– Когда ты стала такой циничной?
– Когда поняла, что ты холодный, бесчувственный мерзавец, не способный исправиться. Теперь отпусти меня, и я…
– Нет. – Стефан уперся руками в стену, отрезая ей путь к бегству.
Она попыталась оттолкнуть его:
– Никогда не удерживай меня.
– Не пытайся убежать. – Стефан опустил одну руку. Это никак не изменило ситуацию. Он стоял так близко, что она все равно не смогла бы высвободиться. – Я пригласил тебя на ту вечеринку не из-за твоего отца. Я сделал это потому, что ты была милой и сексуальной.
– Я не хочу об этом вспоминать. Уже поздно что-либо исправлять, Стефан.
– Журналисты постоянно фотографируют меня. Это часть моей жизни. Я привык к этому. Если бы ты все мне объяснила, я повел бы себя по-другому.
– Я пришла к тебе в офис переодетая. Это не навело тебя ни на какие мысли?
– Ты сказала, что отец не одобряет твое стремление заняться бизнесом, и у меня не было причин не верить этому. Я думал, что ты говоришь правду.
– Но тебе было известно, что я хотела скрыть мой приход к тебе.
– Я не придал этому значения. Есть большая разница между строгим отцом и жестоким отцом. Я решил, что ты просто хочешь показать себя миру. Я не знал, что он бьет тебя. – Наступила тишина. Стефан сжал губы. – Ты должна была рассказать мне об этом.
– Кроме того неудачного случая с полицией, я никогда ни с кем не делилась.
– Но ты разделила со мной кое-что, чего не делала ни с кем другим. – Его пальцы нежно погладили ее по щеке. – Ты могла довериться мне, Селене.
Она почувствовала, как ее тело незамедлительно отреагировало на прикосновение, и поняла, что ей опасно находиться рядом с ним.
– Ты утверждаешь, что все случилось по моей вине?
– Нет, виноват я. И я прошу за это прощения, потому что должен был учесть вероятность того, что будут сделаны фотографии. Но я оплошал. Мне это не пришло в голову. Я настолько привык к фотографам, что не замечаю их.
Его бедра прикоснулись к ее бедрам. У Селене закружилась голова. Она попыталась вжаться в стену:
– Это уже не имеет значения. Я начала новую жизнь.
– Ты начала новую жизнь без меня, – тихо проговорил он. – Твоя мать чувствует себя хорошо.
– Да. Мама вернулась в свое творческое сообщество. Она снова начала рисовать, и ее уверенность в себе растет с каждым днем. На это приятно смотреть… – Она замолчала, ее глаза округлились. – Подожди-ка, откуда ты знаешь, что с ней все хорошо? Ты и за ней следил?
– Конечно. В отличие от тебя, она рада защите, которая позволила ей расслабиться и наслаждаться встречами со своими старыми друзьями.
– Я благодарна тебе за то, что ты помог моей матери, но не думай, что это как-то изменит мои чувства к тебе.
– Ты опять ведешь себя цинично. Тебе это не идет.
– Ты сделал меня такой.
– Ты изменилась всего за несколько недель? Не могу поверить. Ты самый открытый и доверчивый человек, которого я когда-либо встречал.
– И самый глупый.
Стефан слегка нахмурился:
– Нет. – Он сделал глубокий вдох. – Мы должны еще о многом поговорить, многое исправить, но все будет гораздо проще, если я перестану ежеминутно волноваться о твоей безопасности. Поживи в моем поместье, по крайней мере какое-то время.
Селене ужаснуло, насколько сильным было ее желание согласиться.
– Спасибо, но нет.
– Я не хочу, чтобы ты жила одна.
– А я хочу. Я долго жила, выполняя приказы отца, и теперь хочу быть свободной. Хочу носить одежду, которая мне нравится. Встречаться с людьми, которые мне нравятся. Хочу быть самой собой. Настоящей.
– Если я приглашу тебя – настоящую тебя – на ужин, ты согласишься?
– Зачем тебе это надо?
– Если есть что-то, чего я хочу, я готов на все, лишь бы заполучить это. Я такой.
– И ты хочешь меня. Прекрати, Стефан, мы провели вместе ночь. Целую ночь. Это самые долгие отношения, которые у тебя были.
– Свою единственную ночь ты провела со мной. – Его глаза потемнели. – Ты не хочешь узнать, каким может быть продолжение?
По ее телу прошла волна тепла.
– Я стараюсь об этом не думать, потому что вспоминаю, как ты использовал меня, чтобы разозлить моего отца.
Стефан сжал челюсти:
– Это получилось случайно.
– Ты просто хочешь убедить меня, что ты невиновен.
– Ты отказываешься от ужина? Хорошо. Но ты работаешь на износ, чтобы обеспечить себя. Позволь помочь тебе.
– Мне не нужна твоя помощь.
– Ты работаешь официанткой. – Он потянулся и погладил ее волосы. – А как же ароматические свечи? Ты забыла свою мечту?
– Моя мечта никуда не денется. Я работаю, чтобы скопить деньги на открытие бизнеса.
– Ты выбрала тернистый путь.
– Я всего добьюсь сама.
– Я же сказал, что ссужу тебе деньги. Мое предложение все еще в силе.
– Мне ничего не нужно от тебя.
Его взгляд стал задумчивым.
– Ты боишься, что не сможешь контролировать свои чувства в моем присутствии?
– Ты прав. Есть вероятность того, что я захочу тебе врезать.
Ее слова заставили Стефана улыбнуться. Он отступил на шаг и посмотрел на ветхий дом:
– Ты здесь живешь?
– Еде я живу, не твое дело. Так же как и то, где я работаю и с кем встречаюсь. Это моя жизнь.
– Я хочу помочь, и это никак не зависит от наших отношений.
– Между нами нет никаких отношений. Когда в моей жизни появится мужчина, он обязательно будет ценить семью.
– Ты продолжаешь верить в семью после того, что сделал с тобой отец? – Стефан прикоснулся пальцем к ее нижней губе. – Хочешь совет? Забудь своего отца. Он не стоит ни одной твоей слезинки. А что касается семьи… Иди по жизни в одиночестве, и никто не сможет причинить тебе боль.
Его слова шокировали Селене. Группа шумных туристов прошла мимо них, и она вздрогнула. Стефан заметил это:
– Ты боишься. Идем со мной, и тебе больше не придется бояться. – Он подошел ближе. – Я могу защитить тебя от твоего отца.
Но кто защитит ее от Стефана?
Задыхаясь от переполняющих ее эмоций, Селене подняла на него глаза. И вдруг Стефан начал целовать ее, его прикосновения были требовательными, уверенными, заставляя Селене вспомнить то, что произошло в его поместье.
– Я хочу начать все заново, – объявил он, обхватив ладонями ее лицо и прижавшись лбом к ее лбу. – Я никогда не испытывал ничего подобного. Все, что между нами было, – настоящее. Глубоко в душе тебе это известно. Дай мне шанс.