— Я не хочу есть, — устало произнесла Татьяна, — я хочу увидеть его.
— Лучше попозже, когда мы станем прощаться, — кивнула Лиза. — Но я опасаюсь, что это будет слишком тяжелое зрелище для тебя. А вдруг что случится с ребенком?
— Ты запрещаешь мне увидеться с ним? — вздрогнула Татьяна, но под укоряющим взглядом Лизы сникла и покорно пошла следом за ней.
Никита тяжело вздохнул и поднял узел с ее вещами, Дмитрий сердобольно покачал головой — что-то все же с этим домом неладно. Как будто проклятье лежит на роду Долгоруких, даже и не упомнить, были хотя бы когда спокойные дни?
— Тсс! — Андрей подошел к постели, на которой спала Татьяна, и заговорщически приложил указательный палец к губам.
— Андрюша, родной, это ты?! — не веря своим глазам, воскликнула Татьяна, но Андрей осуждающе покачал головой, призывая ее к молчанию. — Ты живой? Я знала, что ты не убит! Я не верила, что с тобою что-либо могло произойти!
— С каждым бывает, — улыбнулся Андрей, — но ты права, я действительно не умер. Любящее сердце не обманешь!
— Но как же весь этот траур? — растроганно спросила Татьяна, когда Андрей осторожно присел на край кровати и привычно провел ладонью по завиткам ее пышных, пшеничных прядей, разметавшихся по подушке. Рука его была прохладной. — Ты что-то скрываешь? Это какой-то умысел? Что за тайны от меня?
— Нет никакой тайны, — успокоил ее Андрей. — Ты, наверное, слышала — papa не хотел простить Владимиру его прошлые отношения с Лизой, и все заставлял его жениться на ней. Но ведь это несправедливо! Владимир уже давно безнадежно влюблен в Анну, а дна так же сильно любит его. Они должны быть вместе, должны быть счастливы. Все влюбленные должны быть счастливы, ты согласна со мной?
— Конечно! — согласилась Татьяна. — Взять хотя бы нас с тобой — твоя невеста поняла свою ошибку и ушла, чтобы мы могли, наконец, соединиться.
— Вот видишь, — тихо сказал Андрей, — я тоже не мог позволить отцу разрушить счастье друга. Ты не думай ничего плохого — я только притворился мертвым, чтобы отвлечь папеньку от дуэли, которую он затеял, пробуя заставить Владимира поступить так, как он хочет.
— Ты притворился ради счастья Анны и Корфа? — понимающе протянула Татьяна, но потом все же засомневалась. — Стоило ли подвергать себя и своих родных такому риску? Ты видел, как все переживают? А я? Ты не подумал о нас с маленьким? Я думала, что земля из-под ног убежит, сердце оборвется, когда заслышала про твою смерть. Господи, да я ведь чуть с ума не сошла!
— Не говори так, — Андрей укоряюще посмотрел на нее, — смерти нет. Даже, когда мы уходим — мы остаемся с теми, кто нам дорог. Уверяю тебя, все будет хорошо, и я никогда не покину вас. Я буду заботиться о тебе и нашем ребенке.
— Ты пугаешь меня, Андрей, — побледнела Татьяна, — ты словно здесь и не здесь. Ты говоришь, что любишь меня, но отчего-то мне так морозно и маетно… Ты не договариваешь чего-то, боишься сказать мне всю правду. Я это чувствую, я это слышу. Андрей!..
— Да-да, я тоже слышу, — кивнул Андрей, — извини, мне надо торопиться. Мне пора…
Татьяна протянула руки к Андрею, но он, как будто чего-то испугавшись, быстро встал и с таинственным видом скрылся в стене у окна. Татьяна вскрикнула и открыла глаза.
— Ой, кто это?! — стоявшая у ее изголовья Долгорукая перекрестилась и с удивлением уставилась на нее. — Татьяна? А ты что здесь делаешь? Почему разлеглась в постели Сони, точно барыня какая?
— Простите, Мария Алексеевна, — Татьяна стыдливо натянула одеяло до подбородка, — мне Лиза сказала, что я могу пока отдохнуть в комнате Софьи Петровны.
— А чего тебе отдыхать? — Долгорукая недоуменно принялась рассматривать ее. — С каких это пор такие послабления служанкам? Это все Андрей тебя избаловал! Вот вернется из Петербурга, я ему попеняю.
— Значит, вы тоже знаете, что он жив? — обрадовалась Татьяна, поднимаясь на постели.
— А с чего ему живу не быть? — пожала плечами Долгорукая. — Они еще вчера с Наташей в столицу уехали украшения к свадьбе покупать.
— К свадьбе? — растерялась Татьяна. — Так свадьба же расстроилась, Мария Алексеевна…
— Типун тебе на язык! — вскричала Долгорукая. — Ишь, размечталась! Ничего подобного — завтра они поженятся, станут жить-поживать да добра наживать. Потом и внучата пойдут мне на радость.
— Мария Алексеевна! — Татьяне вдруг стало страшно. Вчера Дмитрий говорил, что княгиня умом тронулась, узнав о смерти Андрея, значит, все правда? Андрей погиб? Или ей самой все приснилось — вольная, отъезд с Никитой, письмо Андрея, возвращение и ужасная весть? — Матушка, княгиня, Мария Алексеевна, что же вы делаете со мной?! Давеча только все вокруг меня уверяли, что Андрей Петрович погиб, а потом он сам ко мне пришел и рассказал, что не умер. И вот вы еще теперь — и того хуже! Как же это может так быть, чтобы одновременно человек был и жив, и мертв, писал мне письмо, что расстался со своей невестой, и уезжал вместе с нею в столицу за подарками к свадьбе?
— Ты что путаешь меня? — рассердилась Долгорукая и принялась водить глазами по потолку. — Нет сейчас у Андрюши другой заботы, кроме как о свадьбе с княжной Репниной. А я уж на них и не нарадуюсь — они так подходят друг другу, просто, как голубок с голубкой.
Татьяна тихо всхлипнула и только приготовилась зареветь, как дверь в комнату открылась, и на пороге появился Никита.
— Вот, зашел проведать и попрощаться, — кивнул он Татьяне, а потом вежливо с поклоном — княгине. — Наше вам, Мария Алексеевна…
Долгорукая холодно посмотрела на него, перевела взгляд на Татьяну, и вдруг на лице ее отразилась какая-то тревожная мысль. Долгорукая стала в секунду бела, как полотно, и со стоном опустилась на постель рядом с Татьяной.
— Где это я? — прошептала она, будто сама с собою разговаривала.
— Вы в своем доме, Мария Алексеевна, — жалеющим тоном сказала Татьяна, вставая и подходя к ней.
— Видать, прав, Дмитрий — совсем плоха, барыня, — покачал головой Никита. — Может, сказать, чтобы врача ей позвали?
— Врач? — вдруг зашлась страшным смехом княгиня. — Да что он может? Мертвого и я от живого отличу. А вот лучше пусть признается, где Андрея прячет. Показали мне вчера куклу восковую — руки ледяные, глаза пустые. Нет, мой Андрюшенька — мальчик добрый и веселый. Он всегда к маменьке подбежит, головку приклонит, обнимет ручками — ангелочек просто.
— Андрей Петрович и есть ангел, — принялась утешать ее Татьяна. — Точно знаю — на Небе он! Зла Андрюша никому в своей жизни не сделал.
— Это так, — поддержал ее Никита, — во всем белом перед Господом представился.
— Представился? Почему представился? — опять заволновалась Долгорукая. — Что такое вы все время говорите да сказать не можете?
— Мария Алексеевна, — ласково прошептала Татьяна, — нет больше нашего Андрюшеньки… Ушел он от нас.