— Рейна! — крикнул он. — Благодарение богам! Всем вместе и каждому в отдельности! Хвала Дочери Весны! Я был уверен, что джоконцы всё-таки схватили вас! Я был в состоянии поехать с людьми марча Порифорса искать вас…
— Наш отряд, Ферда. Кто-нибудь ранен? — Иста выпрямилась, опираясь на руку марча, Ферда подошёл к плечу серого в яблоках коня.
Молодой человек провёл рукой по слипшейся от пота шевелюре:
— Одному в бедро попала стрела, пущенная людьми марча, ему не повезло; другой сломал ногу, когда на него свалилась лошадь. Я оставил с ними двоих, пока целители не освободятся от врачевания парней, раненных посерьёзнее. С остальными — всё лучше не придумаешь. Теперь со мной тоже всё хорошо, потому что моё сердце больше не тонет в боли от страха за вас.
За её спиной Эрис ди Льютес застыл, словно камень:
— Рейна? — эхом отозвался он. — Это вдовствующая рейна Иста?
Ферда, ухмыляясь во весь рот, посмотрел на него:
— А как же, сэр! Если вы спасли её, мне должно целовать вам руки и ноги! Мы чуть с ума не сошли, когда считали пленниц и выяснили, что её нет.
Марч смотрел на Исту, словно она прямо у него на глазах превратилась в удивительное существо из сказок. Ну, может, так оно и есть. Какую из версий о гибели своего отца от рук рея Иаса он слышал? Какую ложь он считает правдой?
— Простите меня, марч, — сказала Иста ясным голосом, хотя ясности в душе и в помине не было. — Имя сьеры ди Аджело скрывает моё настоящее имя не только из смирения во время паломничества, но и ради безопасности. — Хотя это, видимо, не подействовало. — Но теперь, благодаря вашей отваге, я здесь и могу себе позволить снова стать Истой ди Шалион.
— Что ж, — произнёс он после секундного молчания. — Ди Толноксо ошибся не во всём. Вот это сюрприз.
Она взглянула на него сквозь ресницы. Маска вернулась на место и сидела крепко. Марч очень осторожно спустил Исту вниз, прямо в распростёртые объятия Ферды.
Иста цеплялась за локоть Ферды, пока он вёл её по вытоптанной траве и воодушевлённо пересказывал предрассветные события, увиденные им в передней части колонны. Иста слышала только одно предложение из трёх, но поняла, что он просто влюблён в исскуство ведения боя от Эриса ди Льютеса. Луг расплывался перед глазами. Казалось, что голова плохо пришита к телу и периодически изменяется в размерах. Глазные яблоки пульсировали, а ноги…
— Ферда, — мягко перебила она юношу.
— Да, рейна?
— Я хочу кусок хлеба и спальник.
— Этот грубый лагерь — не место для вашего отдыха…
— Любой кусок хлеба. И любой спальник.
— Я могу найти здесь нескольких женщин, которые могут сойти за горничных, но они не такие, к каким вы привыкли…
— Сойдёт и твой спальник.
— Рейна, я…
— Если ты сейчас же не дашь мне спальник, я сяду прямо на землю и начну плакать. Прямо сейчас.
Эта угроза, произнесённая ровным тоном, наконец, подействовала. Он замолчал, забеспокоился о тех вещах, без которых, по его мнению, она не могла обойтись, и которых не было, но всё же достал то, что она просила. Он отвёл её к офицерской палатке, стоявшей среди деревьев, судя по всему, выбрал первую попавшуюся, засунул голову внутрь и пригласил её войти. Внутри было тепло и душно, пахло плесенью, незнакомцем, кожей, лошадьми и маслом для смазки клинков и доспехов. Но на земле лежал спальник. Иста легла на него в ботинках, в юбке, как была.
Ферда вернулся через несколько минут с куском хлеба. Она вытянула руку и слабо махнула ей; он сунул ломоть ей в ладонь. Она принялась его сонно жевать. А когда вернётся владелец палатки… с ним разберётся кто-то другой. Иста не сомневалась, что будь здесь Фойкс, он убедил бы хозяина спальника, что это не кража среди бела дня, а настоящая честь, которую нужно ценить. Но и Ферда справится неплохо. Она беспокоилась о Фойксе и ди Кэйбоне. Бродят ли они всё ещё по бездорожью? Лисе явно удалось сбежать и добраться до Маради, но что она будет делать потом? Может, они нашли друг друга? И… и…
* * *
Она разомкнула веки и посмотрела вверх. Пятна света проникали сквозь грубое переплетение полотна палатки и начинали двигаться, когда лёгкий ветерок принимался раскачивать ветви деревьев. Тело было разбито, голова болела. Не до конца съеденный кусок хлеба лежал там, где она выронила его из рук. Уже вечер? Судя по тому, что светло и по состоянию мочевого пузыря, не позже.
Перепуганный женский голос шёпотом спросил:
— Леди? Вы проснулись?
Она застонала и перекатилась на другой бок, обнаружив что Ферда или кто-то ещё всё же нашёл для неё прислугу. Две грубоватые на вид маркитантки и аккуратная женщина в зелёных одеждах Матери, выдающих в ней служительницу-медика, ждали её пробуждения. Как выяснилось, служительница была вызвана из города одним из курьеров марча. Все трое быстро доказали, что умеют больше, чем высокородные леди при дворе Валенды, которые своими услугами, скорее, досаждали Исте.
Почти половина её личной одежды была отнята у рокнарцев — тут наверняка постарался Ферда или кто-то из его гвардейцев, — и теперь лежала кучей на соседней скатке. Обилие воды для умывания, зубочистки и чистящая паста из трав, заживляющие средства и свежие бинты, тщательное расчёсывание и укладка торчащих в разные стороны волос, почти чистая одежда, — когда в начале вечера Иста, прихрамывая и опираясь на руку служительницы, вышла из палатки, она уже чувствовала себя если не рейной, то женщиной точно.
В лагере было тихо, но не пусто; люди небольшими группами ходили туда-сюда, выполняя после сражения загадочные поручения. Никто, видимо, не жаждал снова водрузить её на лошадь, и это избавило Исту от необходимости устраивать истерику, на которую у неё не было сил. Она только могла чувствовать благодарность. Некоторые из её гвардейцев уже помылись, но всё ещё выглядели усталыми; они разложили собственный костёр в роще и раздобыли где-то пару помощниц. Её пригласили сесть на чурбан, наскоро обтёсанный под форму стула и заботливо застеленный одеялами. С этого самодельного трона Иста лениво наблюдала, как готовят ужин для её отряда. Она отправила служительницу-медика оказать помощь тем, о ком ещё не успели позаботиться; женщина вернулась ободряюще быстро. Наконец, появился Ферда. К великой радости Исты ему тоже, похоже, удалось вздремнуть, но недостаточно.
Когда со стороны костра стал подниматься чудесный аромат, прибыл Эрис ди Льютес в сопровождении десятка солдат и офицеров. Он подошёл к ней и отвесил поклон, достойный королевского двора в Кардегоссе. Он вежливо спросил, как она находит здешние условия, и, услышав заверения, что всё просто замечательно, отнёсся к ним с сомнением.
— Летом в Кардегоссе придворные дамы часто устраивали пикники в лесу, чтобы предаваться деревенским утехам, — ответила она ему. — Было очень модно обедать на ковре, расстеленном в рощице, похожей на эту, в такую же хорошую погоду.