Я быстренько собралась, пулей промчалась по коридору мимо симпатичного прозектора, пытавшегося сказать что-то вдогонку, и выскочила на улицу, сдирая на ходу белый халат.
Только выкинув его в ближайший мусорный бак и закурив сигарету, я наконец пришла в себя и уже спокойным твердым шагом направилась к своей «девятке».
Вернувшись домой из городского морга, я первым делом скинула с себя одежду, в которой ездила туда, и затолкала ее в стиральную машину. Потом залезла под душ и долго-долго отмывалась. Можно было подумать, что я смывала с себя, по меньшей мере, двухнедельный слой грязи, хотя в действительности последний раз мылась утром, перед выходом из дома.
Я вылила на себя неимоверное количество шампуня, жидкого мыла и прочих самых пахучих средств, какие только нашлись в ванной. Но запах покойницкой продолжал преследовать меня — видимо, он запечатлелся в мозгу.
Выйдя из ванны, отправилась на кухню, чтобы сварить кофе и заодно сделать хороший глоток коньяка. Только это могло сейчас привести меня в норму.
Лишь после того как кофе был сварен и неторопливо выпит, я почувствовала, что теперь в состоянии разговаривать с Геннадием. Я отыскала номер его телефона.
— Геннадий? Добрый вечер, это Татьяна.
— Здравствуйте, Танечка. Ну что? — осторожно спросил мой заказчик.
— Я выполнила ваше задание. Вы оказались совершенно правы. Киру действительно убили. Ее задушили руками, а потом, чтобы представить как самоубийство, уже мертвую сунули в петлю.
Я говорила тусклым, бесцветным голосом, не подбирая щадящих выражений — у меня уже не оставалось сил на эмоции.
Из трубки послышались сдавленные рыдания.
Я продолжала:
— С вашего позволения, я избавлю вас от описания подробностей того, как именно мне удалось это установить. Уверяю вас лишь в одном — это абсолютно достоверно. Если нужны доказательства, то я могу предоставить вам снимки, по которым любой независимый эксперт подтвердит верность моих выводов.
— Ну что вы, Танечка, я полностью доверяю вашему профессионализму. Тем более что подобных результатов я, собственно, и ожидал. Спасибо вам за оперативность.
И только-то? А как насчет «продолжения банкета»? Пришлось пренебречь скромностью и самой задать этот вопрос:
— Возможно, я тороплю события, но мне хотелось бы поинтересоваться — каковы ваши дальнейшие планы? Вы намерены отыскать убийцу или оставите все, как есть?
Этим вопросом я «ненавязчиво» подталкивала Геннадия к следующему шагу. Впрочем, особо подталкивать и не пришлось. Он уже вполне овладел собой и теперь рвался в бой.
— Конечно же, необходимо отыскать этого изверга! Нельзя оставить гибель Киры безнаказанной! Таня, вы ведь не откажетесь продолжить расследование? Я хотел бы, чтобы его провели именно вы! Вы великолепно работаете — оперативно, профессионально. Вы согласны продолжить сотрудничество?
Для приличия я помолчала пару секунд, словно раздумывая, и наконец выдала «решение»:
— Да, хорошо, я согласна продолжить расследование и найти убийцу Киры. Но только давайте уточним некоторые моменты. Никакого, как вы выразились, «сотрудничества» быть не может. Я профессионал — я и буду работать. С вашей же стороны — никакой самодеятельности. Вы поняли меня? Никакой! Ничего не предпринимайте, занимайтесь своими повседневными делами и ждите моих отчетов. Только на таких условиях я продолжу на вас работать. Это понятно?
Геннадию ничего не оставалось, как покорно согласиться.
— О гонораре мы с вами договорились еще утром. С первым вашим заданием я управилась за день. Но та сумма, которую вы вручили мне сегодня, существенно превышает мой дневной тариф. Поэтому будем считать, что она включает в себя деньги на необходимые расходы.
— Танюша, вы могли бы и не заводить этот разговор.
— Тем не менее порядок должен быть во всем. Значит, будем считать, что мы договорились. Тогда у меня к вам несколько вопросов. Вы готовы ответить?
— Да, разумеется!
— Начнем с первого, традиционного: были ли у Киры враги, и кого вы лично подозреваете в убийстве?
Геннадий задумался. Я не торопила его. Через некоторое время он заговорил:
— Возможно, я слишком субъективен, но мне кажется, что у Кирочки не могло быть врагов. Ее все любили. В ней было нечто такое, помимо красоты и обаяния, что притягивало к ней людей. Возможно, ее непосредственность, ее неуемная жажда жизни. Она вносила оживление в самую нудную вечеринку. Умела сразу расположить к себе людей. Нет, врагов у нее не было, и я даже не представляю, кто мог сделать с ней такое.
Подобного ответа я и ожидала. Но ведь кто-то же это сделал. Не грабитель. Не насильник. А кто-то, кого она сама, по всей вероятности, впустила в дом. Впрочем, это еще не факт, это мне еще предстоит установить. Есть, кстати, и еще загадка — почему убийца не запер за собой дверь, ведь ключ был под рукой, а так самоубийство выглядело бы правдоподобнее, да и нашли бы жертву не так скоро. Слишком торопился? Или по-дилетантски не придавал значения мелочам? Вот еще тоже головоломка!
Я задала Геннадию еще ряд формальных вопросов, какие полагается задавать в подобных случаях. В их числе — сколь неприятный, столь же и неизбежный вопрос о его, Геннадия, местонахождении в момент убийства Киры.
Геннадий правильно, без эмоций, расценил это как часть моей работы и с готовностью ответил на все предложенные вопросы. Затем мы простились, договорившись о том, что я буду держать его в курсе событий по мере необходимости.
* * *
Для дальнейшего хода расследования требовались хоть какие-то зацепки — ведь в моем распоряжении практически не было еще ничего, что указывало бы на убийцу или дало бы возможность выстроить хоть одну рабочую версию.
Ну что же, госпожа детектив, настала пора наведаться в гнездышко Киры и основательно там пошарить. Вдруг удастся найти хоть какие-нибудь следы. Может, Володины ребятки сделали такой подарок Тане Ивановой — пропустили большую и толстую улику. Ну ладно, пусть будет не большая и не толстая, я согласна и на самую маленькую и задрипанную — лишь бы хоть за что-то зацепиться.
Двери квартиры наверняка еще опечатаны. В конфликт с законом вступать не будем. Ну да мало ли других путей. Нормальные герои всегда идут в обход! А ненормальные, вроде Тани Ивановой, — тем более.
Опытным путем я давно уже установила, что самое лучшее время для «визита со взломом» — часа два ночи, когда все добропорядочные граждане погружены в объятия Морфея. А бодрствуют только коты, воры-домушники, частные детективы и прочая сомнительная братия.
Я взглянула на часы — было всего только четверть девятого. Значит, у меня еще достаточно времени, чтобы хорошенько отдохнуть и подготовиться к ночному визиту. Я из последних сил доплелась до дивана, завела будильник на половину первого, и, едва приняв горизонтальное положение, мгновенно отключилась.