– Ты же понимаешь, есть вещи невозможные.
– Вообще-то это не совсем так, – скромно опустив глаза, проронила Ирина.
– Чего?
– В каком смысле?
– Кто искусно владеет настоящей магией, для того невозможного, – девушка выдержала небольшую паузу, подбирая нужное слово, – мало.
«Ну вот, начинается! Заговоры-привороты! – думала я, тщательно следя за выражением своего лица. – По-моему, различные гадания, предсказания гораздо безобиднее. И безопаснее для оракула, кстати. В случае чего всегда можно заявить что-то типа: «В события вмешалась полная луна, оказывая влияние на Сатурн, находящийся в седьмом доме», или так: «Высшие силы не одобрили ваш выбор. Поэтому события пошли по-другому».
– Так что конкретно ты предлагаешь? – оживился Антон.
– Есть один заговор. Он расширяет границы сознания и дает возможность пообщаться с потусторонним миром.
– Расширяет границы сознания? – насторожилась я. – Наверное, не обошлось без особых травок? – попыталась пошутить.
– Ты, Женя, совершенно права. Заговор работает только в комплексе с выпитым отваром специальных трав, среди которых есть весьма редкие.
– А какие бывают побочные эффекты? Они достаточно изучены?
– Вполне, – спокойно улыбнулась Ирина.
Познавательный разговор увлек настолько, что мы и не заметили, как миновали все улицы и перекрестки, отделявшие нас от дома. Припарковав «фольк» во дворе, мы зашли в квартиру. Прошли в кухню и дружно занялись приготовлением ужина, продолжая прерванную беседу, которая плавно переросла в небольшой диспут.
Антон, воодушевленный перспективою, которую открывали заговор с невиданным зельем, рвался тут же все на себе испробовать. Я, памятуя, что не просто присматриваю за молодым человеком, но и охраняю, резко возражала против подобных экстренных мер.
– Что, если твой отец действительно не собирался вас тогда убивать? И от тебя избавляться вовсе не хотел?
– Это же отлично! Правда, тогда выходит, что я все эти годы вел себя как свинья и настоящий хам. Трудно представить, что отцу пришлось пережить. Сколько унижений, оскорблений я нанес ему своим поведением! Не говоря уже о финансовых потерях.
– Сокрушаться будешь позже. Сейчас я не на то намекаю.
– А на что тогда?
– Пытаюсь представить, что скажет Роман Санин, когда мы с Ириной угробим его единственного сына, проведя не совсем научный эксперимент!
– Ничего не бойтесь! Это старинный семейный рецепт. Он передается из поколения в поколение, от матери к дочери и проверен веками.
– Если метод безопасный, стопроцентно действующий и неимоверно расширяет границы сознания, почему он не используется повсеместно?
– Ты задала сразу несколько вопросов. Рецепт передается только членам семьи и относится к тайным знаниям.
– Не для всех, значит? – уточнила я.
– Именно. Стопроцентной гарантии я не обещала, но это хорошая возможность.
– То есть и работает не на всех?
– По сути, человек, чтобы пообщаться с умершими близкими, начинает взаимодействовать со своим собственным сознанием. Так что результат строго индивидуальный.
– А как же безопасность? – Я скосила глаза на Антона, сосредоточенно нарезающего луковицу для приготовления омлета по-австралийски. – Вдруг произойдут необратимые изменения в психике?
– Я готов рискнуть, – бодро выдал парень.
– Правда? А я нет! Что там за травы-то? Вдруг его откачивать придется?! – настаивала я, нарезая овощи для салата.
– Состав тебе не скажет ни о чем, да я и сама рецепт не помню досконально. Но, – Ира повернулась к Антону, – Женя права, риск негативных последствий все же имеется. Так что нужно хорошенько взвесить «за» и «против» и только после этого принимать решение.
– Если что-то пойдет не так, вы заметите и окажете необходимую помощь, – изрек Антон, – да ладно вам, девчонки, не напрягайтесь. Все будет хорошо.
– А если нет?
– Я готов пойти на любой риск, чтобы узнать, что тогда произошло. И больше не изводить себя, даже если это тяжело или неприятно.
– И даже если подсознание ненароком выдаст тебе ту версию событий, в которую все это время ты верил? – тихо проговорила я. – Как поведешь себя тогда?
– Вернее, Женя хочет сказать: если выяснится, что твой отец виновен? – поправила меня Ира. – Что ты предпримешь?
Повисла пауза, мы ждали, Антон не торопился с ответом. Я внимательно смотрела на Иру. Девушка застыла, кажется, даже перестала дышать.
– Не знаю, как я буду относиться к отцу и жить с этим дальше. Но, если вы намекаете на тот образ жизни, который я вел последнее время, не переживайте. У меня был шанс посмотреть на свое поведение со стороны и осознать всю пагубность подобного пути.
– Вот и ладно, – несколько громче, чем требовалось, заявила я, заметив, что Ирина от волнения не способна вымолвить ни слова, – значит, на этой бодрой ноте и закончим наш диспут. Антон еще раз все взвесит, обдумает, прежде чем принимать решение. И если захочет все-таки провести этот эксперимент, завтра утром обсудим остальные детали.
– Хорошо.
– А сейчас давайте ужинать. Мне еще нужно сделать несколько звонков.
* * *
Ранним утром, после обязательной тренировки, стоя под струями прохладного душа, я строила планы на сегодняшний день. Вчерашний разговор с Пашкой подтвердил мои выводы. Приятель заверил, что оснований сомневаться в подлинности документов нет никаких. Значит, опасения Антона должны развеяться без применения магии. И заодно Пашка немного разочаровал, пояснив, что помощи от друга-байкера мне не дождаться. Три дня назад Димка Ветров отбыл из Тарасова в Калининградскую область, чтобы принять участие в международном мотопробеге. А навести справки в салонах татуировок очень хотелось, значит, придется просить о помощи Василия. Учитывая, сколько всего я сбросила на его плечи в этом расследовании, приятель порадуется.
Неожиданно раздалась трель телефона, звонил Роман Санин.
Любопытно, подумала я и подняла трубку.
– Алло.
– Здравствуйте, Евгения.
– Доброе утро, Роман Павлович.
– Прошу прощения за ранний звонок. Но я хорошо осведомлен о вашем режиме дня, так что не боялся разбудить.
– Вы совершенно правы. Я давно проснулась.
– Тут такое дело, – немного замялся бизнесмен, – я звоню вам не для того, чтобы отвлекать или контролировать. Простое человеческое любопытство в комплексе с отцовским беспокойством.
– Роман Павлович, боюсь, что не совсем вас понимаю, – слукавила я, улыбаясь.
– Да, конечно, нужно пояснить. Вы не перезваниваете вот уже несколько дней, и я забеспокоился, все ли в порядке? Поймите правильно, я вовсе не стремлюсь вас контролировать или оспаривать методы вашей работы, но все равно беспокоюсь.