— Вы раньше работали няней? У вас есть рекомендации? — поднимаясь по лестнице, спрашивала меня она.
«Интересно, это она телесериалов насмотрелась, что теперь под аристократку косит, или на самом деле так привыкла общаться?» — размышляла я, шагая чуть позади Александры.
— Простите, а как мне к вам обращаться? — словно не услышав ее вопроса, в свою очередь спросила я.
— Вообще-то меня зовут Александра Викторовна, но можно просто по имени. А как ваше имя?
— Татьяна И… — я чуть было не представилась полностью по инерции. Потом, вспоминая, я смеялась над собой: только не хватало еще и удостоверение с лицензией частного детектива показать.
Тем временем мы вошли в дом — большой, но со вкусом обставленный.
— Какая красота! — открыв рот, восхитилась я.
— Пойдемте, я покажу вам дом, — предложила хозяйка, явно польщенная моей реакцией.
Кабинет хозяина дома был оформлен в темно-коричневых тонах, тогда как в столовой царствовал бирюзовый. Повсюду на специальных подставках стояли многочисленные статуэтки. В спальне, куда Александра привела меня, чуть не лопаясь от гордости (подозреваю, что демонстрация этого великолепия доставляла ей огромное удовольствие), стояла огромная двуспальная кровать, а с потолка свисала изящная лампа. Здесь же был камин из белой глины. Вся спальня была выдержана в бело-золотых тонах. Интерьер дополнял пестрый восточный ковер.
— Нравится? — будто бы безразлично спросила Александра.
— Да, честно говоря, я никогда еще такой красоты не видела.
— А вот мне теперь век бы этого всего не видеть. Мне иногда хочется в статую превратиться. Стоять бы здесь, рядом с этими каменными изваяниями, — кивнула она на фигуру какой-то античной нимфы, — и ничего не чувствовать.
Молодая женщина печально склонила голову набок. Посмотрев на нее, я словно увидела одну и ту же картинку с разных сторон. Хоть и прекрасны были комнаты этого дома, но атмосфера в нем холодна, будто и не дом это вовсе, а какой-нибудь музей. Не чувствовалось души, которую непременно имеет каждое обитаемое жилище, не было тепла, какое можно найти в обыкновенной двухкомнатной квартире.
Мы прошли в детскую, которая немного отличалась от всего виденного мною в доме, будучи оформленной в теплых оттенках розового, кремового и светло-зеленого. Здесь мирно посапывал розовощекий малыш. Разобрать, на кого похож этот ангел, было трудно. — Честно говоря, я не совсем понимаю, почему Вениамин решил, что ребенку нужна няня. Я ведь не работаю и целые дни провожу здесь, да и за малышом ухаживать пока не так уж и сложно.
— Возможно, он решил облегчить вам жизнь… — предположила я, внимательно глядя на реакцию Александры.
— Очевидно, от великой любви! — фыркнула супруга Шаганова, а потом устыдилась своего невольного порыва, занервничала и предложила: — Давайте пойдем на кухню, выпьем чаю и поговорим.
Я поняла, что первое впечатление, которое она произвела на меня, было обманчивым. Если поначалу она казалась мне капризной и взбалмошной стервой, то сейчас я явственно видела отчаявшуюся женщину в «золотой клетке», которая имеет целый набор психологических проблем. Я невольно почувствовала к ней симпатию.
Мы прошли в идеально чистую кухню, размеры которой были поистине впечатляющими, и сели за стол, покрытый белоснежной скатертью с вышивкой ручной работы.
— Теперь я хотела бы услышать от тебя… то есть от вас…
— Нет-нет, можно на «ты», так даже лучше.
— Ну, тогда и с моей стороны будет такая же просьба. А то получается, что я как бы намного старше, а ведь это не так. Так что ты можешь рассказать мне о себе?
— Вообще-то, я не местная, из района Бартоломеево, — начала я свой заранее придуманный рассказ. — С мужем развелись, я не смогла терпеть его постоянные измены. А в деревне, сама понимаешь, после развода жить чересчур трудно.
Александра старательно делала вид, что понимает меня. Но мне, конечно, надо было не ее сочувствие, а ответная откровенность. Поэтому усилием воли я заставила свои глаза увлажниться, что в сочетании с печальным видом произвело нужное впечатление, и закинула удочку:
— Вот тебе муж наверняка совсем не изменяет…
Александра грустно улыбнулась, но ничего не сказала. Честно говоря, сидя рядом с этой молодой женщиной, я с трудом могла себе представить, как она врывается в кабак и начинает таскать за волосы любовницу своего мужа. Она выглядела одновременно печальной и равнодушной, словно уже давно смирилась со своей участью. «Но не является ли это маской?» — подумала я и попробовала выяснить это своим следующим замечанием.
— Я даже не представляю, чего еще можно искать от такой красоты.
— Знаешь, мужчины все полигамны. И какая бы ты ни была золотая, все равно тебя ждет участь обманутой жены. Неважно, богата ли семья или нет. Гуляют все мужья, — как-то спокойно начала вдруг рассказывать Александра, прикурив сигарету. — Быт приедается, что там говорить…
Я немного сомневалась, стоит ли противоречить ей. Кажется, только сейчас я поняла, что именно привлекало Вениамина Александровича в Ирине Гришиной. Ее непредсказуемость, неожиданность. С ней было не так, как дома, где все спокойно и размеренно. Правила жизни с Александрой складывались годами, как и в любой другой семье. Что же касается Ирины, то она не несла с собой спокойствия. Неудавшаяся жизнь неблагополучного подростка вносила разнообразие в сытую жизнь Шаганова.
— И ты хочешь сказать, что даже Вениамин Александрович тебе изменяет? — продолжая изображать из себя простушку, удивлялась я. — По-твоему, ему тоже нужно самоутверждение? Ну, я могу понять, что моему Михаилу это необходимо, он в конце концов самый обыкновенный сварщик. Что он видит в своей жизни?
— Какая разница, что за профессия у мужчины? Сварщик или директор, бухгалтер или водитель, дело же не в этом.
— И ты спокойно принимаешь мужнины измены?
— Нет, но это мало что меняет. Я от него зависима полностью. А теперь еще и ребенок.
— Ну да, тебе есть что терять.
В это время зазвонил телефон. Александра нервно взглянула на часы. Чувствовалось, что она сомневается, отвечать ли ей на звонок или не стоит. Наконец, она решилась.
— Я сейчас. — И с этими словами она подошла к телефону и, взяв в руки радиотелефон, вышла из кухни.
Я должна была во что бы то ни стало услышать ее разговор. Встав со стула, я выглянула из кухни и направилась на звук разговора.
— Да, я рада! — говорила Александра.
Я замерла за углом.
— Не знаю, может быть, сегодня, только как бы он чего не заподозрил! — очевидно, она нервно шагала по комнате.
— Да, я тоже думаю о тебе. Ну давай, там же и в то же время.
Услышав слова прощания, я, словно кошка, скользнула назад в кухню. Только я сделала глоток кофе, как на пороге появилась хозяйка.