Адвокат задумчиво затянулся сигаретой, потом сказал:
– Я думаю, что Гьянкана хочет убрать свидетеля. Майкл Сатариано много чего повидал за все это время.
– Майкл и обо мне тоже много чего знает, – резко ответил Тони. – Пару лет после войны он был одним из моих людей. Он был лучшим.
Хоршак, кивая, согласился:
– Со своими наградами он был нам очень полезен.
– Да, он нам очень помог.
– И как ты думаешь, каким образом его известность влияет на общественное мнение сейчас,Тони?
Аккардо задумался. Эта мысль явно не приходила ему в голову Наконец он сказал:
– Симпатии будут не на нашей стороне.
– Правильно, не на нашей, – адвокат развел руками. – Но Муни Гьянкана редко учитывает такие тонкости – ему на все плевать. Он хочет только одного – чтобы Сатариано был мертв. И это понятно. В конце концов, мы знаем, что Гьянкана решил снова захватить власть – Рикка умер, ты на пенсии, а Муни харизматичная фигура, которая…
– В задницу его харизму! – Тони пожевал сигару. – Он сумасшедший придурок с манией величия, способный только на то, чтобы пропихнуть свою уродливую рожу в газеты. Мы отправили его в Мексику из-за внимания, которое он привлекал, и когда он вернулся оттуда? Месяц назад? А уже начались слушания в сенате и эта чертова стрельба!
– Вообще-то Мексика – это решение всех проблем…
Аккардо и Пол Рикка отправили Муни подальше от пристального внимания прессы в шестьдесят шесть лет и позволили ему развивать международный бизнес. В основном это были круизные лайнеры и казино. Мафии причитался скромный налог в двадцать процентов.
– Это был замечательный план – Мексика. Отправили Муни с глаз долой, но в то же время он приносит доход. Что может быть лучше? Но ничто хорошее не длится вечна.
Оба знали, что связи Гьянканы с коррумпированным мексиканским правительством сделали возможным его пребывание в Мексике. Но месяц назад к власти пришел новый режим, который решил захватить все эти деньги, а Гьянкану сдать ФБР. Никаких особенных ордеров на арест не было, но зато была лавина повесток.
– Значит, Муни вернулся, – сказал Тони, – но у него ни гроша за душой, и поэтому он решил участвовать в слушаниях Черт, первое, что он сделал после приезда – операцию на желчном пузыре. Он старый человек! Больной.
– Да, – кивнул Хоршак, подкуривая новую сигарету, – но помни, Тони, – свергнутый король всегда мечтает вернуть свой «законный» трон. Что еще остается Муни кроме как обставить свое возвращение так, как будто он сам к нему стремился?
Тони медленно покачал головой.
– Я не могу этого позволить. Не могу. Может, он захочет уйти на покой и уехать куда-нибудь?
Еще одно улыбка превратила щель на лице Хоршака в рот.
– Скажи мне, Сэм Гьянкана похож на пешку? Разве он отказался от миллионов в Мексике и отправился на пенсию? Этот человек долгие годы наслаждалсявластью.
Глаза Тони сузились.
– Говорят, что, когда он появился в аэропорту, это был несчастный бородатый старик в потрепанной одежде.
– Мексиканские иммиграционные чиновники вытащили его из постели посреди ночи. Как бы выглядел на его месте любой из нас? Кроме того, Муни всегда любил сыграть на публику.
Тони наморщил лоб, раздумывая.
– На Кого была рассчитана эта игра? На федералов, которые его встречали?
Хоршак взмахнул рукой с зажатой в ней сигаретой, оставив в воздухе завитки дыма.
– Я предложил это только как возможный вариант. И не обижайся, друг, но разве этот «старик» не моложе тебя на два года?
– Официально не я всем управляю, а Акиппа.
– «Официально» – это важный термин… Но если бы Сэм Гьянкана собирался давать показания в комитете сената по расследованию убийства Джона Кеннеди… Ну, Тони? Мне действительно нужно продолжать?
Тони ничего не ответил, просто сидел, попыхивая сигарой, глядя на девушек, резвящихся в бассейне, но на самом деле не видя их.
– Нехорошо, – пробормотал Тони. – Нехорошо.
Хоршак затянулся сигаретой, выдохнул дым. Потом изобразил на лице улыбку терпеливого священника и спросил:
– Сколько у тебя здесь охранников, Тони?
Тони, все еще лениво следящий за симпатичными девушками, плавающими в бассейне и брызгающими друг в друга водой, сказал:
– Сколько ты видишь. Шестеро. А что?
Адвокат кивнул, задумался, а затем мягко сказал:
– Ты должен был лично одобрить нападение на Майкла Сатариано. Первое нападение в «Каль Нева», помнишь? Которое Сатариано сорвал.
Глаза Тони вспыхнули.
– Я разрешил его, потому что Майкл убил Ди Стефано! Что еще мы могли сделать – сказать ребятам Бешеного Сэма: все там будем?
– Мне кажется, что этого не следовало делать, – Сатариано был верным человеком, а его Почетная медаль могла… ну, это к делу не относится. Ты не спросил у меня совета.
– Правильно, Сид. Когда я хочу получить совет, я спрашиваю.
– Как сейчас, да?
Тони сглотнул.
– Да.
Адвокат откинулся на спинку и произнес, жестикулируя тонкой рукой:
– Давай предположим, что Сатариано не убивал Ди Стефано. Что, если Гьянкана его подставил?
– Зачем, черт возьми?
Хоршак пожал плечами.
– Может, чтобы отвести подозрения от настоящих убийц, или чтобы люди Бешеного Сэма были у него в долгу. И если бы ты был Сэмом Гьянканой и собирался вернуться, разве это не показалось бы тебе прекрасным планом? Убираешь препятствие – Сатариано – и строишь дружеские отношения с осиротевшим кланом Бешеного Сэма. Но ты гораздо ближе ко всему этому, чем я, Тони. Что тыслышал?
Тони подвинулся на край шезлонга. Девушки по-прежнему хихикали и плескались.
– Ну… Должен признать, кое-кто говорит, что это не Сатариано убил Ди Стефано. Есть мнение, что это были Тони Спилотро и брат Бешеного Сэма Марио.
Адвокат глубокомысленно кивнул.
– Как раз те два крепыша, которые наехали на Сатариано.
– Да. Крепыши. Ни один из них не хотел, чтобы этот сумасшедший садист давал показания.
– И говоря о сумасшедших садистах, дающих показания, – сказал Хоршак, широко улыбаясь, – что мы думаем о Муни, который будет свидетельствовать на комитете сената?
– Нам это не нравится, – проворчал Тони.
– Ты не думаешь, что Муни достанет, свои «Записки Валачи»?
– Да! Но он утопит этих придурков из ЦРУ Муни объявил, что эти шпионы-неудачники позволяли ему уходить от ответственности. Он говорит, что федералы должны были найти какой-то способ, чтобы его не депортировали или по крайней мере вернули его миллионы из Мексики, и что они должны найти способ, чтобы он не давал показания перед сенаторами.