— Помилуйте, Ваше Величество, но именно вы настаивали на том, чтобы с Александром обращались, как с обычным ребенком. Иначе он вырос бы заносчивым и самодовольным.
— Похоже, в список ваших прегрешений необходимо внести еще и дерзость! — окончательно разгневался Николай. — Это вы вбиваете в голову моего сына вредные мысли и тревожите его душу несбыточными мечтами! Откуда у него эта иллюзия, что он может изменить свою судьбу? Мой сын мечтает жить обычной жизнью! Вы только подумайте! Да он должен как можно скорее расстаться с этим опасным заблуждением!
— Уверен, Саша возьмет себя в руки и примет монаршую долю, — сдержанно, но очень твердо сказал Жуковский. — Но все же нам следует быть внимательнее к нему.
— Я знаю, что происходит у меня на Камчатке, а собственного сына не в силах найти во дворце! — никак не мог успокоиться Николай.
— Возможно, он на стрельбище? — осторожно предположил Жуковский.
— Василий Андреевич! — укоризненно покачал головой император. — Когда последний раз вы его там видели? Калиновская — вот что затмило Александру весь мир! Бросил дела. Все время проводит с ней!
— Я полагал, вы изменили свое мнение о Калиновской, — удивился Жуковский.
— Я редко меняю свое мнение. Мне пришлось всего лишь смириться с этим положением. По совету наставника моего сына.
— Помнится, однажды вы позабыли об аудиенции со своим братом, поддавшись чарам одной юной красавицы…
— Это совсем иное дело, — отмахнулся от воспоминаний Николай.
— Иное? Чем же? Вам кажется опасным, что она старше и опытнее Александра в делах сердечных?
— И потому что она полячка! — заносчиво добавил государь.
— Однако ваш брат Константин…
— Да-да! — перебил Жуковского Николай. — Женился на полячке.
Вы можете мне не напоминать об этом — я знаком со своей родословной! Но в моей семье этому не бывать! И польский вопрос я считаю закрытым!
— Ваше Величество! Пребывание Польши в составе России, безусловно, несет благо этой стране. Однако в Варшаве неспокойно. Поляки по-прежнему не доверяют нам. И любят смотреть больше не на Восток, а на Запад. И в этом контексте брак наследника с польской княжной мог бы существенно укрепить наши позиции.
— А я не желаю застаиваться на ближних рубежах! Россия должна смотреть еще дальше на Запад. Там германцы, австрияки, англичане, в конце концов. Так что и не мечтайте — брака с Калиновской не будет!
Поставив эту жирную точку в конце разговора, Николай сказал, что ждет к себе Репнина и сына, а Жуковскому вместо того, чтобы защищать совершенно безнадежное предприятие, уже давно пора найти этих безответственных мальчишек и велеть им явиться в его кабинет. И поэтому, когда Жуковский столкнулся в коридоре с Репниным, он страшно обрадовался — хотя бы один здесь!
— Слава Богу, вот и вы! — бросился Жуковский навстречу Репнину. — Его Величество желает видеть вас, и немедля!
— Василий Андреевич? Что-то случилось?
Репнин весь внутренне сжался — неужели вчерашние события уже известны государю?
— Надеюсь, что нет, — ответствовал Жуковский, провожая Репнина в кабинет Николая. — Государь хотел взять у вас отчет в соответствии с разговором, который давеча у вас с ним состоялся. И, надеюсь, у вас есть, что ему сказать.
Николай встретил их, сидя за рабочим столом и напряженно постукивая пальцами по зеленому сукну, натянутому на крышку.
— Мне нравится, как вы работаете, Репнин, — издалека начал император. — Василий Андреевич вами доволен. Как вы там замечательно о нем сказали? — обратился он к наставнику.
— Я сказал: «Толковый молодой человек с прекрасным будущим», — с легким поклоном напомнил Жуковский свои слова.
— Вот вам оценка поэта и воина! — как-то уж очень приторно воскликнул Николай. — И как вам только удается, Репнин, удерживать Александра от свиданий с этой польской фрейлиной? Вы просто Цербер какой-то на страже нравственности!
— Ваше Величество! — Репнин счел за благо вытянуться во фрунт и прищелкнуть каблуками. — Смею доложить, наследник виделся вчера с фрейлиной Калиновской на балу у графа Потоцкого. Разрешите подать в отставку, Ваше Императорское Величество!
— Василий Андреевич, неужели мы в нем не ошиблись? — лукаво спросил Николай, вполоборота обернувшись к Жуковскому.
— Большие надежды подает молодой человек, — поддержал Михаила Жуковский.
— Что же, — Николай несколько секунд помедлил, — вы прошли проверку. Теперь я вижу — вам можно доверять, Репнин. Вы повели себя молодцом. Впредь знайте, что везде есть глаза и уши! Разумеется, о вчерашнем мне уже доложили. Я понимаю, что сдерживать любовный порыв моего сына — задача не из легких. И вряд ли это кому-нибудь удастся. Но если впредь вы попытаетесь скрыть от меня нечто более важное — вам сие дорого обойдется! Вы уверены, что вам больше не о чем мне сообщить?
— Никак нет. Ваше Императорское Величество, — так же браво рапортовал Репнин.
Николай испытующим взглядом оглядел его с ног до головы и кивнул, давая понять офицеру, что он свободен. И Михаил, не верящий своему чудесному избавлению, побежал обратно к кабинету Александра. Оказавшись на месте, он растерянно оглянулся по сторонам — где же Владимир? В этот момент Корф появился из-за одной из колонн и знаком подозвал к себе Репнина.
— Что? Что такое? — у Михаила снова зашлось сердце.
Корф тихо сказал, что Александр только что прошел к себе в кабинет, и ему пришлось спрятаться, дабы не попасться наследнику на глаза ранее, чем вернется Михаил.
— Слава Богу! — вздохнул Репнин и постучался в кабинет Александра. — Ваше Высочество!
— А, Михаил… — Александр выглядел уставшим. — Вот и вы, я ждал вас. Все ли готово для дуэли?
— Мне представляется разумным все же избежать этого поединка, — смело начал Репнин.
— Согласен, дуэль — крайнее средство, — пожал плечами Александр. — Однако если нет другого способа разрешить конфликт, приходится к нему прибегнуть.
— Уверен — не все способы еще исчерпаны, — настаивал на своем Репнин.
— Я понимаю, поручик Корф ваш приятель. И сейчас вами, прежде всего, движут дружеские чувства.
— Ваше Высочество, я бы хотел помочь вам обоим!
— Каким же образом?
— Я пришел просить вас еще раз поговорить с поручиком Корфом. Он тут, со мной и… Возможно, вы согласитесь с ним увидеться.
— Вы — очень смелый человек, Репнин. И в знак признания ваших достоинств, я, пожалуй, соглашусь принять Корфа, — кивнул Александр. — Но в ответ вы должны обещать мне, что не скажете и слова императору о дуэли.
— Клянусь, Ваше Высочество, и благодарю вас, — обрадовался Репнин и позвал друга пройти в кабинет.
Корф вошел, стараясь держаться с достоинством, но без излишней самоуверенности и заносчивости.