– Стекло! Ярость!
Из толпы вылетел первый булыжник – его бросил нетвердо стоявший на ногах и залитый кровью мужчина. Камень сбил украшенный конским хвостом шлем с одного из кавалеристов. Визжащая женщина с посиневшим лицом бросилась в слепой ярости навстречу приближающемуся строю всадников. Один из них поднял коня на дыбы. Любой разумный человек отступил бы, но те двое кинулись вперед. Конь ударил передним копытом мужчину и бросил его наземь, но женщина набросилась на коня. Она царапала его и даже кусала, пока солдат не сбил ее на землю рукоятью своей сабли. К этому времени уже десятки людей напали на всадников. Снова заревели трубы, но это не дало никакого эффекта.
Чань круто повернулся, и друзья поспешили прочь. Позади слышались крики, вой, сигналы труб. Волна безумия охватила всю площадь. Фелпс обратился к Чаню:
– Если бы вы тогда не закричали…
– Нам нужно двигаться вперед, – прервал Чань. – Если мы сумеем добраться до реки…
– Подождите, – сказал Свенсон. В ушах у него все еще звенело. – Разве не этого мы хотели?
Он посмотрел на белые здания министерств и на дворец.
– Разве мы не можем в таком хаосе проникнуть туда и найти Вандаариффа?
Чань повернулся к Фелпсу.
– Вы знаете, как туда попасть?
Тот кивнул.
– Проведя всю жизнь в этом осином гнезде, я кое-что узнал.
Его оборвал треск ружейных выстрелов.
– Господи! – выкрикнул Фелпс. – Они стреляют в свой народ?
Толпа зарычала в ответ. Стрельба только спровоцировала толпу на более решительные действия. Начинался настоящий бунт.
Замолчавший Фелпс направился к министерствам, за ним шел Каншер. Свенсон взял мисс Темпл за руку и только тогда заметил, что за другую руку ее уже ведет Чань.
– Это был Фойзон в том экипаже, – перекрывая шум, сказал кардинал. – Они превратили Роппа в свое оружие.
– Но как? – по щекам мисс Темпл текли слезы. – Что они сделали с ним?
– Процесс! – выкрикнул Свенсон. – Контроль над мозгом жертвы – главный принцип графа.
Он поморщился, услышав треск дружного залпа. Толпа перед ними пришла в замешательство и расступилась, пропуская эскадрон вооруженных пиками уланов в черных мундирах, у каждого из них на высокой шапке раскачивалось красное перо.
– За ними! – закричал Фелпс. – На другую сторону!
Мимо проследовали уланы, опустив пики и нацелив их на толпу, которая быстро расступилась. Фелпс ринулся вперед, и остальные бегом последовали за ним. Свенсон испытал шок, увидев целую колонну пехоты, двигавшуюся вслед за уланами.
– Они что, собираются перебить всех? – закричал Чань Свенсону поверх головы мисс Темпл.
Свенсону нечего было ответить. Всего несколько секунд назад даже вереница кавалеристов казалась впечатляющей демонстрацией силы.
Цепь констеблей была последней преградой перед входом в министерства. Фелпс протиснулся вперед.
– Офицер!
На него посмотрел констебль с широко распахнутыми и испуганными глазами, официальный тон Фелпса привлек его внимание.
– Почему, кроме вас, здесь никого нет? Разве неясно, как опасна ситуация? – Тон Фелпса стал резким. – Я мистер Фелпс, атташе Тайного Совета. Какие меры были приняты для охраны подземного прохода?
– Подземный проход?
Фелпс указал на лабиринт белых зданий.
– В Сталмер-хаус! Через него можно попасть и в министерства, и во дворец. Сколько людей вы там разместили?
Констебль уставился на угрожающе нацеленный на него палец Фелпса.
– Но… ни одного.
– О, Господь всемогущий! Ждать нельзя!
Фелпс пробился через цепь полицейских. Констебль бросился за ним.
– Подождите, сэр… вы не можете… все эти люди… вы не можете…
– Они со мной! – оборвал его Фелпс. – И никто меня не остановит, пока я лично не буду убежден в безопасности королевы!
– Королевы?
– Конечно, королевы! – Фелпс привлек внимание констебля к мистеру Каншеру.
– Этот человек – иностранный агент у нас на службе. У него есть информация о заговоре, использующем отвлекающий маневр, вы понимаете?
Констебль, к которому Свенсон теперь испытывал даже какое-то сочувствие, беспомощно глянул на площадь, где слышались крики и ружейная пальба.
– Именно, – сказал Фелпс. – Я только молюсь о том, чтобы не оказалось слишком поздно.
Констебль храбро направился к мощеной дорожке, спускавшейся под Сталмер-хаус.
– Туда? – спросил он, очевидно, испугавшись царившей внизу тьмы.
Фелпс крикнул в темноту:
– Эй, вы там? Часовые! Подойдите сюда! – Никто не появился, и Фелпс ухмыльнулся с горьким удовлетворением.
– Это серьезная оплошность.
– Я сбегаю в караульную, – предложил констебль.
Чань схватил констебля за руку.
– Если нападение уже началось, нам понадобится каждый человек.
Он потащил констебля за собой, сильнее сжимая его руку, поскольку на лице у того мелькнуло сомнение. Они спустились в сырую сводчатую комнату. Фелпс поспешил к тяжелой деревянной двери и потянул ручку. Дверь была заперта.
– Все-таки заперта, – с облегчением выдохнул констебль. – Итак… все в порядке?
Доктор Свенсон мягко сказал:
– Вам не нужно беспокоиться. Мы желаем вашей королеве лишь долгой жизни.
На лице констебля отразилось еще большее беспокойство.
– Чтобы она поправила здоровье, – сухо сказал Свенсон. – Вылечила зубы.
Фелпс изучал дверной замок, пока Каншер и Чань вместе занялись констеблем: они связали ему руки и ноги и засунули в рот платок.
– Вылечила зубы? – спросила мисс Темпл.
Свенсон вздохнул.
– Мне была оказана честь присутствовать на первой аудиенции, когда принц прибыл.
– Мне помнится, что на монетах с ее портретами этого не видно.
– Гнилые зубы вряд ли укрепят доверие к валюте.
– Но ведь зубы делают из слоновой кости или фарфора.
– Монарх вверяется божьему промыслу, – ответил доктор.
– Стоит использовать все возможности, не только те, что дарованы Господом.
– Очевидно, что для вопросов, связанных с телом, есть свои ограничения.
– Уж конечно, она причесывается и пользуется мылом.
Свенсон тактично промолчал.
– Члены королевской семьи как породистые собаки, – сказал Чань, присоединившийся к ним, – они гавкают, у них нет мозгов, и они гадят везде, куда могут втиснуть свой зад. Что он делает?