Яхта разворачивалась. Лиза понимала: туман уже почти рассеялся, их отлично видно с капитанского мостика. И Пашке ничего не стоит направить на них яхту — и убить!
— Я с тобой! — крикнула Злата. — Если уж акулы нас сожрут, то обеих. Ну, набирай воздух!
Лиза последовала ее совету. Она набрала воздух, а потом, держа сестру за руку, резко ушла под воду.
Изумрудная толща океана походила на волшебное покрывало. Темная громада яхты проскользнула прямо над ними, не причинив им ни малейшего вреда. Они вынырнули за кормой, чувствуя, как их накрывает волнами, выбрасывавшимися из-под винта.
Яхта тотчас стала снова разворачиваться, и Злата скомандовала:
— Идем на погружение!
Как же все-таки важно было чувствовать руку сестры!
На четвертый раз Лиза стала задыхаться, на шестой почувствовала, что у нее горят легкие.
— Я больше не могу… Если он нас и не убьет, то мы элементарно выбьемся из сил и утонем…
Но Злата заставила ее нырнуть снова. На этот раз яхта застыла прямо над ними. Они осторожно всплыли по левому борту, понимая, что мотор заглушен. Лиза вскрикнула. Злата приложила палец к губам. А Лиза указала вперед — там, метрах в двадцати, над водой возникло что-то серое и треугольное.
Это был плавник акулы.
— Не паниковать, главное, не паниковать! — тихо сказала Злата, но голос ее предательски дрожал. — Нам надо залезть на яхту! Там, с кормы, это можно сделать…
— Ты же сама сказала, что лучше акулы, чем наши братья-мужья! — прошептала Лиза, зажимая пальцами рану, которая в соленой воде сначала жутко горела, а теперь только немного саднила. Вроде бы кровь уже перестала идти, но ведь акулы могут чувствовать малейшее ее количество на огромном расстоянии…
— Нам надо подняться на яхту! — упорно повторила Злата и поплыла к корме, таща за собой Лизу. Та чувствовала, что изнемогает. У нее двоится в глазах — или это на самом деле два плавника? И уже даже три…
Они оказались около кормы, и Злата с третьей попытки забралась наверх. Она подала руку сестре, но Лиза поняла, что у нее нет сил, чтобы вскарабкаться. А у Златы не было сил, чтобы втащить ее.
— Брось меня! — взмолилась Лиза. — Иди лучше найди оружие… Потому что они в любой момент могут тебя увидеть!
— Они тебя уже увидели! — крикнула Злата. — Приплыли, твари? Лиза, попытайся…
Но у нее уже не было сил.
— Держись за борт! Я сейчас! — Злата исчезла. Лиза лениво держалась за борт и смотрела в сторону, краем глаза видя, что плавников стало четыре или пять. И они приближаются.
Внезапно под ней что-то проплыло. Что-то большое, задевшее ее своим шершавым, как наждачная бумага, боком.
Это нечто явно примеривалось, собираясь напасть.
Раздались шаги, Лиза с надеждой вздохнула. Наконец-то Злата вернулась! Потому что под ней нарезали круги уже две голодные обитательницы океана.
Кто-то протянул ей руку, и Лиза схватилась за нее. Но это была не женская, а мужская рука.
И принадлежала она измазанному в крови Пашке.
Лиза вскрикнула, а Пашка с легкостью втянул ее на яхту — и в этот момент из воды появилась распахнутая зубастая пасть акулы.
— Смотрю, сестренка, ты обзавелась поклонниками в океане? — сказал Пашка злобно. — Хочешь, брошу тебя к ним? Но тогда тебя убьют они, а это должен сделать Егор!
Судя по тону, с Егором было не все в порядке. А что со Златой?
Девушка увидела в руках Пашки пистолет, из которого он выстрелил в воду, отпугнув не на шутку разошедшихся акул.
— За мной! — скомандовал он. Пришлось подчиниться. Они оказались на капитанском мостике, где увидели лежащую ничком Злату. Лиза бросилась к ней, голова Златы была в крови. Но пульс прощупывался!
А затем Лиза заметила лежащего в углу Егора. Он был без сознания. Около него натекла порядочная лужа крови.
— Это ты наделала, тварь! — завизжал Пашка. — Ты! Егорушка, братик, потерпи! Мы же все осуществили, что задумали! Ну, почти все! Вот, возьми нож, перережь ей горло!
Он совал брату в руку нож, но тот не мог удержать его в пальцах.
Развернувшись, Пашка наотмашь ударил Лизу рукояткой пистолета.
— Если Егорушка не может, то я убью вас. Обеих! За него и за себя!
Лиза подползла к мужу. Его вид — бледный, умирающий — не вызывал у нее облегчения. В конце концов, он не только хитрый враг, но и страдающее живое существо.
И человек, которого она, несмотря ни на что, все еще любила.
— Где аптечка? — спросила она. — Ну, чего стоишь, как истукан? Здесь должна быть аптечка! Неси, мы его спасем! А потом делайте с нами все, что угодно!
Павел убежал. Лиза понимала, что спасти Егора малореально, но надо было заговорить Пашке зубы. И оттянуть неизбежное. Хотя разве можно было рассчитывать на помощь?
В океан не прыгнешь — там акулы. Значит, надо остаться на яхте и каким-то образом совладать с Пашкой.
Злата пришла в себя, и Лиза шепнула ей:
— Притворись, что ты все еще без сознания!
Повторять дважды не пришлось. Вот появился Пашка с алюминиевым чемоданчиком. Лиза деловито раскрыла его, вытащила бинт и лейкопластырь.
— Ты ему поможешь? — спросил Пашка, а Лиза сунула ему в руку бинт и сказала:
— Да! Надо только вот здесь пережать. Обеими руками! Ну, давай же! Ты зажмешь, а я наложу повязку. Иначе он скончается от кровопотери!
Пашка положил пистолет на пол, послушно взял бинт и прижал его к ране брата. Бинт тотчас сделался бордовым.
— Держи! Вот так! Немного выше! Не отпускай!
Злата схватила пистолет и навела на Пашку. Он не сразу понял, в чем дело, а когда осознал, было поздно.
— Вот ведь твари! — прошептал он. А Злата, прислонившись спиной к стене и сжимая пистолет, произнесла:
— Что, муженек, не думал, что охотиться могут не только два брата Ирдышина, но и две сестры Ирдышины? Тебя пристрелить? Или бросить на прокорм акулам?
В этот момент раздался стон — это был Егор. На мгновение внимание Златы отвлеклось, и Пашка метнулся через боковую дверь на палубу.
— Оставь его! — сказала Злата. — Оружие у нас.
— У него может быть другое! — возразила Лиза. Она склонилась над Егором. Он открыл глаза и, не мигая, смотрел на нее. Ей было жалко его, очень жалко. Она не хотела причинять ему боль, но он не оставлял ей иного выхода.
— Пусть ты мне брат и муж, но я тебя люблю! — сказала она, склонившись к нему. — Люблю, какой ты есть!
— А я тебя ненавижу! — прохрипел Егор и дернулся. — И убью тебя, убью…