— Из Владивостока? Пешком?
— Ну или как вы на снегоходе.
— Может, но маловероятно, — ответил я жуя.
— Ну поживем увидим, вы ешьте, намерзлись поди?
— Нет, некогда было мерзнуть.
— Вы обратно когда?
— А вот сейчас поедим и в путь.
— Вы ребятки… эм… патронами не богаты? У меня такой же калибр, — кивнул дед на приставленный у двери Вовкин «Тигр», — правда, патронов всего два… На охоту-то давно уж не хожу, отдышка да и ноги болят.
— А чего тогда по нам «пристреливался»?
— Ну… — замялся дед, — отпугнуть хотел, да и опасался, если честно, что вы какими душегубами окажитесь, оружие-то я у вас в прицел разглядел.
— Винтовочными патронами мы не богаты, но десятком поделюсь, — ответил Вовка, — в благодарность так сказать, ну и на будущее аванс… мало ли.
— Вот спасибо Володя, выручишь… зверя-то не скоро видать стрелять придется, а вот от кого недоброго отбиться понадобится.
Вовка достал из кармана «начатую» пачку барнаульских, выщелкнув из пластиковых зажимов три патрона и положил обратно в карман, а пластиковую колодку с десятком патронов положил на стол.
— Вот.
— Благодарствую Володя, хоть и надеюсь я, что по людям стрелять не придется, а все ж пусть будут.
Первые двадцать километров отмахали быстро, ориентиры уже известны.
— Давай-ка теперь ты на снегоход, а то ишь, пригрелся, — сказал Вовка закончив заливать бак «Викинга».
— Хорошо, — согласился я, — предлагаю к городу близко на «Хайсе» не подъезжать, а припрятать его.
— Согласен, только где прятать, — ответил Вовка достав карту и подсунув ее под фару, — вот тут просека должна быть от ЛЭП, а с этой стороны дачи.
— Нафиг… вдруг, какие дачники там еще.
— Тогда вот тут, в распадке, видишь, как тупик получается? А оттуда на двух снегоходах уже в город.
— Это вариант, — кивнул я, — только сначала с Юрой свяжемся, рация уже должна добить.
— Хорошо.
Да уж, разница конечно ощущается всем организмом, ехать в тепле или на снегоходе, обдуваемый всеми ветрами. До распадка наконец добрались, я залез в кабину и полчаса отогревался, т. к. примерно час назад стало заметно холоднее, а посветив на градусник фонариком убедился что минус двадцать пять.
— Ну что, глушим и аккумулятор снимаем?
— Да, и все что в багажнике с собой.
Связались с Юрой, он сообщил что обстановка относительно нормальная, и почти ничего не произошло. Решив не балаболить в эфир мы только поинтересовались, безопасно ли вернуться с техникой, и получив положительный ответ направились на двух снегоходах домой.
— Что, только один снегоход был? — спросил Юра, и обратив внимание на состояние наших замороженных тушек добавил, — я чайник согрел и ужин.
— Хорошо, — вздрагивая от пробирающегося тепла внутрь тела ответил я, — я бы еще и чего крепкого грамм сто употребил бы, для сугреву.
— Это запросто, — кивнул Юра.
— Ну, так что тут у нас плохого? — спросил Вовка подставляя стакан под горлышко бутылки, из которой Юра уже налил мне.
Юра поведал нам, что сталкеры «Цоколя» откопали и пролезли в вентшахту одного из бомбоубежищ, в котором обнаружили всего тридцать человек.
— Хренасе! Это как?
— А вот так, убежище на 200, а разместилось в нем почти в десять раз меньше.
— И кто эти счастливчики?
— Угадай с трех раз…
— Начальство местное?
— Да.
— И где они теперь?
— Там же.
— В смысле, — поднял я глаза от тарелки.
— В прямом… мертвые там все, как сказал доктор из «Цоколя» — «асфиксия на лицо».
— Их задушили что ли?
— Нет, кислородный голод, избыток углекислоты в крови и тканях. У них дизель генератор не рабочий оказался и соответственно вентиляция принудительная не работала, да вентшахты под снегом. Они пытались судя по всему дверь открыть, но не получилось — тонны снега снаружи.
— Жесть…
— Ага, неплохой они себе склеп придумали, — сказал Вовка и разлил всем, кроме Сереги конечно.
— Дети, женщины… мужиков там девять человек только было. В общим пока я переговоры сталкеров с «цоколем» слушал, сам чуть не напился вчера… есть у них там среди сталкеров некий «Тимоха», то ли позывной, то ли звать его так, но этот засранец словно эксклюзивный репортаж вел «с того света»… А потом на частоту подсели вояки, и в ультимативной форме заявили, что мол всем убраться от туда, и что власть в городе переходит в руки начальника комендатуры, некого подполковника Кузина.
— И что?
— Ничего, с тех пор в эфире тишина, мы с Сережкой тут сидим безвылазно.
— Значит завтра надо в «цоколь»…
— А надо? — нахмурился Юра.
— Даже и не знаю, но обстановку прояснить надо.
Потом мы с Вовкой вкратце рассказали о результатах нашей поездки на горнолыжку, о деревня, что рядом, и о двух единственных выживших.
— Ладно, утро вечера мудреней, — сказал я, чувствуя, как уже согрелся и алкоголь шибанул по мозгам.
На утро, позавтракав, решили все-таки связаться с «цоколем», на улице мороз слегка отпустил, но все же погода к прогулкам не особо располагала.
— Цоколь ответь Снегоходам… Цоколь как слышишь? — уже третий раз вызвал Вовка.
— Здесь Цоколь…
— Кто на связи?
— Михаил.
— Пообщаться бы…
— Не у нас.
— Опасно?
— Еще сами не знаем, давай там, где в первый раз встретились через час?
— Договорились… отбой.
Положив рацию Вовка спросил:
— Ну что думаете?
— Ничего пока не думаю, возможно, вояки с ними встречались и похоже встреча ни к чему не привела, — предположил Юра.
— Да похоже, — согласился я, — но встречу назначили как говориться на нейтральной терриории.
— Сталкеры «Цоколя» в эфир считай двое суток не выходят, а до этого на пятом канале балаболили постоянно, — добавил Юра.
— Значит, открытое мародерство с приходом вояк накрылось медным тазом, — сказал Вовка, — и наверное они теперь шустрят молча. Юр, а вообще, может так слышал чего? Может по трассе техника ездила, тут недалеко ведь…
— Нет, слышно только как ветер завывает да провисший козырек над воротами соседнего бокса громыхает, вот, поедите на встречу, оторвите его к бениной маме, а то нервирует.
— Хорошо.