Мысленные образы, переданные при попытке ментального перерождения, постепенно вторгались в сознание, формируя мысли, которых у него никогда не могло бы возникнуть.
Он был свободен, но обречен. В рассудке царил хаос. Он видел десятки боевых станций, дрейфующие в окружении флотов космических кораблей.
"Их нужно найти. Пробудить. Собрать в единый кулак, ради достижения единственной, заветной цели.
Я должен переродиться. Мне нужно время. Время, которого нет!" — в отчаянии думал он.
За очередным плавным поворотом в стене закругляющегося коридора располагался панорамный экран, и скелх остановился.
Станция обращалась вокруг тусклого красного солнца. Невдалеке виднелась группа астероидов и космические корабли, образующие защитное построение.
В нижней части экрана бежали цифры и символы. Развертка данных. Текущие координаты. Он жадно ловил их взглядом, стараясь запомнить, почему-то считая, что это очень важно, — от значений цифр, меняющихся в узлах координатной сетки, сейчас зависели жизни тысяч людей.
"Я не человек", — блекло подумал скелх, утратив интерес к происходящему, но не смог шевельнуться, идти дальше, навстречу своей недолгой судьбе.
"Координаты? Звездные ориентиры?" — требовал чуждый голос, и он подчинился ему, вновь взглянул на информационную составляющую многофункционального экрана.
Звезды. Он жадно вбирал взглядом их рисунок, продолжая атаку, получая все новые и новые фрагменты информации. Чувствуя, что слабеет, не может полностью скопировать память скелха, тиберианец действовал грубо, как хищник, — не в состоянии сожрать добычу полностью, он выхватывал самые лакомые куски… пока его собственное сознание не начало гаснуть, погружаясь во тьму, где тлели слабые путеводные искры:
Андрюшка и серв гоняют мяч.
Пахнет хвоей.
В лазури неба громоздятся белые кучевые облака.
Я должен вернуться…
Последняя мысль кружила, словно скорченный пожухлый осенний лист.
* * *
Земля. Медицинский центр "Возрождение". Трое суток спустя…
— Ты выглядишь, как мумия, — Яна поправила подушку, присела в кресло подле кровати.
Сквозь неплотно зашторенное окно пробивался зеленоватый ночной свет. Веяло прохладой. Вне поля зрения тихо попискивал комплекс поддержания жизни.
Казимир поймал взгляд дочери, тихо спросил:
— Как я выбрался оттуда?
— Антон тебя вытащил. Меня не пустил. Все хорошо. Не думай об этом. Ты справился.
Казимир закрыл глаза. Слабость казалась неодолимой, но поддаться ей, снова провалиться в беспамятство — не вариант.
Подключение личной наносети.
Голова кружилась все сильнее. Пришло внезапное чувство голода. Его охватил озноб, тут же сменившийся жаром, испариной.
Тревожно пискнули сигналы в изголовье. Ладонь Яны коснулась его исхудавшего запястья.
— Я справлюсь… — в горячем шепоте отца она услышала знакомые непреклонные нотки.
— Дай себе хотя бы несколько часов.
— А они у нас есть?..
Дочь промолчала, а у него не было сил поддерживать разговор.
Он задействовал модуль технологической телепатии, мысленно затребовал отчеты по состоянию собственного здоровья, затем соединился с сетью города, получил доступ к узлу космической связи и начал отдавать приказы, невзирая на свое почти беспомощное физическое состояние.
Он возвращался в строй. Решение созрело еще там, в недрах гиперкосмоса.
— Введи стимуляторы. Боевой комплекс, — его голос прозвучал едва слышно. — Вызови Антона, Глеба, Алана и Рихарда.
— Мне остаться? — Яна понимала: отец догорает, но не смела отнять у него право на поступок.
— Конечно. Андрюшка как?
— Все хорошо. Рвался к тебе, но пока не пустили.
— Не хочешь, чтобы запомнил таким? — Казимир пошевелил пальцами, взглянул на свою руку. Действительно — мумия. Кости обтянутые кожей. — Правильно решила. Нейроматрицу проанализировали? Данные сняли?
— Конечно. Центр биокибернетики расшифровал большинство образов. Работа еще продолжается. Вся мощность отдана только на это.
Казимир вновь закрыл глаза. Приглушенный свет казался ему слишком ярким, да и память пробуждал не человеческую.
— Запиши, — он вслух начал диктовать наборы цифр, чувствуя, — сейчас наносеть не лучший способ передачи информации. Слишком много сил уходит на ее использование. Неотложные распоряжения он отдал, а все остальное можно проделать в более щадящем режиме.
— Это координаты? — уточнила Яна.
— Да. Координаты станции скелхов. Надо перевести их на нашу систему исчисления и идентифицировать. Уверен, — это можно сделать.
— Точка отсчета неизвестна.
— Найдите! Передай Зигмунду, пусть оценит энергооснащенность корабля скелхов. Сколько он мог пройти? Каждое погружение отставляет след в контуре высокой частоты гиперпривода… Не мне тебя учить…
— Не волнуйся. Все сделаем, — она прятала боль за обычными фразами. Яна тоже родилась в Первом Мире и рано освоила боевые практики манипуляций с сущностями. Здесь, в обычном космическом пространстве, такое невозможно. Она думала: все осталось в далеком, невозвратном прошлом…
Дверь открылась, вошел Реутов.
— Ну, здорово. С возвращением. — Он пожал руку Казимира. — Сейчас остальные подтянутся.
Яна взглянула на мужа.
— Выйду ненадолго, — пряча тревогу, сказала она.
— Конечно, — он занял ее место.
Проводив дочь взглядом, Казимир сжал руку Антона.
— Пообещай, что останешься на Земле. Только не спорь. Ради нее, Андрюшки, ради всех.
Реутов нахмурился.
— Глеб тут не справится, — введенные Яной стимуляторы уже начали действовать, и голос тиберианца стал тверже. — Он все свои шансы упустил. Но люди ему верят. Нужен кто-то из нас, рядом.
— А ты?
— Мне уже не судьба, Антон. Я сделаю, что должен. Поддержишь? — Казимир не привык просить, но сейчас смотрел с надеждой, с немой мольбой.
— Я действующий командир крейсера. И ты прекрасно знаешь, никто лучше меня не проведет "Тень Земли" через гиперкосмос… — ответил Реутов, но его прервали, не дав завершить начатую мысль.
Дверь открылась. Вошел Глеб Стужин, за ним Рихард Майлер и в больничной палате сразу стало тесно.
Из скрытых в стенах ниш выдвинулись еще три кресла. От потолка, с тихим гулом опустилась усеянная огоньками цилиндрическая колонна.
Яна вернулась, заняла свое место подле отца.
— Сети наномашин не используем, — капитан "Альбиона" вручную ввел необходимые команды. — Помещение экранировано. Можем приступать. Вот последние из обработанных данных, — Рихард поместил микрочип в гнездо считывающего устройства.