— Может, со мной зайдешь, а то вдруг я сбегу? — меня не привлекало то, что за дверью будут стоять.
Сергей засмущался, как невинное дитя, и удалился. Надо же, какое я действие оказываю на мужчин, даже в краску вгоняю своими репликами.
Сбегать я сейчас в самом деле не собиралась. Вот еще, как привезли, так и увезут обратно, пусть только попробуют противоречить. Такое устрою — мало не покажется. Еще чего, буду я пробираться по незнакомой территории, опасаясь погони, по холоду, ночью. А потом, если повезет и я выберусь на трассу, ловить без копейки денег попутку, подвергая себя домогательствам со стороны каких-нибудь дальнобойщиков или искателей ночных приключений. Тем более у меня нет ни ключей от дома, ни документов, ничего. А взламывать под утро собственную дверь, чтобы попасть в родную квартиру, мне и вовсе не хочется. Нет, уж лучше я останусь здесь, а потом потребую — если понадобится, даже в особо грубой форме, выражаясь непечатными фразами — доставить меня до того места, откуда взяли вечером.
Я вышла из туалета и направилась обратно в комнату. Сергей как-то странно на меня посмотрел. Наверное, не ожидал, что я все-таки вернусь. Никифорову же все еще было не до меня. Он сидел, обхватив голову руками, и напряженно соображал, как ему вымолить прощение у Ступникова.
— И что вы собираетесь делать дальше? — спросила я, прикуривая без спроса взятую сигарету.
От этих слов Олег вышел-таки из оцепенения и вспомнил о моем присутствии. Он долго смотрел на меня, как бы не понимая, откуда я взялась, а потом сказал:
— Пока не знаю…
— Меня не интересуют твои дальнейшие разборки со Ступниковым. Я имею в виду, как ты собираешься меня домой везти?
Олег снова уставился перед собой застывшим взглядом. Минуты через две он наконец до чего-то додумался, сосредоточился и ответил:
— Отвезем мы тебя, не волнуйся. Только, раз уж ты такая умная и сообразительная, помоги отмазаться от Федора.
Нормально, я, оказывается, еще и в роли адвоката должна выступать!
— А с какого это чуда я должна тебе помогать? Вы меня похитили, увезли черт знает куда, связали по рукам и ногам, бросили в подвал. Я там валялась как не знаю кто, до сих пор в себя прийти не могу… — ну тут я, конечно, преувеличила, потому что давно уже чувствовала себя более-менее комфортно, особенно после того, как меня накормили.
Олег устало поморщился и жестом остановил мой поток эмоций:
— Я за все заплачу, неплохо заплачу…
Вот какой нынче народ пошел — все пытаются купить. Но с Татьяной Ивановой этот номер не пройдет, я не продаюсь. «Ну, если предложит приличную плату, то почему бы и нет?» — заговорил мой внутренний голос, движимый корыстными побуждениями. Я заколебалась, но вслух произнесла:
— Заплатишь за то, что я находилась в грязном, противном подвале почти всю ночь? Денег не хватит, радость моя, — и я растянула губы в язвительной ухмылке.
Никифоров, в свою очередь, последовал моему примеру и тоже язвительно произнес:
— Цену себе набиваешь? Не бойся, за мной не заржавеет.
И почему люди живут по принципу «деньги есть — ума не надо»? Хотя мне это даже выгодно — в конце концов мои вынужденные неудобства будут оправданны. Не просто же так я сидела в подвале, трясясь от холода, голода и страха.
Никифоров с интересом наблюдал за моей мозговой деятельностью по изменениям в выражении лица. Моя гордость боролась с корыстолюбием изо всех сил, но в конечном итоге победило все-таки второе. Я, утешая остатки принципиальности обещаниями больше так не делать, подняла глаза на Олега.
— Ну и что решила? — спросил он с самоуверенностью.
— А что ты можешь предложить? — ответила я вопросом на вопрос.
Никифоров ухмыльнулся. Он уже был уверен в моем согласии.
— Начнем с того, что я возмещу, так сказать, моральный ущерб, — и он выразительно на меня посмотрел.
Я кивнула. Еще бы, попытайся только меня обмануть! Потом будешь сам не рад, что вообще связался со мной.
— Дальше, — тоном командира произнесла я.
— А поможешь избавиться от Ступникова — получишь еще больше.
Если честно, я даже представления не имела о том, как можно договориться с одним из самых авторитетных криминальных главарей. Да и сталкиваться лишний раз с опасным «ботаником» не хотелось. Но все-таки я кивнула еще раз.
— А ты что, не можешь найти слов для объяснения с ним? — саркастически заметила я.
Никифоров хмыкнул:
— Да он никаких объяснений и слушать не станет — его головорезы пришьют меня где-нибудь, и до свиданья.
Как же боялся за собственную шкуру наш герой-любовник! До такой степени боялся, что запросто мог поставить под огонь кого угодно.
— А я-то чем могу помочь в таком случае? — искренне удивилась я.
Олег, видимо, считал меня гениальным изобретением человечества, не знающим чувства страха и боли, к тому же неуязвимой, как Черный Плащ. После моих слов он, вероятно, начал пересматривать свою точку зрения и опять погрузился в собственные мысли. Процесс умственной деятельности давался ему не без труда.
Наконец он сообразил, что тоже не знает, чем я могу помочь в данной ситуации.
— Ну… это уж ты должна придумать, как мне помочь. Может, поговоришь с ним, узнаешь, что нужно…
Придумать-то я, конечно, могу, но зачем мне это надо — рисковать своим благополучием и спокойствием, а может, даже и жизнью ради призрачной вероятности отвести удар Ступникова по Никифорову.
— Ничего конкретного предложить пока не могу, — заявила я, поставив интонационный акцент на слове «пока». Олег, не дослушав до конца, заметно расстроился, а я продолжила: — Но могу посоветовать на какое-то время уехать из Тарасова. Съездить, например, отдохнуть на какой-нибудь почти необитаемый островок в Тихом океане. Почему бы и нет?
Судя по всему, столь примитивная мысль до сих пор не приходила Никифорову в голову. Он пришел почти в детский восторг и закивал:
— Точно, надо взять билет на самолет, пожить месяца три где-нибудь в тропиках, отдохнуть. Заодно и переждать там…
Я улыбнулась: то, как радуется взрослый человек перспективе совмещения приятного с полезным, когда его жизни грозит реальная опасность, показалось мне смешным. Хоть я и не была знакома со Ступниковым так близко, как Олег, но все же понимала: с его компанией шутки плохи, не так-то просто будет сбить с толку таких опытных бандитов, внезапно исчезнув из города.
— Олег, — мне почему-то вдруг стало жаль Никифорова. — Ты ведь должен понимать, что так просто от Ступникова не отделаешься. Федор и на Карибах тебя достанет, если захочет.
Улыбка от предвкушения скорых развлечений мгновенно испарилась с лица Никифорова. Только теперь он, по-моему, начал осознавать всю серьезность намерений бывшего компаньона. Глаза Олега заметались по комнате, и он нервно выхватил из пачки сигарету.