– Вы собираетесь защищать мужчину, который поднимает руку на женщину? – обратился он к охране. – В этом заключаются ваши обязанности? – Гориллы замешкались, и Стефан посмотрел на поверженного Ставроса: – Вставай. – Он не узнавал свой собственный голос, полный гнева. – Так ты поступаешь с женщинами? Ты держишь их на острове, чтобы они не смогли от тебя убежать, и относишься к ним как к грязи.
– Стефан…
Голос Селене просачивался в его сознание, но он еще не закончил с ее отцом.
– Я забираю Селене. Ты потерял ее. И я обращусь к своим адвокатам и полиции. Настоящей полиции, а не той, которую ты подкупил. – Стефан без всякой жалости наблюдал, как грузный бизнесмен пытается встать. Без охраны он, казалось, стал меньше ростом. Стефан повернулся к Селене: – Садись в катер. Такис поможет тебе.
Он понимал, что, перенеся публичный позор, Ставрос Антаксос станет еще опаснее, и его удивило, когда тот сказал:
– Если она хочет уйти, конечно же пусть идет. Я хотел для нее лучшего, как и любой другой отец. Но если она сейчас уйдет, ей придется отвечать за последствия такого поступка.
Стефан нахмурился:
– Последствия здесь только позитивные. Иди к катеру, Селене.
Но молодая женщина не пошевелилась, она не сводила глаз с отца:
– Я не могу.
Он решил, что ему послышалось:
– Что?
– Моя мать. Он изобьет ее, – с отчаянием прошептала Селене. – Он всегда так поступает, когда я не делаю того, чего он хочет.
– Твоя мать?
Оставалось удивляться, почему это не пришло ему в голову раньше.
– Где находится твоя мать?
– В своей комнате.
Стефан знаком приказал начальнику охраны заняться этим. Нехотя он отпустил Селене:
– Ты сможешь показать Такису дорогу? Если да, приведи ее сюда.
Ее лицо было невероятно бледным, когда она быстро взглянула на отца, потом на Стефана. Селене не могла решить, кому доверять. Это чуть не убило Стефана.
– Пожалуйста, приведи ее. – Стефан быстро перевязал ей голову. – Не отходи от Такиса, и если почувствуешь себя плохо, скажи ему об этом. Я бы пошел с тобой, но мне надо закончить дела здесь.
Такис улыбнулся Селене и взял ее за руку:
– Покажешь дорогу?
Когда они отошли достаточно далеко, Стефан повернулся к Ставросу:
– Нам пора кое-что обсудить.
Находясь в состоянии шока, Селене неподвижно сидела в каюте роскошной яхты Стефана, не спуская глаз с матери. Все ее тело болело. Селене была опустошена. Она лишилась денег, дома, работы. Однако не это приводило девушку в отчаяние, а то, что Стефан использовал ее. Ей было стыдно за свою наивность. Она видела в нем героя и не понимала, каков он на самом деле – расчетливый бизнесмен, который не остановится ни перед чем. Стефан ничем не лучше ее отца. Придется одолжить деньги на бизнес у кого-нибудь еще. Но отец перекроет ей все пути. Дверь каюты открылась. Стефан стоял на пороге, одетый в темные джинсы и рубашку, обтягивающую его мускулы, испугавшие даже ее отца. Не обращая внимания на возбуждение в низу живота, Селене начала злиться. Печаль превратилась в раздражение. Как он посмел прийти сюда, такой сильный и уверенный в себе, когда ее жизнь рухнула по его вине? Конечно, она тоже в этом виновата, но если бы она знала, на что он способен, приняла бы другое решение. Селене вышла из каюты и тихо закрыла за собой дверь, чтобы не разбудить мать. Не желая оставаться со Стефаном наедине, она направилась к трапу, ведущему на палубу. На открытом воздухе Селене почувствовала облегчение, обнаружив, что острова Антаксос не видно на горизонте.
Стефан последовал за ней.
– Нам надо многое обсудить, – Он говорил, стиснув зубы, едва сдерживаясь. – Но сначала объясни, почему ты не захотела показаться врачу.
– Мне не нужен врач. – Селене была так зла на него, что ей было трудно говорить. – Но тебе непременно надо обратиться к врачу. С тобой точно что-то не так, если ты сделал со мной то, что сделал.
Стефан не ожидал такой реакции:
– Я тебя спас.
– Ты вытащил меня из ситуации, которую сам же и создал. Это чести тебе не делает.
Стефан пришел в замешательство:
– Ты злишься на меня?
– Ужасно.
– Тогда мы испытываем одинаковые чувства, – выпалил он. – Но перед тем как мы начнем разговор, я хочу, чтобы доктор осмотрел тебя. Ты сильно ударилась головой. Чувствуешь боль? Плохо видишь?
– Я отлично вижу тебя, Стефан Зиакас, и поверь мне, ты не очень хорошо выглядишь в моих глазах.
– Все же я хотел бы услышать мнение профессионала.
– Тебе требуется мнение врача, чтобы понять, что я в бешенстве? Не можешь сам догадаться?
Он сжал чувственные губы:
– Тебя очень сильно ударили по голове. Я хочу, чтобы врач подтвердил, что с тобой все нормально.
– Зачем? Потому что ты заботишься о моем здоровье? Или, может быть, потому, что не все твои планы на мой счет осуществились? Что еще мне предстоит сделать? Станцевать голой на телевидении? – Селене испытала удовлетворение оттого, что его щеки порозовели. – Все было для тебя игрой… Шампанское… платье… секс. – Почему она упомянула о сексе? Сейчас не время. – Все было подстроено, чтобы получить скандальные снимки.
– Это неправда.
– Именно поэтому ты спас меня, не так ли? Чтобы нанести моему отцу еще один удар.
– Прекрати изобретать теорию заговора. Ничего бы этого не случилось, если бы ты кому-нибудь рассказала, что твой отец склонен к насилию.
– Я пыталась. Никто мне не поверил. Мы же идеальная семья, помнишь? Мой отец – любимец публики. Он филантроп. Он безжалостный бизнесмен, но отличный семьянин. – Судя по выражению лица Стефана, он тоже верил этой лжи. – Знаешь, он даже перечисляет изрядные суммы в фонд женщин, страдающих от насилия в семье. Я однажды обратилась в полицию.
– И?..
– Он сказал, что у меня трудный подростковый возраст. Они ему поверили. А может, и нет… – Селене пожала плечами. – Может, они боялись того, что произойдет, если Ставроса Антаксоса арестуют. В любом случае это только ухудшило наше с мамой положение.
Стефан сжал поручни. Костяшки его пальцев побелели.
– Ты заставила меня считать, что это я нанес тебе синяки. – Его хриплый голос, полный эмоций, выбил ее из колеи. – Ты заставила меня считать, что я причинил тебе боль.
– Я… я не знала, что сказать…
– Сказала бы лучше правду. Я винил себя в том, что был груб с тобой, но не мог вспомнить, когда и как.
– Я не предполагала, что это будет тебя волновать.