— Но внутри собственной иерархии подчинение полное, — вступил в разговор советник по внешней политике. — Мне приходилось однажды бывать на приеме, где присутствовала делегация из города детей Сагары. Думаю, здесь никому не нужно объяснять, что это?
— Вы видели Владыку? — задал интересующий его вопрос король.
— Да, и даже его семью. В случае смягчения законодательства по отношению к темным, я бы рекомендовал налаживание отношений с Элисс-тауном. Возможен также династический брак. — Рей почувствовала, как пальцы принцессы до боли сжали ее запястье, и дернула рукой, чтобы Франсуаза остановилась. Советник же продолжал: — Владыка — сильный маг, а его дети также унаследовали и силу рода матери. Эмпатия, возможно, даже кукольничество. Если сильнейший темный в стране будет правителем или членом правящей семьи, проблем с подчинением не будет. Колдуны и ведьмы подчинятся более сильным.
— В связи с затронутой темой поднимается следующий вопрос. Сотрудничество с Элисс-тауном. Ваша светлость? — обратился король к инквизитору. Эскель поморщился:
— Элисс-таун — закрытая территория для магов, а потому вся информация доступна нам лишь от темных, что сумели войти и выйти. Сами понимаете, сильных магов Владыка оставляет при себе, слабые же вряд ли могли противостоять его влиянию, а потому все сведения, что мы получили, стоит воспринимать с долей недоверия.
— Это разумно, но ближе к теме, Элиан.
— Да, ваше величество. Элисс-таун — закрытый город. Вход в него возможен только для ведьм и колдунов либо родившихся там — на них обычно есть метка Владыки, позволяющая войти, либо для сильных темных не из города. Выбраться же оттуда самостоятельно невозможно. Только с помощью минимум одного колдуна или ведьмы с уровнем силы не ниже третьей степени. А таковых найдется немного.
— Откуда такая точность? — заинтересовался Седрик, сидевший в середине с важными, но не близкими королю чиновниками.
— Закрытая информация. Ваше величество?
— Продолжайте, — усмехнулся король, бросил лукавый взгляд на Рей и вновь на Эскеля. От принцессы не укрылся интерес отца, и Рей, даже не прибегая к дару, поняла, что ее ждет допрос с пристрастием. Ох и удружили вы, ваше величество!
— В городе действует свое учебное заведение, в которое принимаются все подходящие по уровню силы ведьмы и колдуны. Раз в месяц все студенты обязаны выслушать речь Владыки, в ходе которой оказывается воздействие на их сознание. После чего, через пару дней, проходит проверка закрепления нужной информации в сознании учеников. Противостоять сложно, так как воздействие осуществляется в маленьких дозах, таким образом, даже защита очень сильных адептов пропускает его, принимая, видимо, за обычную симпатию. В таком случае агентам оставалось рассчитывать только на собственную критичность, а учитывая их темную суть и предрасположенность к подчинению более сильному, многие из засланных нами поменяли сторону.
— Вы успели принять меры?
— Разумеется. Потеря силы и памяти — малая плата за предательство.
Рей вздрогнула. Потеря силы? Но как… Неужели они добровольно дали клятву на передачу? Иначе для отъема силы необходим контакт с забирающим. Однако не только это заботило Рей. Если клятву можно было и не давать, то вот иметь дело с человеком, что получил силу множества колдунов и ведьм… Это же незаконно, но если ты, — девушка посмотрела на Эскеля и на мгновение встретилась с его ироничным взором, — глава инквизиции, то закон на твоей стороне.
Но с таким количеством силы… Рей сглотнула. Бежать. От них всех. Далеко, туда, где не найдут. А есть ли такое место? Нет.
Девушка отвела взгляд и вновь предалась изучению маникюра. А Эскель продолжал:
— Главенствующее положение в городе занимают темные. Владыка и сам по стороне силы относится к ним, но также при контакте стоит уделить внимание и другим представителям города. С одним из них некоторые из вас даже имели честь говорить сегодня.
— С кем? — вступил в разговор Арман.
— Прежде все находящиеся здесь, кроме королевской семьи и отмеченных мною людей, должны дать подписку о неразглашении.
В шуме, что возник от скрипа перьев и шуршания бумаги, Рей явно расслышала чужой голос в своем сознании: «Зачем ты пришла сюда, радость моя?» И следом: «Подписывать не нужно».
Девушка кивнула и виновато улыбнулась совершенно спокойному, даже скучающему инквизитору, который с тоской переводил взгляд с одного чиновника на другого. Задержался он только на среднем княжиче. Нехорошо прищурившись, инквизитор многообещающе произнес:
— Князь, вы не выделите мне вашего сына на сегодняшний день?
По тому, как передернуло Седрика, легко можно было понять, что он думает о предложении инквизитора, но идти против отцовской воли не стал и высказал свое согласие.
Когда все формальности были соблюдены, Эскель наконец продолжил:
— Возможно, многие из вас видели сегодня секретаря посла Дарвея Клида? — Дождавшись согласных кивков, инквизитор усмехнулся и пояснил: — Вы имели честь разговаривать с лордом Дунканом Элиотом, главным советником Владыки. В связи с открывшейся нам информацией прошу вас не предпринимать никаких действий и не обсуждать при данном господине ничего, что касается государственной политики и частной жизни нашей королевской семьи.
— Вы выяснили, зачем он прибыл?
— Полагаю, они хотят проследить, что мы предпримем в отношении темных. Возможно предложение союза и династического брака. Но я сомневаюсь в их готовности выполнять свои обязательства. Наиболее вероятным будет свержение династии.
— С чего вы взяли? Владыка ни разу не показал себя бесчестным человеком по отношению к союзникам.
— Это все лишь говорит о том, что не осталось никого, кто знает о его прошлом. Но Альверт не тот человек, которому можно доверять. Прошу разрешение на усиление мер безопасности.
— Вы его получили. Но возможность брака нельзя просто так отбрасывать. В конце концов, что помешает нам поступить так же. — Рассмеялся король. — Пожалуй, это будет достойный ответ темным. Дети мои, кто готов ради блага страны рискнуть?
— Если такова ваша воля, — чуть помедлив, ответил Арман, с грустью глядя на Рей.
Принцесса поспешила повторить его слова.
— Хорошо. Элиан, что-то известно о детях Владыки?
— Немного. Старшему сыну исполнилось девятнадцать. Дочери не больше двенадцати. Вероятнее всего, нам предложат сына. Или же Владыка захочет жениться вновь.
— Вы думаете, это возможно? — нахмурился принц, с тревогой глядя на сестру.
— Вероятность есть.
— Пока это только вероятность, не будем усугублять, — оборвал король, заметив, как побледнела его дочь. Он любил ее, но свою страну любил много больше. И если предстанет выбор… Все присутствующие знали, как поступит старый король. И осуждать его никто не будет. Потому что так правильно. Пусть и жестоко. — Дочь моя, иди к себе. Дальнейшее не предназначено для девичьих ушей.