Подземелья моментально наполнились едким дымом и под покровом этой завесы девушка жестом предложила преодолеть опасный участок, ибо обходных путей, судя по понурому виду ее проводника, не было.
Они проскользнули за спинами врагов, и незамеченными вновь углубились в лабиринт древних коммуникаций.
Уже начинало темнеть, когда Герда и альматеид выбрались на поверхность в ложбине между двумя грядами руин.
Штурмовик находился поблизости. Две наносети установили контакт, открылся локальный проход в маскирующем поле, терять время было опасно, округа кишела скелхами, значит, пора прощаться, но как?
Герда уж никогда не думала что инопланетное существо — отвратительный на первый взгляд карлик, вызовет у нее чувство сожаления при расставании.
Как много они могли бы спросить друг у друга, рассказать, но вместо этого лишь обменялись взглядами.
Обидно.
Обидно видеть разоренные планеты, уничтоженные цивилизации, и тем сильнее неприязнь к скелхам, которые вдруг решили, что путь разрушения, предначертанный им при появлении на свет, — это правильная и единственно возможная линия поведения.
У них нет цели, осмысленного понимания вселенной, желания созидать, узнавать что-то новое, не обирая другие цивилизации, а элементарно сотрудничая с ними.
Конечно, многие возразят: не все так гладко в обитаемом космосе, и следующее, встретившееся на твоем пути "разумное существо" вполне может оказаться похлеще иного скелха, но сейчас, глядя в огромные, немного печальные глаза альматеида, Герда испытывала сожаление и грусть.
"Ну, я пошла?"
Он понял ее взгляд, неуклюже кивнул, затем вдруг полез в складки одежды, извлек на свет устройство, похожее на цифровую фотокамеру с длинным, подключенным к ней кабелем, протянул его Герде.
Она взяла загадочный артефакт, сразу поняв, — именно за этой технологией охотятся скелхи, обыскивая руины.
"Спасибо" — прошептала девушка, а затем, не удержавшись, отсоединила от пилотажного костюма аварийный маячок, — очень сложное изделие, способное работать на гиперсферных частотах, и протянула его альматеиду, несколькими жестами объяснила, как включить девайс, затем обернулась, указала на штурмовик, изобразила ладонью полет космического корабля.
Альматеид не понял ее, помотал головой, недоуменно глядя на ответный подарок.
Герде пришлось повторить.
"Нажми вот тут, когда станет совсем трудно", — она чертила маленькие фигурки скелхов на влажной почве, — "и я", — последовал жест в сторону "Валькирии", — "прилечу", — она ладонью изобразила плавный разворот малого космического корабля, затем резкими движениями перечеркнула фигурки скелхов.
Теперь он понял ее, кивнул.
Конечно, Герда понимала: не в ее полномочиях раздавать обещания союза и помощи. Более того, она была уверена, что многие тиберианцы осудят такой поступок, но чувствовала — иначе нельзя. "Иначе наша борьба со скелхами потеряет смысл", — подумалось в этот миг.
Возможно с таких вот случайных встреч, незапланированных контактов и начинается нечто масштабное, способное вернуть жизнь разоренным мирам?
Люк штурмовика открылся.
Она оглянулась на границе маскирующих полей, помахала рукой.
Через пару минут дрожащее марево, вновь скрывшее штурмовик, стало плотнее, приобрело вид мутного веретена, беззвучно взмыло в темнеющие небеса, навстречу звездам.
Альматеид долго смотрел вслед.
Шло время, но ни один из кораблей скелхов, блокирующих орбиты, не озарился сполохами от работы двигателей или вспышками выстрелов.
Герда благополучно вырвалась из ловушки.
Альматеид почему-то тяжело вздохнул, развернулся, и медленно побрел к входу в руины, сжимая в ладони устройство аварийного гиперсферного маячка.
В ста двадцати световых годах от точки дислокации крейсера "Тень Земли"…
"Фантом" Ильи Стужина вышел из гиперкосмоса.
Третьи сутки без сна, на боевых стимуляторах. Сколько звездных систем за кормой? Он уже сбился со счета. Прыжок, разведка и снова погружение в пространственно-временную аномалию. Кажется, с момента бегства скелхов прожита еще одна жизнь.
Все силы брошены на поиск ускользнувшей станции, каждый из пилотов малых кораблей действует в одиночку, но для Ильи изматывающий серфинг по сети внепространственных навигационных линий нес личный оттенок теплящейся в душе надежды.
Где же ты?
Он искал не только станцию скелхов, но и Герду, не хотел верить, что она погибла, винил себя в роковом стечении обстоятельств, ведь он прикрывал ее, должен был вовремя распознать сигнатуры включения гипердвигателей, предупредить, уберечь…
Тусклый свет ударил в экраны.
Отчеты подсистем хлынули в рассудок.
Очередная "пустышка"?
Пять планет, обнаруженных локационными датчиками "Фантома", на первый взгляд не представляли интереса. Орбиты двух безжизненных, раскаленных шариков располагались близко к звезде, три газовых гиганта обращались вокруг красноватого солнца на большом удалении. Никаких признаков станции скелхов, хотя судить еще рано, нужно провести детальное сканирование, они ведь обязательно будут маскироваться, зализывая раны, — в мыслях сквозила ненависть.
Среди экипажа "Тени Земли" преобладали иные надежды. Многие верили, что "слепой рывок", на который решились скелхи, увел их за границы известного космоса, без шансов на возвращение.
Нет. Он не верил в такой исход, и потому использовал данную ему возможность, скользил от системы к системе по сложной сетке навигационных линий гиперкосмоса, не возвращаясь на отдых, а лишь отсылая короткие отчеты о проделанном пути.
Она жива. Я знаю, чувствую…
Илья выглядел осунувшимся, измученным. Отсветы от работы голографических экранов придавали его лицу неживой оттенок.
Броню истребителя озарила серия вспышек и зонды, отправленные через точечные пробои метрики, ушли к планетам. Такой способ разведки истощал бортовые накопители, но позволял действовать быстро. Как правило, ему хватало пары часов на полное сканирование и снова — в прыжок…
Тускло рдели индикаторы на приборных панелях. Реактор работал на ста процентах мощности, но энергии все равно не хватало, — техника не выдерживала заданного человеком ритма.
Ожидая отчета от аппаратов разведки, он сконцентрировал внимание на поясе астероидов, расположенный за орбитой шестой планеты.
Идет поиск активных сигнатур…
Образ Герды постоянно плавился в мыслях. Они никогда не говорили о любви, никогда не встречались вне круга друзей и сверстников, а в последние годы вообще виделись редко, но еще с раннего детства между ними проскальзывало что-то неуловимое, вспышечное, неосознанное.