бы такой правильный, а в то же время… И дело даже не в его постоянных, выносимых на всеобщее обозрение интрижках с актрисками, певичками или спортсменками. Этим никого удивить было нельзя, но создавалось упорное ощущение, что все это часть спектакля.
Егор помнил показания Алины о том, что Петр рылся в корреспонденции своего отца и похитил оттуда одно из писем.
А чуть позже его отец получил анонимное послание с угрозами. Имеется ли тут взаимосвязь? Ведь можно было предположить, что послание, которое он изъял из отцовской почты, и было тем самым посланием, которое позже кто-то вынул из конверта и положил на стол Олегу Петровичу Ирдышину. И что в задачу Петра входило вовремя заполучить в свои руки это письмецо, отосланное на имя жертвы (отличный ход!), распаковать его и подсунуть родителю.
И дело сделано…
Если, конечно, Алина говорила правду и действительно стала свидетельницей этого более чем странного инцидента. Ведь какова вероятность того, что она зашла в кабинет шефа именно в ту секунду, когда Петр обнаружил конверт и спрятал под пиджак?
Вот именно, ничтожно мала…
Но при этом событие все равно могло иметь место. Ибо, как по собственному опыту знал Егор Шубин, в жизни случаются такие совпадения, о которых никто до этого и подумать не мог.
Завершив изучение списка, Егор задумался. Волнение нарастало, на душе сделалось тревожно. Его волновал один вопрос: пройдет ли все так, как было запланировано?
Или…
В кармане завибрировал мобильный, на связи был один из его коллег, который раздобыл занятную информацию о парочке потенциальных подозреваемых.
Лиза Ирдышина зашла в дамскую комнату и, прикрыв за собой дверь, глубоко вздохнула. Какое счастье, что никто из ее кавалеров не последовал за ней! И что она наконец осталась одна…
Хотя, помнится, Леонард частенько забегал вслед за ней в женский туалет, чтобы «припудрить носик» или «подвести бровки». Но после того как супруга чрезвычайно влиятельного кремлевского чиновника, присутствовавшая на одном из приемов, обнаружила, что дама, подводящая губы рядом с ней у зеркала в женском туалете, вовсе даже не дама, разразился скандал: несчастного Леонарда под белы рученьки выперли не только из туалета, но и вообще с приема, и с тех пор он опасался забегать в уборную не с той литерой.
Да, ей требовалось побыть одной, и какое счастье, что дамская комната центра красоты, официально еще не открывшегося, абсолютно пуста…
Ей требовалось подумать. Да, определенно, ей требовалось подумать и передохнуть.
Лиза подошла к большому мраморному умывальнику, положила на него свою крошечную сумочку и открыла сияющий золоченый кран. Тугая струя холодной воды с шелестом устремилась в рукомойник.
Она снова вздохнула и уставилась на свое отражение. Потом легким жестом поправила прическу, лишний раз убеждаясь, что она ей страсть как идет. Что же, Леонард молодец, у него, несмотря на пестрые одеяния, явно есть вкус, и он дает толковые советы. Сколько раз она говорила ему, что мода на эпатаж уже давно прошла, что ему лучше брать публику чем-то другим, но он и слушать не хотел.
У нее даже складывалось впечатление, что он упорно играл какую-то неведомую роль… Но какую именно?
Достав из сумочки губную помаду, Лиза быстро подвела губы. Что ж, понятно, какую. Он хочет стать самой известной личностью тусовки, а посредством этого сделать карьеру на телевидении. Поэтому и изображает из себя невесть что.
А ведь в действительности Леонард мог быть другим. Совсем другим. Таким пугающим и жестоким…
Лиза смочила руки и задумалась. Впрочем, не в Леонарде сейчас дело. А в двух ее ухажерах — Денисе и Аймане. Конечно, они снова заявились на один и тот же прием. Точнее, конечно, Денис сопровождал ее, ведь он жених. Ну, не стоит торопить события, пока что — бойфренд. Или просто очень хороший знакомый.
Лизу мало занимало то, что пишут желтые издания. В конце концов, она работала в одном из них и имела представление, как все эти слухи возникают и пускаются в оборот. Ведь в тусовке их давно уже поженили.
Наверное, и Денис был бы не прочь стать ее супругом. Как до этого Айман. Айман, который прекрасно понимал, что она и Денис обязательно будут на открытии центра красоты ее отца и что ему самому не надо здесь появляться.
Но он появился. Такой улыбчивый, такой стильный. И такой желанный…
Лиза закрыла глаза, вспоминая о своей последней встрече с Айманом, той самой, когда они поссорились. Поссорились, как это часто бывает, из-за пустяка, и не это стало причиной их разрыва.
А то, как Айман с ней обошелся. Она помнила, как он тогда схватил ее за руки. Он ведь хоть даже чуть ниже, чем она сама, в особенности если она на каблуках, но ужас какой сильный. По нему и не скажешь, но Айман состоит не из мышц, а из сухожилий и мускулов.
Да, он обиделся, конечно, на то, что она сказала, и ей не стоило намеренно провоцировать его, но ведь так всегда во время ссоры — выплескиваешь на того, кого любишь, все самое обидное и гадкое, что притаилось в глубине собственной души.
А он схватил ее за руки и держал за запястья, одновременно толкая… Туда, к балкону. Она кричала, а он молчал. И ей было страшно, так страшно… А когда они оказались на балконе, он прижал ее к перилам. А ведь под ними шумела Москва — под ними, сорока этажами ниже! И ему ничего бы не стоило сбросить ее вниз!
И, судя по его безумным, черным, практически без белков, глазам, он именно это и хотел сделать. Она, конечно, знала, что темперамент у него бешеный, и их ссоры всегда были весьма громкими, но в тот раз все было иначе…