– Галя, ты говорила, что Костров иногда по вечерам подрабатывает извозом, помнишь?
– Ну да, – удивленно ответила Галина.
– Пусть он поговорит с таксистами, может быть, он найдет к ним верный подход.
– Ну… давай попробуем, – неуверенно согласилась Галина.
Кострова срочно вызвали из машины и вкратце описали поставленную перед ним задачу. Он выслушал нас несколько хмуро, но деньги и фотографию взял и, нарочно помахивая купюрами, направился к таксистам.
Беседа их была короткой, Костров вернулся минут через пять. Мы с Галиной ждали в сторонке, в скверике.
– Виктор Кондырев, – коротко сказал Костров, возвращаясь с фотографией. – Синие «Жигули», «девятка». Девушка уехала с ним дня три тому назад. Дополнительная информация – недавно от него ушла жена. Таксистам он хвастался, что на халяву отхватил классную девочку.
– Где он?! – вскричала я.
– Повез клиента в «Юбилейный», минут сорок тому назад. Скоро должен вернуться.
– Молодец, Владимир Леонидович! – хлопнула менеджера по плечу Галина.
Костров посмотрел на нее с надеждой и, кажется, хотел осторожно намекнуть, не начислит ли ему начальница все-таки премию в июне, но не отважился при мне пуститься в торги. Я попросила его вернуться в машину – с Виктором Кондыревым я намеревалась побеседовать лично.
Синяя «девятка» шустро подкатила к вокзалу минут через десять. Я заметила ее, еще когда она выворачивала из-за угла, и быстренько направилась к ней. Кондырев поднял симпатичное лицо, оглядел меня оценивающе и поинтересовался:
– Куда едем, девушка?
Я села на переднее сиденье и прямо спросила:
– Где Вероника?
Лицо Кондырева напряглось.
– Не понимаю, о чем вы! – пробормотал он в сторону.
– Не прикидывайся, Кондырев, если не хочешь на зону загреметь за изнасилование! – прошипела я.
– Я ее не насиловал, все по взаимному согласию было, – быстро проговорил он, бегая глазами.
– А воспользоваться состоянием больной девушки – это как? – едва сдерживая ярость, зло сказала я. – Короче, где она? Говори и катись на все четыре стороны!
– Я ее в больницу отвез, – быстро сказал Кондырев.
– Так, в какую больницу? – теряя терпение, спросила я.
– На Алтынку… У нее же совсем крыша съехала! Что я, нанимался, что ли, нянчиться с ней? У меня, вообще-то, жена есть!
– Вот именно, Кондырев, – усмехнулась я. – Ты впредь помни об этом! А еще о том, что на зоне таких, как ты, моральных уродов, очень сильно не любят. Но встрече с ними радуются. Ты помни!
Кондырев молча смотрел на меня. Я вышла из его машины и с удовольствием изо всех сил бабахнула дверцей.
* * *
В палату к Веронике ни меня, ни Мельникова не пустили. Разрешили лишь посмотреть на нее из коридора. Я увидела сидевшую на постели девушку с тонкими, редко встречающимися чертами лица. Портило ее лицо лишь его болезненное выражение и чрезмерная худоба. Девушка молча смотрела прямо перед собой, но словно бы ничего не видела.
– Мутизм, – коротко пояснил пожилой врач, Георгий Робертович, стоя рядом с нами.
Благодаря подполковничьим погонам Мельникова и его служебному удостоверению мы вскоре отыскали Веронику в городской психиатрической больнице. Более того, лечащий врач согласился ответить на наши вопросы.
– Это пройдет? – спросила я.
– Мутизм обычно снимается довольно быстро, после ряда процедур, – уверенно кивнул Георгий Робертович. – А вот амнезия, которая у нее тоже имеется в наличии, – неизвестно, пройдет ли. Девушка, по всей видимости, в недавнем прошлом пережила какой-то шок. Он и спровоцировал мутизм на фоне амнезии.
– Боюсь, что шоков у нее в последнее время было предостаточно, – вздохнула я. – Может быть, вы разрешите мне с ней поговорить? Я знаю ее настоящее имя, фамилию, имена близких ей людей и некоторые факты из ее биографии. Вероятно, если это все ей изложить, она вспомнит хоть что-то? Эта девушка стала жертвой преступления, ей обязательно нужно помочь, у нее совсем никого нет.
Георгий Робертович задумался, потом сказал:
– Давайте все-таки с этим подождем. Вполне вероятно, что мы так и сделаем. Но сперва закончим с курсом кофеина и амиталнатрия.
– Хорошо, – согласилась я.
– Следствие еще нескоро закончится, – успокаивающе сказал мне Мельников, когда мы вышли из ворот больницы. – Проверяются все показания, всплывают новые свидетели. Мне пока что и других показаний хватает. Будем надеяться, что к его завершению она все-таки придет в себя.
– Будем, – кивнула я.
* * *
Следствие и впрямь шло долго. На Рахметове и Лебедеве висело множество махинаций и убийств. Эта преступная группировка просуществовала в нашем городе больше двух лет, и благодаря осторожности бандитов и довольно умелому ведению дел она могла бы продержаться и дольше.
Как сообщил мне Мельников, Феликс Рахметов, оказавшийся на самом деле Алексеем Лебедевым, приходился старшим братом Анатолию Лебедеву. Неудивительно, что лицо астролога показалось мне знакомым – братцы здорово походили друг на друга, хотя Анатолий и был поменьше ростом. В юности оба брата закончили медицинский институт, но если Анатолий пошел работать по специальности, то Алексея не устраивал масштаб обычной больницы. К тому же авантюрный характер с юности не давал ему покоя и заставлял придумывать разные махинации.
Привело это к тому, что в двадцать шесть лет он получил срок – правда, условный. И после этого решил заняться чем-то более надежным и прибыльным. Почитал соответствующую литературу, попрактиковался на курсах гипноза, которым и так владел от природы, сменил серое имя Алексей Лебедев на звучный псевдоним Феликс Рахметов и открыл центр «Андромеда».
– Неужели ему дали лицензию, несмотря на судимость? – поинтересовалась я у Мельникова.
– Таня, ну ты иногда бываешь такой наивной! – снисходительно посмотрел на меня подполковник. – Ты забыла, что в нашей стране если не все, то почти все решают деньги? А остальные лицензии, думаешь, как приобретаются? Экзамены у них, по-твоему, комиссия принимает? Ты еще спроси, как становятся добропорядочными депутатами бывшие бандиты!
Механизм их «предприятия» был прост, как и все гениальное. Рахметов быстро завоевывал у клиентов популярность, но главной его целью был вовсе не «поиск предназначения» обратившихся к нему людей, а уровень их благосостояния. Точнее – их недвижимость. Рахметов очень внимательно присматривался к своим клиентам, выбирал подходящих, полностью одиноких, людей. Проводил сеансы, «чистил каналы» – словом, всячески пудрил им мозги. А потом, используя гипноз, убеждал их перевести на других людей квартиру. Разумеется, на подставных лиц – в основном на разных асоциальных типов. Все процедуры проводились в присутствии нотариуса, имевшего свою долю в этом прибыльном «бизнесе».