– Твоя Ксюха жутко ревнива, – пояснила я. – Она подозревает, что у нас с тобой близкие отношения. Ну, подумала-подумала и решила устранить соперницу. Теперь понял?
– Кто?! Ксюха?! – Аким пьяно захохотал. – Да ты что? Она правда на такое решилась? Ты гляди, как любит…
Так, пора заканчивать с этим фарсом. Я расстегнула браслет и бросила его на стол. Пора сматываться отсюда.
Кипчак с интересом следил за моими действиями. И, кажется, истолковал их неправильно… Он решил, что я раздеваюсь.
Шеф сделал шаг вперед и снова оказался вплотную ко мне. Его блуждающий взгляд задержался на моей груди. Увеков протянул руки и обхватил меня за бедра. Несмотря на то что Кипчак был ниже меня, силой его природа не обделила. Я подавила острое желание провести прием и сломать ему обе руки. В конце концов, я многим обязана этому человеку. Вместо этого я попыталась деликатно высвободиться из объятий босса.
Но Кипчак держал крепко.
Жарко дыша алкоголем, Увеков зашептал мне на ухо:
– Правильно Ксюха ревнует… Я с первой минуты, как тебя увидел в этом платье, сидеть не мог… Ты такая, Женечка… такая…
– Какая? – деловито осведомилась я.
– Ксюха тебе и в подметки не годится, корова коровой, и мозгов как у голубя… А ты… У меня такой бабы никогда не было…
– И не будет, – сказала я, освобождаясь от захвата. Объятия – это что-то другое.
– Ты чего? – как ребенок обиделся Аким. – Ты же меня хотела… я видел!
Вот тут Кипчак прав. Когда мы стояли у зеркала и я застегивала запонки шефу, мне ненадолго показалось, что мы вместе.
Проблема в том, что сейчас перед Увековым стояла не Женя-Стрелок, кем я была еще час назад. Сейчас я снова была собой – Евгения Охотникова, бывший боец отряда специального назначения, выпускница знаменитой «Ворошиловки», телохранитель с лицензией. И пьяный человек в измятой белой рубашке больше не был для меня боссом. Я видела перед собой наглого и удачливого бандита, и никакой «Герлен» и «Хьюго Босс» не мог отменить тот факт, что Кипчак – просто-напросто один из тех, против кого мне много раз приходилось играть на стороне закона и порядка за годы моей работы в Тарасове.
Никакого желания Кипчак у меня не вызывал – кроме желания садануть его коленом между ног. И кстати, что за дрянь они собираются производить на своем новом заводике?! Мне еще предстоит в этом как следует разобраться…
Видимо, Кипчак прочел что-то такое у меня в глазах. Аким снова попытался меня схватить, но теперь это было даже отдаленно не похоже на объятия. Я провела подсечку и уронила бывшего шефа на пол. Кипчак тяжело дышал и вырывался. Он трезвел на глазах – такого завершения приятного вечера мужчина явно не ожидал…
– Да ты… Да я тебя… Мне до сих пор ни одна баба не отказывала, – прохрипел Увеков, с ненавистью глядя мне в лицо.
– Значит, так, Аким Николаевич, – сказала я, вставая и отряхивая платье. – Я увольняюсь, ясно? Беру расчет. Выходного пособия я не требую. С этой минуты я на вас не работаю. Больше мы с вами не увидимся – по крайней мере я на это надеюсь. Я возьму «Крузер», чтобы добраться до города. Оставлю его на стоянке перед торговым центром. Завтра с утра Сантана может его забрать.
Кипчак с пола смотрел на меня не мигая. Так глядит анаконда из джунглей. Конечно, подобного унижения он мне не простит…
– Прощайте, Аким Николаевич! – бросила я. – Вы были отличным шефом. Мне было приятно работать с вами. И кстати, держите вашу Ксению на коротком поводке – девушка становится опасной. Вы в курсе, что она за вашей спиной затевает какие-то дела с Третьяком? Это не считая того, что она с ним давно уже спит…
Кипчак попытался встать, но то ли был слишком пьян, то ли я все-таки его помяла. Я прошлась по комнате, на ходу скидывая платье. Увеков тяжело задышал, но не сделал ни малейшей попытки приблизиться.
Я распахнула шкаф и нашла джинсы, майку и тонкую куртку – это была та самая одежда, в которой я когда-то приехала в дом Кипчака. Быстро переоделась, сунула ноги в растоптанные кроссовки, аккуратно выложила на стол пистолет, который я носила на службе у Акима, повесила платье на плечики, убрала в шкаф и на прощание отсалютовала Увекову. Подумала – и прихватила с собой бонсай. Крохотная сосна была подарком, а значит, принадлежала мне на законных основаниях.
После чего закрыла за собой дверь и дважды повернула ключ в замке. А то кто его знает, этого Акима Николаевича. Еще пошлет за мной погоню, а мне это совсем ни к чему. А так до утра я буду в безопасности. Этого времени мне хватит, чтобы добраться до города и найти новое пристанище. Кипчак слишком гордый для того, чтобы стучать и орать: «Выпустите меня отсюда!» К утру он протрезвеет и найдет способ выбраться из запертой комнаты, расположенной на втором этаже. А утром придумает свою версию событий. К примеру, что он меня уволил…
Я прогрела мотор «Ленд Крузера». На лобовое стекло тихо падали снежинки. В доме все было тихо. Я растолкала сонного охранника на воротах и скомандовала:
– Открывай! Да шевели ластами!
– Куда тебя несет среди ночи, – сопровождая эту фразу отборной матерщиной, высказался охранник, курносый Алёха.
– Не твое собачье дело! – оскалилась я, и парень заткнулся. В иерархии, которая существовала в окружении Кипчака, я занимала высокую позицию, а Алёха помещался в районе плинтуса.
Я выехала за ворота и понеслась, постепенно разгоняясь, в сторону города.
Ночные дороги были пусты, и я быстро домчалась до центра Тарасова. «Ленд Крузер», как и обещала, я оставила на стоянке перед торговым комплексом: тут видеокамеры, хорошее освещение, и автомобилю Кипчака ничто не угрожает. На прощание я погладила нагревшийся капот. За время службы у Кипчака я привыкла считать машину своей.
Но у меня – Евгении Охотниковой – есть собственное транспортное средство. В гараже возле нашего с Милой дома стоит мой верный «Фольксваген».
Снег выстелил белоснежным ковром тротуары и дороги, деревья застыли в праздничном кружеве, и на крышах домов красовались аппетитные, как сахарная глазурь на плюшках, сугробы. Тарасов под снегом выглядел мирным и сонным – как будто городок из детской сказки. Но я-то знаю, каким он может быть, наш город. Какие монстры водятся в тихой провинциальной заводи…
Охота на монстра – вот что ждет меня в самое ближайшее время.
Что ж, я вспомнила, кто я такая и чем занималась перед исчезновением. Но это вовсе не значит, что я немедленно помчусь домой, чтобы кинуться на шею тетушке и многочисленным друзьям. Напротив, я намерена держаться подальше от Милы и от родного дома.
Если я не сумею переиграть моих врагов и погибну, Миле не придется второй раз переживать потерю.
Моим врагам незачем знать, что я восстановила память. Пусть это станет для них сюрпризом. У меня уже есть план, как наказать моих обидчиков.
А поможет мне Антон Белогуров…