- Три миллиона долларов!
- И вы решаетесь разыграть комедию с похищением. Но вы настолько спешили, настолько были ограничены временем, что допустили перебор. Вы играли когда-нибудь в очко?
Ирина машинально кивнула.
- Так вот, - продолжала я. - Второе похищение - это уже явный перебор. Вы хотели меня подстегнуть, понятно. Но я заподозрила неладное. А уж история с ночным покушением, которое вы специально устроили для меня, заодно устранив Катю, дабы я почувствовала, как опасно братство, и с большим усердием взялась за дело, окончательно убедила меня в том, что вы играете краплеными картами.
- Замолчите, - с ненавистью сказала Ирина. - Сейчас я убью вас.
- А я не боюсь смерти, - спокойно ответила я. - Вы все равно проиграли. И то, что вы сейчас сделаете, будет еще одним свидетельством вашего поражения.
- Врешь! - заскрипела зубами Ирина. - Ты боишься!
- Нет, - покачала я головой. - Смерть постоянно рядом со мною, словно домашняя собака. Я привыкла к ней и всегда готова взглянуть ей в глаза. Это будет просто переход на другой уровень бытия.
Соколова на мгновение опустила револьвер.
И эта секунда решила все дело.
Дверь галереи с шумом распахнулась, и в коридор ворвался вооруженный отряд омоновцев.
Ирина, инстинктивно поднявшая револьвер, тут же была сражена автоматной очередью.
Госпожа Соколова согнулась пополам и, выпустив из рук оружие, упала возле мокрых от ночной травы сапог стрелявшего бойца.
- Ты здесь? Жива? - бросился ко мне Расторгуев.
- Ага, - грустно вздохнула я. - А где Атлант?
- Атлант оказался женщиной, - с удивлением проронил Расторгуев. Кстати, твоей знакомой. Элеонора Кайданович уже несколько лет была курьером братства.
- А-а, - протянула я. - То-то она говорила, что недавно вернулась из-за границы. А я даже не спросила ее, откуда именно. Если бы я услышала про Пакистан, все могло бы закончиться гораздо раньше.
- Неважно, - дружески обнял меня за плечи Расторгуев. - Я и так по уши обязан тебе. Думаю, что не меньше благодарен тебе Сопляк, то есть Петруха. Представляешь, сам пришел к нам. Правда, уже после твоего звонка, но это ничего.
- Сопляк - прагматик, - пояснила я. - Он вовремя понял, что пахнет жареным...
- Эх, завтра и начнется! - смахнул со лба капли пота Борис.
- Начнется? - не поняла я.
- Да я о выборах! - пояснил Борька. - Курицын вылетит из кандидатов, это как пить дать. Такого ему не простят. Хотя, наверное, и не посадят.
- А жаль, - сказала я, выходя наружу и с наслаждением вдыхая холодный ночной воздух.
Лужайка перед особняком была заполнена людьми в пятнистой форме, которые сосредоточенно перетаскивали в фургон ящики с "Леди Джейн".
- Смотрите! Что это? - вдруг закричал Расторгуев, указывая на окна подвала.
Темные бельма стекол недобро поблескивали красноватыми огоньками.
- О Господи! - выдохнула я.
Наверняка разуверившаяся в духовных целях братства после всего случившегося фанатичка Марфа решила разом со всем покончить.
Умереть смертью огненной.
Вот треснуло одно стекло и наружу вырвался веселый рыжий язычок огня.
Лизнув влажную траву, он на мгновенье съежился, но тут же вспыхнул с новой силой.
- Пожарных! Срочно! - скомандовал Расторгуев, а сам недоверчиво покачал толовой. - В такое время да на край города... - Раздумывать было некогда. Я перекрестилась и бросилась вперед.
- Танька! Куда ты! - попытался остановить меня Борис, схватив за полу плаща.
Крак!
Правой полой меньше.
Ничего, приделаем.
Главное, что мне известен план подвала.
А объяснять пожарным, куда надо бить струёй пены в первую очередь все равно что обучать их сейчас гадать по картам Таро.
Ух! Двинув каблуком в стекло, я прыгнула вниз, прикрыв лицо рукавом.
Опаленная огненным дыханием, я пробиралась по удушливому коридору подвала.
"Огонь хороший, он меня не тронет", - приговаривала я, втайне досадуя, что так и не обучилась владеть стихиями.
Одно время я работала с водяными каплями, пытаясь заставить их катиться в нужном направлении, но у меня не хватило терпения.
А ведь казалось, еще чуть-чуть, и я смогу командовать, к примеру, водопадом.
Да уж, что-что, а водопад бы тут не помешал.
Краска на стенах начинала вспухать и прорываться струйками огня.
Пол под ногами нагрелся, как будто подо мной располагалась как минимум проснувшаяся Этна.
Еще один поворот...
Каморка Марфы оказалась запертой.
Едва не разрыдавшись от досады - две слезы, успевшие таки скатиться по щеке, тут же высохли, - я решила идти до конца.
В конце концов, не обманывала же я Ирину, когда, глядя ей прямо в лицо, заявила, что не боюсь смерти!
Оглядевшись в коричневом дыму, я заметила небольшой, но увесистый ломик.
Схватив его, я тут же выронила инструмент - железо его рукояти уже успело нагреться, и я обожгла руку.
Нет, я просто так не сдамся!
Пусть я не могу совладать с огнем, но металлы будут мне послушны!
Черная половая тряпка, валявшаяся в углу, предохранила мою ладонь, когда я снова взяла в руку лом.
Вот так-то лучше, субстанция феррум, она же обыкновенное железо. Знай своего господина!
Поднатужившись, я вырвала с корнем петли и, поддев дверь, толкнула ее на пол, едва увернувшись от горячей металлической плиты.
Пыхнул огонек, радуясь притоку нового воздуха.
И зловещее потрескивание, раздававшееся внутри каморки, едва не лишило меня надежды.
Нет, отступать поздно!
Будь что будет.
В конце концов рожусь в следующий раз саламандрой. Или, наоборот, рыбой.
Набрав в легкие обжигающего горло воздуха - показалось, что пополам с огнем, - я рванулась вперед.
Ага! В углу лежит Елагин, рядом с ним - Марфа.
А впереди, в корыте, набитом тряпками, я различила тельце Машки.
На руки ее - и назад!
Не тут-то было.
Впереди было только пламя.
А обратный путь слишком далек.
Быстро вспоминай, где окно! Дым настолько заволок все вокруг, что я уже не знала, где верх, где низ.
Ткнувшись наугад вправо, я больно ударилась локтем о стену.