— Да любой, — пожала я плечами и печально начала историю своей нелегкой судьбы. — Хоть уборщицы, хоть распространителя билетов, хоть гардеробщицы… Вы не знаете, в театре случайно нет свободных мест? Мне срочно понадобился какой-то приработок, я уже весь город исходила — нигде не могу устроиться…
— А что ж ты ходишь наниматься в выходной? — вахтерша легко перешла со мной на более фамильярную форму общения. — Разве тебя кто-нибудь в воскресенье возьмет?
— В будни я учусь, — вздохнула я и решила пустить первый пробный шар: — Вообще-то, к вам прийти мне посоветовала одна моя знакомая еще несколько дней назад. Она здесь актрисой работает.
— Какая знакомая? — загорелись глаза вахтерши. Тонким чутьем женщина почувствовала, что со мной может состояться интересный разговор. Открыв дверцу своей каморки, она вышла — нет, скорее выкатилась проворным колобком — в фойе и, по-свойски ухватив меня под локоть, повела к ряду старых кресел, стоявших у противоположной стены. Упомянув о знакомой, я тем самым мгновенно перешла в категорию «своих» людей, с которыми можно поболтать по душам. Упустить прекрасную возможность посплетничать в новой компании вахтерша, скучающая от безделья целыми днями напролет, никоим образом не могла.
Она усадила меня в одно из запыленных кресел с порванной тканевой обивкой и привычно вписалась в соседнее, повернувшись ко мне и устремив на меня полный любопытства взор.
— Давай посидим с тобой, поговорим, пока администратор не придет. Насчет работы только он сможет тебе сказать что-нибудь определенное.
— А во сколько он должен подойти?
— Часам к пяти, не раньше! — махнула пухлой ладошкой женщина и тут же протянула ее мне: — Марья Петровна! Так меня зовут. Но здесь все называют меня просто — тетя Маня. И ты так зови, нечего тут церемонии разводить!
— Таня, — представилась я.
— Так кто, ты говоришь, из твоих знакомых тут рабо — тает?
Я чуть было сдуру не ляпнула «Аня Зорина», но вовремя спохватилась: наверняка вахтерша уже прослышала о смерти Анечки, поэтому, неосторожно затронув интересующую меня тему раньше времени, я могу навлечь на себя ненужные подозрения, что заставит тетю Маню быть со мной осторожной и не настолько откровенной, как мне хотелось бы. Лучше, если она по собственной инициативе поведает мне о своих домыслах на сей счет.
— Лиза Сомова, — ответила я. — Кажется, в сегодняшнем спектакле она играет Графиню Розину. Вы ее знаете?
— Еще бы не знать! — всколыхнулась тетя Маня, оскорбленная в лучших чувствах. — Да они у меня тут все как на ладони! Я про них, как про собственных детей — все знаю! Вот взять, к примеру, твою Лизавету: хорошая женщина, скромная, добрая, и муж у нее ей под стать — художник. Бедный, правда, но это не беда, если в доме есть любовь и согласие… Кстати, если ты хотела ее увидеть, то сразу тебе скажу: сегодня не получится — она вчера свою роль отыграла. Сюзанну заменили, поэтому и весь состав сменился. Так что вчера дублеры играли, а сегодня — первый, «ударный» состав.
— Да что вы? — как можно правдоподобнее поразилась я. — Позавчера она говорила мне про воскресенье, и я так хотела вечером на нее посмотреть! Почему же их так внезапно заменили? Что-нибудь случилось?
Тетя Маня в предвкушении невыразимого удовольствия откинулась на спинку кресла и сложила третьим этажом руки на груди. В эту сладостную для нее минуту она напоминала мне упитанного деревенского кота перед огромным блюдцем со сметаной.
— Ты, выходит, ничего не слышала?
Я подтвердила ее предположение энергичным кивком головы.
— О-о, дорогая моя! Тут такие дела творятся, что и самому Шекспиру не снились!
Тетя Маня подвинулась ко мне поближе и заговорщически зашептала прямо в лицо:
— Я тебе по секрету могу рассказать, потому что сразу видно, что ты человек надежный, никому больше не разболтаешь. Так ведь? А кроме меня никто здесь ничего толком не знает. Все смотрят на то, что происходит вокруг, да ничего и не видят. И потом удивляются… А чему тут удивляться, если одно к другому само складывается? Надо только проследить, куда приводит цепочка, и все сразу станет на свои места!
«В этой тете Мане погиб детектив», — подумала я, выслушав саморекламу собеседницы. Но время шло и неумолимо приближало к часу прихода администратора, с которым мне совсем не хотелось встречаться. А посему нужно поскорее выудить как можно больше информации из словоохотливой вахтерши, оказавшейся для меня поистине бездонным кладезем.
— Так что произошло-то? — наивно округлив глаза, спросила я.
— А то, что состав заменили не просто так: Сюзанна наша из основного состава, Анечка Зорина — слышала про такую? — скоропостижно умерла позавчерашней ночью, прямо накануне спектакля! Вот так! — выдала тетя Маня и торжествующе посмотрела на меня в ожидании соответствующей реакции.
— Умерла?! — мне не хотелось ее разочаровывать своей осведомленностью. — Надо же, такая молодая… Несчастный случай?
— Не знаю, не знаю, милочка, — покачала головой тетя Маня. — Говорят, что переволновалась и выпила лишнюю таблетку снотворного, а каждый думает, что хочет…
— А вы что думаете?
— Не хочу наговаривать лишнего, мало ли какие слухи потом пойдут… Да ты вроде бы человек посторонний, пришла и ушла.
Вахтерша отчего-то засомневалась. Видно, испугалась доверить тайны закулисной жизни незнакомому человеку. Но склонность к сплетничеству все же одержала верх.
— Я тебе так скажу: было у Анечки много друзей, но еще больше — врагов. Завидовали ей почти все — как первые, так и вторые. Вот я и думаю — а не пожелал ли кто ей смерти?
Улыбающееся до сего момента круглое лицо женщины стало серьезным. Она замолчала. Я осторожно задала наводящий вопрос:
— У этой девушки были с кем-то конфликты, ссоры?
— Были и ссоры, — согласилась вахтерша. — Еще несколько недель назад она поругалась с Катей Маркич при распределении ролей. И та и другая хотели играть именно Сюзанну. А режиссер взял да и отдал роль им обеим. Если бы он знал, какую глупость совершил! Девчонки молодые, амбиции так и хлещут через край! Обеим хотелось играть в основном составе, а быть дублершей, запасным вариантом кому же приятно…
— Так вы думаете, что из-за конкуренции Катя Маркич могла желать Ане смерти? — уточнила я.
Тетя Маня покачала головой:
— Если бы то, что произошло, случилось три недели назад — то да, я бы так и подумала. Но не теперь.
— Что-то изменилось?
— Да. После того как к нам в начале сентября приехал московский клипмейкер. Так вроде бы его называли? Он заметил нашу красавицу Маркич — а она и в самом деле статная, эффектная девушка! — и пригласил ее сниматься в рекламе или в клипе какой-то там поп-группы, уж я не помню. Так это изменило всю ее жизнь: девчонка прямо расцвела, засветилась вся — будто с ее плеч груз тяжеленный спал. С тех пор и ссоры с Зориной прекратились. Зачем ей было конфликтовать из-за какой-то несчастной роли в захолустном драмтеатре, когда ее столица ждет?