Анна пыталась понять, в чем причина столь резкой перемены настроения ее репетитора, но Шишкин был мрачен и долго молча сидел на стуле в дальнем углу класса, сосредоточенно грызя ноготь правого мизинца и пристально оглядывая Анну с головы до ног.
— Я вижу сомнение в ваших глазах, господин Шишкин, — наконец, прервала затянувшуюся паузу Анна.
— Однако вы проницательны, — с деланной печалью кивнул тот.
— И что же вас так смутило во мне?
— Вы — хрупкое, бледное существо, — Шишкин встал и подошел к Анне, как будто подкрался. — Ваша краска — невинность, ваше амплуа — беззащитность. Боюсь, вы не созданы для трагедии.
— Но Сергей Степанович…
— Князь находит таланты, но шлифую их я! Алмаз требует твердой руки опытного мастера.
— И что же во мне, вам кажется, нуждается в огранке и оправе? — удивилась Анна, отстраняясь от слишком близко подобравшегося к ней Шишкина.
— Все, — заявил Шишкин, дыша ей почти в лицо ароматом дорого коньяка, — каждый сантиметр вашего прекрасного тела. Вас надо лепить, ваять, как глину.
— Извините, господин репетитор, но слово «лепка», вы, по-моему, понимаете слишком буквально, — Анна увернулась от его губ и невольно поспешила протереть щеку платочком.
— Ваша холодность — сплошное дилетантство! — обиделся Шишкин. — Если вы и на сцене будете столь равнодушны к своим партнерам, далеко не все из коих покажутся вам симпатичны, то вряд ли сможете заслужить успех и признание у публики.
— Но мы же с вами не на сцене, — попыталась урезонить его Анна.
— Если вы бесстрастны за кулисами, то вряд ли сумеете проявить подлинное величие в образе, — пожал плечами Шишкин и снова принялся инфантильно грызть ноготь.
— И что же мне делать? — смутилась Анна.
— Не пропускайте моих уроков, — равнодушно ответил Шишкин. — И помните: я залог вашего успеха на сцене! Не прячьте своих лучших качеств под личиной праведной скромности. Докажите мне, что способны на большее. А я, уж поверьте, сумею направить вашу страсть в нужное русло.
Разговор этот Анне не понравился, но поскольку посоветоваться ей было не с кем, Анна решила утешиться по-своему — пирожные всегда поднимали ей настроение.
Она вошла в кондитерскую в тот момент, когда продавец принялся стыдить одну из покупательниц.
— Эй, сударыня! А платить-то кто будет? Уж двадцать копеечек извольте достать из вашего кошелька! Товар, сами понимаете, не залежалый — только что из печи, кренделек к кренделечку.
— Я не имею деньги сейчас, я присылать позже. Анна сочувствующе посмотрела на юную даму.
Судя по всему, она была иностранка и попала в эту неприятную ситуацию, оказавшись по какой-то причине без провожатых в незнакомом городе.
— Нет-нет, — не унимался кондитер, — мы без денег отпускаем только по знакомству. А вас я вижу впервые.
— Деньги в доме, — краснея, объясняла девушка. — Я гость.
— Замечательно! — усмехнулся продавец. — Назовите адрес. Я вышлю пирожные домой. Там и расплатитесь. Пусть хозяин отдаст деньги посыльному.
— Я не знать адрес, — у покупательницы задрожал голос, похоже, она собиралась заплакать.
— Тогда позовем городового, — пригрозил кондитер. — Набрала лучших пирожных, а платить — кто, дядя будет?
— Дорогая! — Анна бросилась на помощь к несчастной девушке. — Наконец-то я вас нашла! Как вы могли уйти, никого не предупредив? А вы, господин продавец? Вам не стыдно! Это внучатая племянница герцога Веронского. Неужели вы газет не читали?! Она только вчера приехала в столицу по приглашению.
— Но пирожные…
— Сколько она вам должна? — строго спросила Анна, доставая кошелек.
— Двад… Нет — сорок копеек, — воскликнул продавец, обрадованный ее сговорчивостью.
— Возьмите, — Анна подала ему деньги. — Надеюсь, вы довольны? Идемте, дорогая.
Анна взяла незнакомку под руку и вывела из кондитерской. Уже на улице девушка словно очнулась и остановила Анну.
— Кто вы и куда мы идти?
— Вы попали в затруднительную ситуацию, — ободряюще улыбнулась Анна. — Я сочла своим долгом вмешаться и помочь вам.
— Я вам что-то должен? — тихо спросила девушка, смущенно опуская глаза.
— Да, — кивнула Анна, — обещайте мне, что в следующий раз, выходя из дома, вы не забудете взять с собой кошелек и деньги.
— Вы — такой добрый!
— А знаете, — вдруг осмелилась Анна, — я живу в доме напротив, пойдемте со мной. Мы вместе выпьем чаю с этими пирожными.
— Спасибо, я очень замерзать, — улыбнулась девушка.
— В таком случае — настало время познакомиться. Меня зовут Анна. Анна Платонова. А вы?
— Мария… Просто Мария. Я приехала Россия выходить замуж.
— Как же ваш жених мог оставить вас одну на улице? Это очень опасно.
— Он не знать. Он думать — я спать, — девушка лукаво посмотрела на Анну. — А почему вы сказать — я из Верона?
— Шекспир подсказал, — рассмеялась Анна и, заметив недоуменный взгляд Марии, пояснила:
— Я — актриса.
— Вы любить театр? Театр — это очень романтично, — понимающе сказала Мария.
— Вот мы и пришли, — Анна указала на дом Корфа. — Мы живем здесь.
— Мы? Вы тоже замуж?
— Пет, — растерялась Анна. — Я живу в доме моего опекуна. Я сирота. Мои родители… Я не знала своих родителей.
— Как печально! Моя мама тоже покинула меня. Она теперь на Небесах и не может помочь мне.
— Не грустите! Вы выйдете замуж, и у вас начнется новая жизнь. А вы любите своего жениха?
— Очень, — прошептала Мария, поднимаясь вслед за Анной на крыльцо и входя в дом.
Матвеич, завидев новое лицо, тут же принялся расшаркиваться — бросился снимать шубы, приглашать пройти в гостиную. На ходу спросил:
— Чай?
— Чай, — кивнула Анна и повела Марию за собой.
— Анна! — Корф стремительно поднялся с дивана. — Почему вы так задержались? Затянулась репетиция? А.., вы не одна.
— По дороге домой я стала свидетелем неловкой сцены в кондитерской — эту девушку хотели отвести в участок, потому что она не знала, как расплатиться за пирожные.
— Кто же делает покупки без денег? — с явным небрежением поинтересовался Корф.
— Познакомьтесь, — Анна дала знак Марии подойти ближе, — Мария…
— Мария фон Дармт, — смущаясь под колким взглядом Корфа, сказала гостья.
— Мария совсем недавно приехала из Германии. От волнения она настолько растерялась, что мне пришлось помочь ей: я заплатила за пирожные. А потом.., потом мы решили выпить чаю. Она очень милая.