Я же ринулась к лазу в надежде, что наблюдатели схватили амбала. Выскочив из жасминовой изгороди, я бросилась к одинокому грибнику, который совершенно не по сезону был экипирован большой корзинкой и сосредоточенно ковырялся в земле.
— Я Иванова. Гарик звонил?
— Да. Но никто не проходил здесь.
— Черт! Он воспользовался главным входом!
Мы с грибником побежали туда. Сегодня дежурил Леша, флегматичный и невозмутимый парень лет двадцати пяти. Я стала расспрашивать его о том, кого он видел.
— Ну, минут пять назад вышел один мужик. Он пришел за полчаса до этого. Представился, сказал, что друг шефа, что Максим Леонидович ждет его. Я позвонил в кабинет шефу, но он не отвечал. Тот сказал, что Алексеев рассердится, когда узнает, что к его друзьям придирается какой-то охранник. Ну я его и пропустил. А что мне было делать? Он сказал, что его ждут.
— Номер машины?
— Да он вроде без машины был.
Точно, когда я подходила к воротам, рядом с ними автомобиля не было. Метрах в пятнадцати от ворот стояла черная «БМВ». Вне досягаемости наружной камеры наблюдения. Профессионал.
— Случилось что-нибудь? — наконец дошло до Леши.
— Ты уволен, вот что, — тихо сказала я, села на зеленую травку и обхватила голову руками. Со стороны дома к нам бежал Максим.
— Танечка, что с тобой? — еле переводя дыхание, спросил он. — Я уже вызвал милицию. А кто этот человек?
Алексеев показывал с недоумевающим видом на грибника.
— Максим, нам надо с тобой очень о многом поговорить, — ответила я. Потом, обращаясь к грибнику, сказала: — Простите, я не знаю, как вас зовут. Спасибо вам большое. И всем вашим ребятам. Когда подъедет Папазян, скажите, что Таня дала отбой. Больше в лесу дежурить не нужно.
Вот и закончился наконец этот немыслимо долгий и сложный день. День, принесший столько загадок, разгадок и новых загадок. За окнами стемнело. Мы с Максимом сидели в глубоких креслах гостиной и допивали бутылку французского коньяка. Туся мирно спала у себя в комнате. Я напоила ее успокоительным и уложила в постель часа три назад. Она хотела во всем разобраться, но я сказала, что на сегодня с нее хватит, и пообещала объяснить все завтра. Надо признать, что весь день бедная девочка держалась на удивление мужественно. Слегка очухавшись после того, как провела несколько ужасных минут под дулом пистолета, она горячо и увлеченно рассказала оперативникам, а потом и прибывшим следом сотрудникам ФСБ все подробности таинственного нападения. А потом у нее нашлись еще силы кокетничать с Папазяном, который, разумеется, тоже примчался вскоре после моего звонка. А вот бедняга Виталий, которому досталось больше всех остальных, чувствовал себя неважно. Мы опасались, нет ли у него сотрясения. Поэтому, после того как он дал показания, один из сотрудников милиции по просьбе Максима отвез его в больницу. Правда, через пару часов Виталий позвонил и сказал, что сотрясения не обнаружили, и он отправился к себе домой отлеживаться и приходить в чувство.
Мне, уже который раз за сегодняшние сутки, пришлось давать показания. Причем не только о сегодняшнем покушении, но и пересказывать события вчерашнего вечера — теперь для сотрудников ФСБ.
С Алексеева сняли подозрение в убийстве жены, поскольку у него было стопроцентное алиби на момент ее кончины. Всех, с кем он был на даче, обзвонили. Они подтвердили, что Максим находился там неотлучно. Кроме того, он не подпадал под описание соседки-свидетельницы. Правда, Гарик сказал мне, что пока не полностью отброшена еще одна версия. Ведь Алексеев мог нанять киллеров для убийства Доры. Но в связи с сегодняшним происшествием, придававшим всему делу несколько иной аспект, Максима решили пока не задерживать. Он только дал подписку о невыезде до полного выяснения обстоятельств гибели его жены. Но, разумеется, Гарик попросил меня проследить за ним, а еще попытаться вызвать Алексеева на откровенный разговор и что-нибудь выведать. Я обещала, поскольку это входило и в мои планы. Потом попросила рассказать, как, со слов опрошенных, выглядела картина преступления. Оказывается, дело было так. Алексеев сидел в своем кабинете. К нему зашла Туся и принесла кофе. Уже собиралась уходить, как вдруг в дверях кабинета столкнулась с человеком в маске, держащим пистолет. Он замер на секунду. Потом толкнул ее на пол и велел Алексееву сесть рядом с ней. У Максима в письменном столе было оружие, но он не успел его достать. Поэтому он выполнил приказание. Еще через мгновение в кабинет вошел Виталий. Он был в своей комнате и заметил, что кто-то прошел по коридору в сторону кабинета. Он решил посмотреть, кто пришел. Человек в маске втолкнул его в кабинет и тоже усадил на пол. Потом, угрожая пистолетом, стал требовать у Алексеева ключи от сейфа и от хранилища картин. И тут появилась я.
Интересное получалось кино. Только что-то в нем было не так. Что-то не укладывалось в рамки сюжета…
Когда суматоха наконец закончилась, все разъехались и я уложила Тусю спать, ко мне подошел Максим.
— Таня, не хочешь выпить коньяку? Думаю, сейчас это самое то, что надо. И ты еще обещала поговорить со мной. А то у меня что-то голова идет кругом. Я ничего не понимаю.
— Хорошо, Максим. Я думаю, нам обоим есть что сказать друг другу.
Наша беседа за коньяком растянулась на три часа. Я, для почина, начала первой. Но быть искренней до конца я не могла. Не в моих правилах предавать интересы клиента. Поэтому я не призналась, что работаю на Завадского. Пришлось все представить немного иначе, хотя и близко к истине.
— Самое первое, что я должна тебе сказать, — я частный детектив. Ты сегодня, наверное, о чем-то подобном уже и сам догадался. В течение последнего времени я помогаю ФСБ проводить расследование о контрабандном вывозе предметов искусства за рубеж. Они подозревают тебя в причастности к этому делу.
Максим удрученно покачал головой и спросил:
— А ты? Не удивлюсь, если и ты подозреваешь меня. Особенно после того, как я втянул тебя в эту нелепую авантюру — изображать мою жену. Ты, наверное, думаешь обо мне бог знает что.
— Я действительно пока мало что понимаю в этой истории. Может быть, ты мне объяснишь, что творится на самом деле? Я ведь знаю, что твоя жена вовсе не находилась ни в какой клинике. Что между вами произошло? Если ты ни в чем не виноват, помоги мне во всем разобраться. И не бойся быть откровенным со мной. Я частный детектив и поэтому не обязана отчитываться ни перед кем. Поэтому если не сочту нужным, то не стану никому передавать полученную от тебя информацию.
— Да, пожалуй, настала пора хоть кому-то рассказать всю правду. Я ведь действительно ни в чем не виноват. Конечно, о покойниках или хорошо, или ничего. Но это именно из-за Доры я попал в столь дурацкую ситуацию. Из-за нее на меня пали подозрения в причастности к контрабанде. И я почти уверен, что сегодняшний киллер нанят ею. Но кто убил ее — для меня непостижимая загадка.
— Максим, давай-ка ты расскажешь мне все последовательно и подробно. И если это в моих силах, я помогу тебе избежать неприятностей.