В конюшне прогремели выстрелы. Все трое бросились к двери. На полу стойла лежал молодой человек, которого они преследовали, с двумя ранами в груди. Гренадеры Бронка столпились у дальней двери, а их офицер держал в руке дымящийся револьвер. Еще один револьвер лежал рядом с телом.
– Он пытался убежать, – объяснял молодой лейтенант Бронку. – Увидел нас, сэр, и вытащил оружие.
Бронк наклонился над курьером – юношей, почти мальчишкой, – прижав два пальца к его артерии.
– Чертово невезение. – Он показал подбородком на лестницу в углу. – Обыщите конюшню. Больше никого не убивать. Если женщина здесь, она нам нужна живой.
Солдаты разошлись. Бронк обменялся суровыми взглядами с Фойзоном и принялся обыскивать карманы мертвого юноши.
– Идиоты. Все испортили.
– Если только она не наверху, – мягко сказал Фойзон.
Чань сбросил ногой солому с тяжелого армейского револьвера юноши. Наверняка из него было трудно стрелять.
– Лейтенант! – зарычал Бронк, подойдя к лестнице. – Доложите!
Офицер затопал на чердаке и показался на верхних ступеньках лестницы.
– Ничего, сэр. Все пусто.
– Черт бы побрал ваш идиотизм! Постройте ваших людей во дворе.
Солдаты спустились по лестнице и вышли на улицу. Бронк вывалил содержимое карманов убитого на солому: складной нож, несколько мелких монет, грязная тряпка.
Сквозь несомкнутые губы юноши проблескивал более яркий красный цвет – кровь из пробитого легкого. Чань склонил голову набок.
– В чем дело? – спросил Фойзон.
– Его плащ не застегнут.
– Что из того? – спросил Бронк.
– Он был застегнут раньше, когда мы шли за ним.
– Ну, значит, он расстегнул плащ, когда вошел, – это вполне естественно.
– Нет, если только он не собирался остаться здесь, а пытался уйти через другую дверь.
Бронк понизил голос:
– Вы говорите, что он не собирался уходить? Подождите минутку…
Полковник, не снимая перчатку, засунул два пальца руки в ботинок курьера и вытащил сложенный лист бумаги.
– Сообщение, боже правый!
Он протянул бумагу Фойзону, тот ее развернул и показал всем: это была страница, вырванная из старой книги, с гравюрой. На ней был изображен мускулистый темнокожий мужчина в тюрбане и с топором. У его ног лежал открытый ларец для драгоценностей, внутри находилось человеческое сердце. Но отправитель изменил гравюру: глаза мужчины с топором были небрежно замазаны черными чернилами, будто на его лице была черная повязка.
Бронк нахмурился, глядя на труп, как будто сомневался, может ли подобное послание прибыть с таким курьером.
– Что это значит?
– Палач, – сказал Чань. – Из химической свадьбы.
– Что это означает? – потребовал ответа полковник.
Фойзон вздохнул почти печально и снова сложил бумагу.
– Что Друз Шофиль должен умереть.
Фойзон отослал в ночь еще одного гонца, теперь уже пешком, с известием о находке.
– Но что же мы нашли? – Бронк посмотрел на собеседников с надеждой, а потом выдохнул с шумом через нос в направлении трупа. – Мы можем оставить его здесь, и я пошлю моих людей обыскать ближайшие дома…
Фойзон отрицательно покачал головой.
– У вас недостаточно людей, чтобы одновременно обыскивать дома и поставить кордон. Все, кому стоит беспокоиться, а такие здесь есть, убегут. Конечно, поскольку курьер уже не может ничего сказать, а послание такое непонятное, мы даже не знаем, было ли оно предназначено миссис Крафт.
– Кому еще?
– Друзу Шофилю – его люди передали ему вашу угрозу и, без сомнений, посоветовали сдаться.
Бронк проглотил это саркастическое замечание. Слуги полковника построились и ждали.
– Итак, что же дальше? Мы закончили или нет?
– Вероятно, закончили.
– Хорошо. – Бронк не пытался скрыть облегчение. – Куда вы направитесь? Мы можем обеспечить эскорт…
– Мы с кардиналом Чанем сами сможем добраться.
– В Харшморт? Пешком? На это уйдет два дня.
– Возможно, вокзал Строппинг и поезд, идущий на восток.
– Тогда пойдемте вместе, вокзал недалеко от того места, где лорд Аксвит…
– В этом нет необходимости.
– Но что я скажу лорду?
– Что мы прибыли слишком поздно. Наши поиски были бесплодной затеей, и теперь вы свободны от них. Удачи вам в ночи.
Фойзон подхватил цепь Чаня и пошел, трое оставшихся слуг потрусили через двор, чтобы присоединиться к нему. Кардинал оглянулся. Бронк в кольце своих гренадеров, окруженных недовольной толпой, стоял как статуя в свете факелов и смотрел, как собеседники удалялись.
Как только они свернули за угол, Фойзон остановился, прислушиваясь.
– Он придет?
– Должен, – ответил Чань. – Как только будет меньше свидетелей.
Они свернули на широкую улицу, на которой спрятаться было негде. Фойзон пошел за пленником и начал снимать с него цепь.
– Когда вы догадались? Еще до нелепого убийства?
– Во время допроса Горина.
– А почему?
– Свенсон. Если он вылечил Маделин Крафт, мы должны были бы искать его. А мы не искали, потому что кто-то его уже схватил. И это был не Вандаарифф, иначе вы бы знали.
Фойзон свернул снятую цепь кольцом, чтобы ее можно было нести, потом передумал и выбросил.
– Свенсон может быть мертв.
– Почему он тогда не сказал этого?
Фойзон пошел вперед, ничего не ответив. Чань брел следом, растирая запястья. Двое мужчин в зеленых мундирах торопливо двигались перед ними, а третий охранял их с тыла. На перекрестке двое, которые были впереди, остановились и осторожно заглянули за угол. Фойзон и Чань также остановились и ждали.
– Сообщение было для Бронка, – сказал Чань, – приказ убить нас. То, что палач похож на Махмуда, – просто забавное совпадение.
Фойзон вздохнул.
– Значит, Шофиль был дома, когда мы пришли.
– Кто еще мог послать такое распоряжение Бронку, не сомневаясь, что тот его выполнит?
– И если Маделин Крафт также была там, что, как вы говорите, вполне соответствует ее характеру, сейчас она уже ушла.
– Настоящий вопрос – масштаб предательства и заговора против вашего хозяина. Бронк вступил в союз с Шофилем – но кто они такие? Кто их направляет? Аксвит?
– Я не вижу смысла в подобных вопросах, – сказал Фойзон. – Хозяин владеет всеми.
Передние охранники помахали им, и они заспешили перейти улицу. Как только они оказались на другой стороне, третий охранник отстал, а остальные ушли вперед.