Вероятно, у нее были проблемы с зубами, потому что она звонила в стоматологические клиники «Дента» и «Практик-Т». С первой разговаривала меньше минуты, а со второй разговор был длиннее. Затем она звонила в бухгалтерию «Тарпластмета», вероятно, для того, чтобы отпроситься у Костиковой к зубному. Что касается меня, то я сразу узнала голос Тамары Ивановны, после ее первого же «алло», но не спешила отключаться: хотелось узнать, насколько у той хватит терпения. Как это ни странно, но Костикова долго, минуты три, ждала, что с ней все-таки заговорят, и только потом повесила трубку.
Несколько раз на мобильник Басмановой поступали звонки с автозаправочной станции «Скорость-2000»: там были не так терпеливы и в ответ на мое молчание сразу же отключились. Хорошо, что вместо «алло» женский голос назвал организацию, поэтому я без труда догадалась, что с этого номера до Натальи пытался дозвониться Егоров. Судя по распечатке, она не желала с ним разговаривать и просто не отвечала на звонки.
В общем, когда я закончила работу над расшифровкой телефонных звонков, то вдруг поняла, что не могу выдвинуть ни одной новой версии. А, как назло, вечером предстояло отчитаться перед своим клиентом о проделанной работе и перспективах следствия, но этих самых перспектив я не видела. Признаюсь, в тот момент была готова поверить в любую фантастическую версию. Кстати, Оксана сказала, что исчезновение с вечеринки Натальи было каким-то мистическим. Я сначала не придала этим словам никакого значения, а теперь была склонна поверить, так все было загадочно.
Я сидела в своем любимом кресле в полном отчаянии, смотрела в потолок и курила сигарету за сигаретой, боясь признаться себе, что расследование оказалось мне не по зубам. Следуя подсказке двенадцатигранников, надо было выйти за пределы привычного круга лиц, но я понятия не имела, в какую сторону сделать шаг. Такого в моей детективной практике еще не было: после двух дней напряженной сыскной работы я расписывалась в собственной несостоятельности.
Это состояние могло затянуться надолго. Я уже хотела открыть бутылку армянского коньяка, принесенную утром Папазяном, мысленно послать к черту Басманова и пуститься во все тяжкие, но тут зазвонил телефон. Оказалось, что это был Володька Кирьянов.
— Добрый вечер, Татьяна! Ты извини меня за то, что утром с тобой так резко разговаривал… Понимаешь, у меня действительно не было ни одной свободной минутки, потом нервы…
— Ладно, Володя, я на тебя не сержусь.
— Танюша, я хотел хоть как-то загладить свою вину, поэтому потолковал со следователем, который занимается интересующим тебя делом, — сообщил наконец Киря после своего длинного вступления. — Знаешь, ничего там интересного нет. Изнасилования не было, деньги и драгоценности не тронуты, преступник следов не оставил — только нож, но на рукоятке никаких отпечатков. Свидетелей тоже нет. Короче, стопроцентный «глухарь».
— Спасибо, ты меня очень обрадовал. Ничто так не утешает, как осознание, что не я одна такая дура. Следаки не умнее оказались…
— Таня, ты не дослушала меня до конца, а уже кипятишься. В общем, когда я узнал, где находится этот гараж, мне в голову сразу пришла одна мысль: там ведь по соседству Васька Крестовый живет… Он как раз недавно должен освободиться, а сидел за убийство первой встречной блондинки. Он так в карты проигрался. Я с этого дела начинал свою оперативную работу… Короче, навел я справки: Васька Крестовый действительно уже два месяца на свободе гуляет, в картишки, наверное, опять режется… Как знать, может, он снова проигрался, и пришлось ему посадить Басманову на перо… Вдруг именно она попалась под его горячую руку? Басманова случайно не блондинка?
— Нет, брюнетка, — ответила я, вспомнив фотографию Натальи в кабинете Андрея Георгиевича.
— Это неважно. Условия могли и поменяться.
— Володя, ты просто гений! У меня как раз с мотивами ничего не клеится, такое ощущение, что молодую, красивую и состоятельную женщину убили просто так, без всякой на то причины. Ведь понятно, что этого не может быть, но насчет проигрыша в карты сама ни за что бы не додумалась! Адресок ты мне этого Крестового не назовешь?
— Вообще-то он по паспорту — Крестовский Василий Кузьмич, сорок пятого года рождения. Пятнадцать лет просидел — от звонка до звонка, — уточнил Кирьянов и продиктовал мне адрес недавно освободившегося уголовника. — Танюша, тебе моя помощь еще нужна?
— Пока нет. Думаю, что я с этим «дедушкой» справлюсь.
— Ну смотри, если что, я к твоим услугам. Сегодня «Антитеррор» наконец сняли, и у меня появилось время для тебя…
— Хорошо, я учту. Спасибо за информацию о Крестовом. Сейчас немедленно поеду к нему.
— Будь осторожна.
— Обижаешь, я никогда не забываю об осторожности.
Как обычно, мы обменялись с Кирей любезностями, и только потом я положила трубку. Теперь без излишней суеты мне предстояло собраться на серьезное дело. Какое счастье, что я не успела побаловаться коньячком! Иначе операцию пришлось бы отложить до завтра. Такие важные мероприятия, как слежка и выбивание показаний у матерого уголовника, делаются только на трезвую голову.
Какая женщина не любит красивой одежды! Настроение сразу поднимается, когда идешь по магазинам. Если удается найти шикарную вещь, чувствуешь особую радость. Другой вопрос, что не всем такая радость по карману. Что касается меня, то я просто помешана на шмотках. После каждого расследования, получив полный расчет и зачастую щедрые премиальные, я с превеликим удовольствием пополняю свой гардероб. Мои шкафы буквально забиты нарядами.
Другое дело, что для предстоящей операции я как раз искала что-нибудь скромненькое. Обольщать Ваську Крестового, освободившегося после пятнадцатилетней отсидки, я, естественно, не собиралась, но и на мирный разговор с ним не рассчитывала. Словом, одежда не должна была стеснять моих движений и слишком привлекать к себе внимание. Короче, все мини-юбки, деловые костюмы и вечерние платья я отмела сразу, а вот среди джинсов, брюк и капри пришлось повыбирать, правда, не слишком долго, потому что хотелось побыстрее встретиться с новым подозреваемым.
И вот когда я наконец облачилась в бежевые капри и желтоватую футболку, заколола волосы в пучок и уже собралась обувать мокасины, раздался телефонный звонок. Мне очень не хотелось возвращаться из прихожей в комнату, но все-таки я сделала это, за что потом сильно себя корила.
— Так, значит, вы дома, Татьяна, — недовольным голосом пробурчал Басманов. — Я ждал вашего звонка, не дождался, сам набрал ваш номер… Вы, оказывается, дома, отдыхаете, наверное, но не звоните, как мы условились.
— Андрей Георгиевич, я только что зашла, — моментально соврала я, но дальше говорила правду, и только правду, — и опять же собираюсь уходить. Если вы думаете, что я страдаю от безделья, а по интересующему вас делу не работаю, то вы заблуждаетесь…
— И как успехи?
— О чем-то конкретном говорить рано, но появилась новая линия…